В ожидании весны (СИ) - Кузнецова Аня

― И где он теперь?

― Где-то здесь. Акикург не любит, когда меня обижают.

Саймон оглянулся, в поисках названого Акикурга, но никого кроме Реи и Одуванчика не было.

― Кто это?

― Мой охранник. Но не переживай, если не будешь мутить моё озеро и вытаптывать кусты, он тебя не тронет.

Она допила отвар и бросила кружку Саймону, но та откатилась в кусты.

― Извини.

Когда он вернулся с кружкой, то русалки и след простыл.

Саймон не помнил мать. Она умерла от какой-то хвори, когда ему едва исполнилось шесть. Они жили в небольшом городке, где кроме швейной фабрики никакой другой работы найти было нельзя. Мать работала за ткацким станком. Потом говорили, что именно из-за пыли в цеху она и померла. Отца держали на фабрике только из уважения к его жене. Он пил, не раз распускал руки и вообще считался неблагонадёжным человеком.

В доме набилось столько народу, что Саймону, его четверым братьям и двум сестрам пришлось ночевать на улице. По утру гроб вынесли из дома и понесли по промокшей после дождя улочке. Следом двинулись рабочие и соседи. Саймон хватался за руку старшего брата и едва поспевал за остальными. Отец отстал от процессии. Его найдут только к вечеру, со свиньями в хлеву соседа.

Когда с похоронами было покончено, к ним подошёл владелец фабрики и дал каждому из детей по серебряной монетке. Саймон хорошо запомнил его последние слова:

— Держитесь за них крепче! Когда станет совсем худо, эти монеты помогут вам.

Они тогда договорились не тратить деньги и оставить на всякий случай. Но через несколько дней сестра случайно проговорилась отцу и тот перерыл весь дом, нашёл деньги, а перед тем как уйти, хорошенько избил старших.

Саймон спрятался вместе с младшими под кроватью и старался даже не дышать. Свою монетку он сохранил, спрятав в кармане. Когда отец ушёл, то старшие, поговорив, влепили хорошую затрещину сестре.

Саймон долгие годы хранил монету, оставив её про запас. Была она с ним и в этом отчаянном путешествии к Зимнему приделу. Перед сном он сжал серебряный кругляшок и зажмурился. Сейчас как никогда «худо», но даже все деньги мира не помогут ему.

Глава 4. Путей много, но верный только один

Утренний кофе горчил. Саймон устроился на берегу и смотрел на ровную гладь озерца. Уголки прижатой камнем карты трепетали на ветру. Куда идти дальше? Он давно потерял ориентир и карта, хорошая, самая точная, какую можно было бы найти, оказалась бесполезна. Ещё была Рея. Она точно знала, где находится Гаркина горка, но отчего-то не хотела помочь.

Кусты на другой стороне озера зашевелились и на берег выбрался… медведь. Саймон застыл, не представляя, что делать. Из оружия у него были нож, да пистолет. Ими только разозлишь зверя. Тем временем медведь наклонился к воде и принялся пить, но тут же отрыгнул, когда из-под воды рядом вынырнула Рея. Она потянула руку вперёд и зверь, оскалившись, наклонил голову и шагнул к ней.

Саймон вскочил, отбросив в сторону кружку и закричал:

—Эй, ты. Да, ты, мохнатый зад! Отвали от неё!

Рука Реи коснулась широкого лба медведя. Услышав крик Саймона, она обернулась. Медведь же не предпринял ни единой попытки укусить обезумевшую русалку. Он встряхнул головой и вновь наклонился к воде. Рея что-то сказала, нырнула под воду, а вскоре оказалась рядом с Саймоном.

— Ну и здоров ты кричать, — фыркнула русалка. — Он ничего мне не сделает.

Тем временем зверь, напившись, прошёлся вдоль кустов, а затем и вовсе скрылся за ними.

— Я думал тебе грозит опасность.

— От Охотника? Никогда. Когда он бывает рядом, то приходит напиться.

Саймон, наконец расслабившись, сел на берегу.

— Значит ты ещё и с медведями разговариваешь?

Рея прищурилась и пожала оголённым плечиком.

— Он не будет нападать, если не станешь угрожать ему оружием. Хотя мохнатый зад он тебе ещё припомнит, — и тут же улыбнулась. — Но мне нравится твоя смелость, путешественник. Редко кто готов на такие… самопожертвования.

