В ожидании весны (СИ) - Кузнецова Аня

Альма бросила обескураженный взгляд на Саймона, а тот… Взглянул на Губи, на свою кружки и с необычайной яростью стукнул ею о металлический бок поднятой кружки. Немного компота пролилось, но никто этого не заметил.

― К демонам всё это. Выберемся, не выберемся. Всё одно ― дальше наш путь лежит вместе. Ну же, Альма. Ещё не всё потеряно. Я сделаю всё, чтобы вернуть тебя обратно к семье. Слово даю! Иначе я не Саймон Берк.

Девушка осторожно подняла кружку и мужчины чокнулись с ней.

― Я знаю одну песню, ― неуверенно начала Альма. ― Она с юга. Её как-то пела мама. Это очень старая песня и странная. Может быть грустная, но…

― Спой, красавица! ― ободрил её Губи.

Куда идти нам, Рин-ра-но.

Где нам найти приют.

Ветра ревут, о Рин-ра-но

И за медяшку продают.

Чего же стоит жизнь, мой Рин-ра-но

Краюху хлеба и простор.

Зовёт закат, мой Рин-ра-но

Зовёт дорога за угор* .

Иди вперёд, о Рин-ра-но,

Туда, где плавится рассвет.

Оставь меня, о Рин-ра-но,

Мне хватит и моих побед.

Беги за ветром, Рин-ра-но,

Лети в потоке вечной бури.

И позабудь, мой Рин-ра-но,

О славе позабытого авгуре** .

[*Угор ― возвышенность, холм

**Авгур ― тот, кто обращает свои специальные знания в тайну, кто делает вид, что посвящен в особые тайны.]

Саймон не мог уснуть. Ему мерещились голоса в шуме бури. Впрочем, Губи перекрывал любые шорохи своим молодецким храпом. Первой не выдержала Альма. Она встала, выкрутила ручку батареи и поставила на неё котелок с приготовленной загодя водой. Она заговорила так внезапно, что Саймон вздрогнул.

― Нам нужно идти вглубь Зимнего предела.

― Ты хочешь вернуться к своим? Думаешь они тебя примут?

Девушка покачала головой.

― Никогда. Эта дорога для меня теперь закрыта. Но у Зимнего предела нет границ. Мы живём в степях, где кочуем со своими стадами. А вот лес… В лес не ходим ― это опасно. Там живут злые духи, от которых открестились не только люди, но и прочие… духи.

― Кажется они примут нас за своих, ― криво усмехнулся Саймон. ― Значит идём к Пределу. Как думаешь, получится у твоих сородичей выменять немного провизии?

― Пошлём его, ― Альма кивнула на Губи. ― С нами же никто разговарить не станет.

На том и порешили. Вскоре стихла и буря.

Глава 10. Тайна Зимнего предела

Под сень старых елей путники ступили с опаской. Впереди шёл Губи, ведя свою Лису ― рыжею с подпалинами кобылку-пятилетку. Хотя в ней едва ли можно узнать именно кобылку ― настолько она была большой. Следом шла Альма. Девушка беспрестанно оглядывалась и что-то бормотала себе под нос. Замыкал Саймон с Одуванчиком. Конь косился на деревья и беспокойно стрекотал ушами. Казалось, что даже Тень чувствовала себя неспокойно ― она застыла рядом с Саймоном и слегка дрожала.

Вскоре деревья стали выше, а ночь им предстояло провести в самой чащобе. Вопреки ожиданию, ничего не случилось и с рассветом они двинулись дальше.

― Странное это место, ― проворчал Губи. ― Вот в лесу, даже зимой, можно следы какие увидеть. Волка, лисы, кабана, зайца того же, а тут сколько идём ― всё одно белым-бело.

― Зверьё там, где летом можно поживиться. А тут круглый год зима, ― ответила ему Альма.

― Правда что ли? Вот прям всегда-всегда?

― Бабка говорила, что не всегда так было. Однажды что-то случилось и духи отвернулись от людей. В то время нам не нужны были песни, чтобы призывать их ― они приходили сами.

― О как!

Саймон поплотнее нахлобучил шапку и зыркнул в сторону Тени. Казалось, что та тоже посмотрела на него.

― Ну, чего пыришься? Вот прихлопну тебя и дело с концом.

Тень недовольно задрожала и опустилась вниз, приняв вид самой обычной человеческой тени.

Вскоре лес стал редеть, деревья становились всё меньше и меньше, пока путники не вышли на широкую то ли равнину, то ли поляну. Как ни крути, а до горизонта всё было белым бело, только редкие низкие прутики-деревца. Губи шагнул вперёд и вдруг резко отпрянул.

― Да чтоб вас! Болото!

― Какое болото? ― удивился Саймон. Он подошёл к тому месту, куда ступил охранник. След от сапога быстро заполнился водой. ― Демоны раздери. Какое болото посреди такой холодины?

― Может обойти? ― предложил Губа. ― Правда долго придётся, отсюда ничего не видать. И карты нет.

Альма подошла к краю и присела на корточки. Сняла варежку и коснулась снега.

― В обход не получится ― слишком далеко идти. И путь всего один. Оступишься и всё. Тут много кто утоп.

― Сможешь помочь? ― спросил Саймон, вглядываясь вдаль. Он точно знал, что им туда.

Девушка молча достала из сумки свой бубен и села на колени прямо в снег.

― Она, что заставит болото замёрзнуть? ― спросил подошедший Губи, но Саймон прижал палец к губам.

Всё же не зря Старшая шаманка выбрала Альму себе в ученицы ― и талант, и способности ― всё при ней. Девушка провела ладонью по натянутой коже, словно решаясь нужно ли его использовать или нет. Слова полились из неё как ручеёк, они разлетались подобно птицам над болотом призывая, уговаривая, прося… Губи шумно выдохнул, когда перед юной шаманкой возник маленький светлячок. Руки девушка замерли, и она опустила бубен.

― Здравствуй Ахма-ра.

Светлячок стал больше, принимая образ не то зайца, не то кролика. Его полупрозрачное тельце едва светилось зелёным. Поводив длинными ушами, он принюхался и сел на задние лапки, смешно двигая носом. Альма на мгновение прикрыла глаза, после чего достала из-за пазухи ожерелье из мелких разноцветных бусин и положила перед духом. Зверёк опустил лапки, принюхался к подарку и тот, засветившись зелёным пропало.

В несколько прыжков дух оказался перед Губи и всё так же сел на задние лапки.

― Он согласился нас провести через болото, но взамен ему нужно принести… дар.

― А что он любит? ― обескураженно посмотрел на шаманку охранник. ― Морковки у меня нет.

Хоть это и было забавным, но Альма даже не улыбнулась.

― Всё, что дорого твоей душе. Любой предмет.

Губи порылся в седельной сумке, достал оттуда свёрток и положил его перед зайцем.

― Я его для особого случая приберёг, но может ты хоть покушаешь. А то вон какой тощий.

Заяц подвигал ушами, принюхался и свёрток исчез. Следующим был Саймон. Этого он и боялся. Что ему дорого? Ха! Шляпа? Спички? Звёздная Башня? Время шло, а дух всё продолжал буравить своими чёрными глазками-бесенками.

― А может я ещё что дам? ― осторожно предложил Губи.

― Нет. Он должен это сделать сам, ― спокойно ответила Альма. ― У нас ещё есть время.

Саймон принялся рыться в карманах, пока не наткнулся на какой-то мягкий узелок. Вытащив его из кармана, он поднёс к глазам локон голубоватых волос, перевязанный травинкой. Рея. «Ох, прелестница, неужели ты знала о том, что придётся приносить дар? А ведь и правда тот день действительно запал в душу». Саймон положил перед зайцем локон и отступил. Дух принюхался, потрогал лапкой волосы и те пропали.

― Он проводит нас. Но идти нужно след в след, ― предупредила Альма и первой ступила вслед за духом.

― А что ты ему дал? ― спросил Саймон Губи. Охранник бесхитростно развёл руками:

― Как что? Сало конечно! Я его для похлебки берёг, но что поделать.

Дух оказался ответственным проводником. Если путники отставали, то дожидался их, а если останавливались на привал, то непременно обегал тот участок, на котором можно было разместится. Путь занял целых три дня и вот на горизонте замаячили деревья и холмы. Казалось, что ноги сами понесли в ту сторону, а Одуванчик зафыркал и прибавил шаг.

Когда все вышли на твёрдую почву, то вздохнули с облегчением. Губи сразу же принялся устраивать лагерь, а Альма присела на корточки рядом с Зайцем и о чём-то с ним заговорила. Птом они вместе пошли за деревья. Саймон нашёл девушку у огромной стены-скалы. Её поверхность испещряло множество значком.