Больные души - Хань Сун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смутные мысли пробил неясный луч света. Ведь все, открывающееся глазам, мне должно было быть знакомо. Я, кажется, бывал в этом городе и раньше? Нет, не так, а точнее, даже наоборот. Я никогда его и не покидал. Я с момента рождения был полноправным жителем города К. Вот в чем заключалась истина. Какая еще командировка? Поездка была формальным поводом вернуться сюда, дымовой завесой, скрывающей правду от меня. Даже появилось ощущение, что кто-то пробрался ко мне в мозг и забросил туда псевдовоспоминания. Я всю жизнь прожил в городе К и бывал наездами в больнице неоднократно. Я здесь, считай, был завсегдатаем. Нет, даже не завсегдатаем, винтиком в механизме, клеточкой или бактерией в огромном организме.
Я почти что вспомнил и другое. У меня была семья: жена, дочь… Дочка работала когда-то стюардессой, а сейчас – авиамедсестрой, одной из служащих под руководством командира воздушного судна, обращенного в мобильную больничную палату. И где же теперь были мои родные? Почему они не со мною? Или их госпитализировали отдельно?
Все, что я помнил о жизни вплоть до последнего времени, было иллюзией. Но по какой-то причине я забыл все, что действительно составляло мою жизнь. Врач не зря предположил, что у меня глюки.
У меня в голове пролетали пулеметной очередью кажущиеся совсем правдоподобными картины прошлого, которых не могло быть в действительности. Мне было трудно принять это. Более того, остро хотелось, чтобы это открытие и оказалось ложью. Я направил молящий взгляд на Байдай с негласным вопросом. Что было важнее установить в этот момент: чем я был болен? Или кем я, собственно, являлся?
Вопрос глупый в своей парадоксальности, но другого я задать не мог. Байдай никак не отреагировала на мой взгляд. Ее собственный взор оставался затуманенным. Она продолжила рассказ в свойственной ей манере:
– Даже запускаемые прямо сейчас пилотируемые космические корабли – это больницы. Все без исключения. Бывают такие хвори, которые на Земле не вылечишь. Вот пациентов и отправляют за пределы родной атмосферы. В кораблях проделаны отверстия, через которые внутрь кают поступает космическое излучение. Более прямого и таргетированного лечения и не придумаешь. – Выдержав паузу, Байдай объявила: – У тебя не иллюзии. Просто наш мир таков.
7. Эпоха медицины
С моей спутницей мы долго простояли без движения неприкаянными распятиями на крыше больницы. Мне начало казаться, что город смотрит на меня неисчислимым сонмом окон-зрачков, складывающихся в подобие хвоста павлина. И на высоте, и у земли ритмичными вспышками разливались струи ярко-красного цвета, походившие на цветочные поля. В потоках иллюминации, складывающихся в реющее красное знамя, метались беспрестанно цифры и линии. Это свечение было подобием экрана общего электрокардиомонитора, который навесили на город, где каждое сердце было изъедено недугом, щемило так, что желания жить не оставалось, и громогласно взывало о врачебной помощи. За окнами маячили лишенные выражения лица бесчисленных больных, усохшие до состояния пергаментной бумаги. Еще я обратил внимание, что из нескольких мест к юго-востоку от нас в небо устремлялись искрящиеся отсветы зарева. Со слов Байдай, там в лабораториях случилась утечка штамма «Андромеда», и руководству больницы пришлось пойти на экстренные меры: выжигать все огнем. В принципе, в случае необходимости так могли изничтожить любое отделение дотла. На сжигание вещей требуется большой запас топлива. Этим и объяснялся дополнительный топливный сбор, который больные оплачивали при госпитализации.
– Такое уж у нас время – эпоха медицины, – пояснила Байдай.
– Эпоха медицины?
– Да, именно медицины. Братец Ян, ты что, все проспал? – Девушка завела руку за пазуху и, будто показывая фокус, вытащила оттуда свернутый экземпляр «Новостей медицины и фармацевтики Китая», развернула его и принялась декламировать нараспев. – Смотри, здесь есть передовица как раз на тему того, как в нашей стране наступила великая эпоха медицины:
«Это знаменательная веха. Помните ли вы ту пору, когда в нашей стране, немощной и ни на что не способной, не хватало ни врачей, ни лекарств? Пока все мировые державы кичились тем, насколько они обеспокоены здоровьем граждан, нашу страну ехидно называли “великим больным всей Восточной Азии”. В какой-то мере это был заслуженный титул. В прошлом у нас, при миллиардном населении, на каждых двух людей приходился один человек с туберкулезом, на каждых трех – один с сифилисом, на каждых четырех – один с пристрастием к опиуму, из каждых пяти младенцев два погибали в раннем возрасте, три из шести беременных умирали при родах… На каждых семерых человек у нас было по одному человеку, который был столь изнеможден и вымотан, что, в сущности, становился овощем и только мог сидеть под окном и стонать дни и ночи напролет. Что уж говорить о прочих несчастных, которых и не счесть, о тех людях, которые столкнулись с увечьями, глухотой, слепотой, немотой, слабостью ума и прочими недугами… Целая галерея портретов, в которых проявляется вся убогость и слабость нашей Отчизны. Позволив нездоровью терзать людей, мы подступились к самой грани полного развала и гибели как народ и как государство»…
– Что, неужели все так плохо было? Это ужасно. А я об этом и не знал. – Звучало все это диковато. Почему никто другой не поведал мне об этом?
«Наша страна – колосс, которых захирел с незапамятных времен и долгое время жил с множеством хронических недугов. Но мы предпочитали обманывать себя и не видеть этого».
Байдай совсем не обращала на меня внимания и продолжала монотонно бубнить текст:
«Но оставим все это позади. Настал день, и в нашей стране наконец-то появилась современная медицинская наука. Мы взялись за основательную перестройку, отказывались от всего худшего и поддерживали все лучшее, отбрасывали все ложное и сохраняли все подлинное, развивали медицинские технологии, которые бы отвечали реальным потребностям. Благодаря неустанным усилиям нескольких поколений мы отстроили систему медицины и фармацевтики, которая, отвечая всем требованиям современной конъюнктуры, соответствует нашей национальной специфике. Отныне нашей славной цивилизации, прошедшей долгий путь из древности, более нет нужды горбатиться и горбиться, мы встали с колен и заняли свое место на мировой арене, высоко задрав голову и уверенно выпятив грудь. Мощное развитие первоклассных клиник обеспечивает сотням миллионов человек возможность жить здоровой жизнью. Это великое свершение, которому не было прецедента за всю нашу тысячелетнюю историю. Мы спасли нацию на пороге смерти».
– Ничего
