Сын Одина - Сим Симович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я хочу показать тебе что-то, — сказала Кристина и поднялась с трона.
Она подвела Виктора к стене зала, где висела огромная карта — не обычная карта, а магическая, показывающая весь известный мир. На ней были отмечены не только земли и моря, но и места силы, магические аномалии, древние руины.
— Это карта угроз, — объяснила она. — Я создала её за столетия наблюдений. Видишь эти красные точки? Это места, где спят древние силы. Зелёные — области активной магии. Синие — места, где реальность тонка и может прорваться что-то из других миров.
Виктор изучал карту. Красных точек было много — гораздо больше, чем он мог предположить.
— Ты следила за всем этим?
— Я знала, что рано или поздно кто-то придёт. Кто-то вроде тебя — орудие богов, созданное для борьбы с угрозами. Я готовилась к тому дню, когда мне придётся либо сражаться с таким существом, либо помочь ему.
— И что ты выбираешь?
— Я выбираю третий вариант. Я выбираю стать твоим партнёром.
Кристина повернулась к нему, и в её глазах горел новый огонь — не холодный огонь магии, а тёплый огонь цели.
— Ты был создан как одинокий страж, обречённый на вечную битву в одиночестве. Но что, если у тебя есть союзник? Кто-то, кто знает древние угрозы лучше, чем сами боги? Кто-то, кто может стоять рядом с тобой в битве?
Идея завораживала Виктора. Всю свою бессмертную жизнь он сражался один, полагаясь только на свою силу и волю Одина. Но иметь партнёра, равного по силе, понимающего его природу...
— А что насчёт твоего царства? Твоего дворца?
— Лёд может ждать. Он ждал столетия — подождёт ещё. А те угрозы, — она указала на красные точки на карте, — не будут ждать вечно.
— Ты хочешь оставить всё это ради странствий со мной?
— Я хочу оставить одиночество ради жизни с тобой. А где мы будем жить — во дворце, в дороге, в битве — это детали.
Виктор долго смотрел на карту, обдумывая предложение Кристины. С одной стороны, он был создан для одиночной службы, для беспрекословного выполнения воли Одина. С другой стороны, последняя ночь показала ему, что он способен на гораздо большее, чем просто быть орудием.
— Один не одобрит, — сказал он наконец.
— А когда ты начал заботиться об одобрении того, кто украл твою человечность? — ответила Кристина.
Её слова попали в цель. Виктор действительно не должен был ничего Всеотцу, кроме ненависти. Один взял у него всё — жизнь, любовь, будущее — и дал взамен только силу и обязанности.
— Ты права, — сказал он. — Я слишком долго позволял ему управлять своей судьбой.
— Тогда мы создадим собственную судьбу. Вместе.
Кристина протянула ему руку, и на этот раз это было не просто жестом близости, а предложением союза. Виктор взял её руку и поцеловал — не как любовник, а как рыцарь, клянущийся в верности своей даме.
— Я принимаю твоё предложение, — сказал он торжественно. — Но на равных правах. Не как слуга и госпожа, а как партнёры.
— На равных правах, — согласилась Кристина.
Они стояли перед картой мира, держась за руки, планируя своё будущее. На карте было так много красных точек, так много угроз, которые нужно было предотвратить. Но теперь у них был друг друга, и это меняло всё.
— С чего начнём? — спросил Виктор.
Кристина указала на точку на северо-востоке, где красный цвет был особенно ярким.
— Ледяная Цитадель. Там спит Фрозенхарт — ледяной дракон, старший брат того змея, которого ты убил. Он должен пробудиться в течение года, и когда это случится...
— Половина северных земель превратится в ледяную пустыню, — закончил Виктор.
— Именно. Но если мы доберёмся туда первыми, пока он ещё спит...
— Мы сможем остановить его до пробуждения.
Их первая совместная миссия. Не просто битва, а спасение тысяч жизней. Виктор почувствовал, как что-то внутри него откликнулось на эту идею — не жажда битвы, а желание защищать, служить чему-то большему, чем собственные потребности.
— Когда отправляемся? — спросил он.
— Дай мне день на подготовку дворца к моему отсутствию. Завтра на рассвете.
— Завтра на рассвете, — согласился Виктор.
Глава заканчивалась тем, что они стояли перед картой мира, планируя свою первую совместную миссию. За окнами тронного зала солнце поднималось выше, разгоняя сумрак полярной ночи. Новый день, новое начало, новая надежда.
Они больше не были одинокими монстрами, скрывающимися от мира. Они были партнёрами, союзниками, возможно — чем-то большим. Они нашли способ превратить свои проклятия в благословения, свою боль — в силу, своё одиночество — в союз.
И мир, полный древних угроз и спящих опасностей, больше не казался им таким пугающим. Потому что теперь у них был свет друг друга.
Глава 8
Глава 8. Внимание богини смерти
Хельхейм раскинулся между мирами как тёмная драпировка, отделяющая жизнь от небытия. Это было не просто царство мёртвых в понимании смертных, а особое измерение, где пересекались все дороги между существованием и пустотой. Здесь время текло по иным законам, а пространство искривлялось под тяжестью бесчисленных душ, нашедших свой последний приют.
Пейзаж царства постоянно менялся, отражая саму природу смерти — не конечное состояние, а переход, трансформацию, изменение. Поля, покрытые асфоделем, плавно перетекали в реки из слёз живых, которые никогда не пересыхали. Горы из костей древних великанов возвышались над лесами из окаменевших воспоминаний, где каждое дерево хранило чью-то последнюю мысль перед смертью.
Небо над Хельхеймом всегда было затянуто тучами, но это не была тьма ужаса или отчаяния. Мягкий, рассеянный свет пронизывал облака, создавая освещение без теней — ибо в царстве мёртвых не было места для полумрака и неопределённости. Здесь всё было ясно, окончательно, честно.
По дорогам царства брели души недавно умерших, ведомые психопомпами — проводниками между мирами. Это были не все мёртвые — герои шли в Валгаллу пировать с Одином, проклятые низвергались в Нифльхель, а сюда приходили обычные смертные. Те, кто умер от болезней, старости, несчастных случаев — люди, чья смерть не была ни славной, ни позорной. Просто смерть, естественный конец естественной жизни.
Но
