Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не скромничай, – сказал Кит.
– Что бы вы хотели узнать?
– Я не знаю. У тебя есть отец? – Судя по выражению лица Кита, он стремился к искренности, но прозвучало это довольно саркастично. Нив уже знала, что лучше не принимать подобное близко к сердцу. – Ты никогда не упоминала о нем.
– Уверена, что упоминала, но я его не знала.
– А, – сказал Синклер. Его голос приобрел знакомые излишне веселые нотки. – Вот видите? Отцы во всем мире ни на что не годятся.
Кит закатил глаза:
– Будь серьезным.
– Я серьезно. Мы каждый день желали смерти своим, или ты забыл?
– Кому-то из нас еще может повезти.
– Хватит предаваться размышлениям! – Синклер обхватил их и притянул к себе. – Кому нужна кровная семья, когда у тебя есть такие хорошие друзья?
Внутри Нив вспыхнули эмоции. В глазах защипало. Принятие.
– Не испытывай судьбу, – сказал Кит. Но, несмотря на ворчание, он не сделал ни малейшей попытки высвободиться. – Мы опоздаем на ужин.
* * *
Нив еще никогда так не ждала окончания ужина.
Весь вечер она провела между двумя женщинами, которые засыпали ее вопросами о платьях, о том, как ей удалось избежать врожденной махлийской черты – лени, и о том, что она думает о протестах. Когда им надоели ее вежливые ответы, они перевели внимание на других соседей и стали жаловаться на еду.
– Его высочество, должно быть, оставил своего обычного повара в замке, – сказала одна из них, рассеянно перемешивая ложкой суп из лука-порея.
– Если только повар еще не уволился, – ответила другая, – я слышала, он махлиец.
– Это просто ужасно.
«Просто ужасно»? Ну не могло же все быть и правда настолько ужасно. С любопытством Нив отправила несколько ложек в рот и вздрогнула. Холодный, вялый лук-порей просочился в горло. Вкус был просто неописуемым. Она отодвинула тарелку.
Нив стала наблюдать за королем Кастилии и Розой. Король отвечал на любой вопрос, адресованный ей, прежде чем она успевала открыть рот, жаловался от ее имени, когда ей не нравилось что-то в ее тарелке, и побудил Кита сделать ей комплимент не менее трех раз. Роза каким-то образом умудрялась выглядеть одновременно оскорбленной, раздраженной и покорной. Тем не менее она ничего не сказала, чтобы возразить отцу. Она вообще ничего не сказала.
«Я единственная дочь своего отца, – сказала ей однажды Роза, – и поэтому я пешка».
Общаясь с Китом и Розой, Нив поняла, что на самом деле означает королевский долг: сделать себя и свои желания настолько мелкими, что они становятся несущественными. Нив не могла больше смотреть на них.
Для вечера было приготовлено более тридцати блюд: пережаренный лосось, завернутый в полупропеченное тесто, отварной говяжий язык, пирог с начинкой из того, что на вид, но не на вкус напоминало морковь, непонятный рулет со шпинатом и картофелем и целый ряд десертов, каждый из которых был менее примечателен, чем предыдущий. Всему этому не хватало стиля и вкуса, блюда подавались через слишком длинные промежутки времени слугами, и их количество явно стоило увеличить.
Они выглядели измотанными, и это было видно по их работе. В какой-то момент лакей пролил вино на сидящего напротив барона, а подавальщица поставила блюдо с печеньем с таким грохотом, что все разговоры резко смолкли. Однако служанка не выглядела оскорбленной, скорее настолько озлобленной, что могла бы соперничать с королем Фелипе. Они оба смотрели на Джека стальными, ничего не выражающими взглядами.
Когда все наконец закончилось, Нив последовала за женщинами в гостиную. Ковер был свернут, а пианино открыто. Рядом с ним на табурете сидела молодая женщина и негромко играла, пока в комнату входили все желающие. Ее пальцы неуклюже спотыкались о клавиши. Однако ее голос зацепился за сознание Нив, как рыболовный крючок. Ее тянуло к девушке, она была очарована ее неоспоримой красотой… Нив вынырнула из оцепенения. Девушка, несомненно, была божественной крови. Женщина, которую Нив приняла за ее мать, стояла у нее за плечом с видом одновременно и гордости, и отчаяния.
В другом конце комнаты Роза устроилась в самом уютном кресле, поближе к мерцающему теплому огоньку очага. Нив решила приветствовать инфанту, но ее окружили молодые леди. Чуть поодаль София расставляла чайный сервиз. Острые копья бриллиантов сверкали у ее горла. Она выглядела прекрасной и холодной, как Полярная звезда, и такой же одинокой. Закончив, она неловко застыла возле группы женщин со сцепленными перед собой руками, и тревога на ее лице стала глубже. Она явно хотела пригласить их выпить чаю, но никто не обращал на нее внимания. Через несколько мгновений София, не говоря ни слова, выскользнула из комнаты.
У Нив защемило сердце. У ее ног стояла корзина с полуготовыми вышивками Софии. Не задумываясь, она схватила одну из них и последовала за принцессой в темный коридор.
– Ваше высочество?
София резко повернулась к ней. На ее лице мелькнуло удивление.
– Мисс О’Коннор, вам что-то нужно?
– Нет, ничего. – Нив заколебалась, внезапно почувствовав себя очень глупо. Она отвела взгляд и стала изучать узор в своих руках. Он был таким же точным и сдержанным, как и сама София. – Но я обещала помочь вам с рукоделием, если вы захотите посидеть со мной. И я не могу не отметить, что у вас очень тонкие стежки. Не думаю, что вам вообще нужна моя помощь.
– Как мило с вашей стороны, что вы помните, – откликнулась София, – и еще добрее с вашей стороны сказать это, когда вы сами создаете такие чудесные вещи. Вкладывать свои эмоции так свободно во что-то – прекрасный дар.
Что-то в ее тоне заставило Нив задуматься. Она заставила себя встретить взгляд Софии и увидела в нем страшную печаль.
– Ваше высочество, с вами все в порядке?
– Да, я… – София запнулась. Медленно опустившись на самую нижнюю ступеньку королевской лестницы, она села. Долгое время принцесса молчала, а когда заговорила, голос ее сорвался. – Я просто очень устала.
Нив сделала несколько неуверенных шагов ближе:
– Что-то случилось?
– Этот вечер просто катастрофа. Не знаю, как мы проживем следующие три дня, – сказала она так быстро и тихо, что Нив пришлось напрячься, чтобы понять ее. – Уверена, вы заметили, что у нас не хватает персонала. Многие из наших слуг уехали, а те, кто остался, перегружены работой. И когда это мероприятие пойдет не так, двор станет еще более нетерпеливым по отношению к моему мужу.
По мере того как эмоции выплескивались из нее, росла и ее магия.