И вновь скрылась под водой, оставив за собой последнее слово.

Там, где солнце касалось воды, она становилась блестящей, словно масло. Казалось невероятным, что такое цветущее место находится среди снегов. Расскажи кому, не поверит.

Саймон проверил запасы и готов был отправиться дальше. С камня у берега за ним наблюдала Рея. Она задумчиво водила пальцами по воде.

— Останься здесь, — внезапно попросила она.

— Нет, красавица. В мои планы входит дойти до Гаркиной горки.

Русалка не стала, как в прошлый раз сердиться, только хвост обеспокоенно плеснул в воду.

— Не дойдёшь.

— Посмотрим.

Саймон завязал тесёмки на последней сумке и присел на берег. Он и не заметил как солнце склонилось к закату.

— Ты найдёшь не то, что ищешь, — Рея наклонилась вперёд и в её глаза блеснули. — Гаркина горка опасное место. Ничего кроме мрака ночи и холодного сердца ты там не найдёшь.

— Они и так следуют за мной, — проворчал Саймон, бросив взгляд на свою тень. Та не шевелилась.

— Или ты за ними, — ресницы Реи дрогнули, словно крылья бабочки. — Это был дар.

— А стал проклятием.

— Значит решил вернуть?

— Решил.

Она распахнула глаза и недовольно плеснула хвостом.

— А если не примет?

— Я умею хорошо просить, — ответил Саймон и встал. — Хорошей ночи, Рея. Мне завтра рано вставать.

Он подошёл к костру, намереваясь уложить несколько веток, но услышав плеск и шуршание песка, обернулся.

Рея стоит на берегу и вместо хвоста у неё самые обычные человеческие ноги. Застигнутый врасплох мужчина приоткрыл рот, чем вызвал очередной смех-колокольчик. Рея сделала несколько шагов вперёд и остановилась совсем рядом. От неё приятно пахло водорослями, а глаза её были, словно два озера.

— Ты никогда не сдаёшься? — она сказала это тихо, словно сама себе.

— Никогда.

Её пальцы легко коснулись щеки Саймона.

— Ты найдёшь не то, что ищешь, — повторила Рея. — Когда разговариваешь с таким древним существом как Владычица, нужно не просить, а молить. Ты когда-нибудь преклонял колено перед женщиной? Молил её о чём нибудь?

Саймон поморщился.

— Я не преклоняю колен.

— Нет. Ты берёшь то, что хочешь, — её губы расплылись в странной, какой-то понимающей улыбке. — Дорога до Владычицы не вымощена красным камнем.

— Дойду.

— Упрямства тебе не занимать.

Её дыхание коснулось губ Саймона и он прикрыл глаза, вдыхая запах воды и водорослей.

— Владычица всегда справедлива и в наградах, и в… проклятиях.

— Я исправил… что, мог.

— Этого недостаточно. Исправить можно всё, кроме смерти, но вот вынес ли ты урок? — её поцелуй был тёплым и влажным, отчего сердце Саймона на мгновение замерло, прежде чем пустится в бег.

Когда Рея отстранилась, ему пришлось собраться с силами, что открыть глаза. Она смотрела снисходительно, но уверенно.

— Ты мне нравишься, хотя ты всего лишь глупый человечек. Останься сегодня со мной и я расскажу, где Гаркина горка.

Утро проложило дорогу между каменных выступов, указывая путь. Саймон обернулся и в последний раз взглянул на озеро. Рея сидела на камне у самого берега и махала ему рукой. Её волосы струились по обнажённым плечам, словно плащ. Она ещё несколько раз предлагала ему остаться с ней навсегда, но Саймон был непреклонен. Ему показалось, что там, в центре из воды показалась усатая коричневая морда с большими, как у оленя глазами. Животное ударило по воде плавниками-вёслами и скрылось в глубине озера.

Одуванчик ткнул в плечо и сочувственно фыркнул. Потрепав коня по гриве, Саймон вскочил в седло и направил его в путь.

Теперь он знал, куда держит путь.

Глава 5. Пропажа

Роберт Пастрин вошёл в контору как и полагается другу и партнёру: без стука, только кивнув секретарше. Бетти уставилась на него самым неприличным образом, разинув рот. Роб взмахнул рукой и распахнул двери кабинета с громогласным приветствием: