Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт

– Да, конечно.

– Мне кажется, что вы находитесь в осаде и занимаете невыгодную оборонительную позицию. Если вы дадите махлийцам то, о чем они просят, вы покончите с самым худшим.

Джек смотрел с горькой иронией:

– А когда мой двор выступит против меня из-за того, что я занял такую слабую позицию и оскорбил наследие любимого отца? Или когда рабочий класс восстанет против меня, потому что я отношусь к махлийцам как к равным им? Что тогда?

– Если вас сменят, новый регент, скорее всего, применит против них силу, чтобы умиротворить ваших противников, которые отдали власть в их руки. Это только ухудшит ситуацию и, возможно, спровоцирует всеобщее восстание. Такая ошибка в руководстве сгладит путь к вашему восстановлению в положении, как только ваш отец скончается. В самом худшем случае я попрошу об одолжении моего отца или вашу хорошенькую жену. – Принцесса сделала паузу. – Разумеется, это лишь мое скромное мнение, ваше высочество.

– Вот и все, – сказал Джек. – Ей-богу, она решила все мои проблемы за считаные секунды.

Роза недовольно сузила глаза, явно понимая, что он издевается над ней. Пробормотав под нос что-то по-кастильски, она ударила по мячу, отправив его в полет в сторону массивного железного столба.

Как только инфанта удалилась и уже не могла слышать, Кит накинулся на Джека:

– Ты что, пьян?

– Это была очень долгая пара недель, – язвительно ответил Джек. – Почему бы мне не повеселиться на своих собственных землях? Матушка наверняка одобрила бы пьянку по случаю торжественного открытия ее дома.

– Ты выставляешь себя полным дураком, – прошипел Кит, – вот-вот все рухнет и похоронит тебя под собой.

Джек долго смотрел на брата мутными глазами. Затем он рассмеялся так сильно, что по его щеке потекла слеза.

– О, как это роскошно.

О нет! Нив отступила на несколько шагов. Она уже достаточно насмотрелась на их ссоры, чтобы понять: добром это не кончится.

Кит отшатнулся, но скрыл свою обиду, нахмурившись.

– Мать стыдилась бы того, во что ты превратился. Ты говоришь о семье так, словно она много для тебя значит, но больше заботишься о нашем ядовитом наследии, чем о членах семьи, которых оставил. И еще меньше думаешь о своих подданных.

– Мама? Стыдилась бы меня? – Джек наклонил голову. – О чем ты вообще говоришь?

Гнев Кита угас, сменившись неуверенностью.

– Если ты полагаешь, что матушка потратила бы хоть одну мысль на нынешнюю ситуацию, кроме того, какие платья она могла бы надеть или какие из ее аппетитов можно было бы удовлетворить, ты крепко заблуждаешься! – Джек горько улыбнулся. – Но полагаю, это имеет смысл. Ты всегда был ее маленьким любимцем.

Нив втянула воздух. Даже ветер перестал шуметь.

До сих пор они наблюдали непокорное биение волн Кита о неподвижный берег Джека. Она ни разу не видела, чтобы Джек отбросил холодную безликость своих ролей, будь то принц или заместитель родителей. Она никогда не видела, чтобы Джек погряз в таких смертных вещах, как мелочность или обида. Кто-то должен был вмешаться, пока все это не стало совсем ужасным. Но Роза и Мириам тихонько улизнули, а Синклер настойчиво манил Нив к себе. Она почувствовала, что намертво прикована к месту.

Глаза Кита потемнели – предупреждение.

– Джек!

– Не знаю, что на тебя нашло – притворяться, будто у тебя есть понятия о долге. – Джек усмехнулся. – Как будто для тебя это что-то значило. В тебе никогда не было и унции отцовской дисциплины и достоинства.

– Конечно, то ли дело у тебя! – Кит задрожал от едва сдерживаемой ярости. – Я как будто смотрю на него сейчас. Ты пытаешься скрыть, но я вижу, что его характер заключен в твоей оболочке.

Выражение лица Джека стало опасным.

Нив задохнулась, увидев, как из земли поднимаются растения. Со стороны Кита вокруг его ног запутались тернии, возвышаясь, как стена, и каждый из злобно острых шипов был направлен на Джека со злым умыслом. Со стороны Джека вокруг выросли кусты ужасной зазубренной формы. Они цвели тяжелыми кровавыми плодами. Сам их цвет кричал о яде.

Нив отступила в сторону, когда шип пронзил подол ее юбки.

– Э-э-э… Ваши высочества?

Они не слышали ее.

– Если хочешь все-таки уберечь себя, – тихо сказал Джек, – прикуси-ка язык.

– Что, хочешь меня ударить? – Кит расправил плечи. – Давай, сделай это!

– Вряд ли это что-то изменит, ведь я не могу выбить из тебя благодарность! Последние несколько лет я все устраивал идеально. Все, что от тебя требуется, – вести себя прилично, но ты настолько эгоистичен и испорчен, что не можешь справиться даже с этим. Ты разваливаешься на части при малейшей провокации и сбегаешь, как только возникают трудности, как это делала мать. Что вы мне оба сделали хорошего? – Джек отбросил клюшку. Уголок его губ дрогнул, прежде чем он взял себя в руки, снова став внушительным, непроницаемым мрамором. – Ты взял самое худшее от обоих наших родителей, Кит. С самого рождения ты только и делаешь, что создаешь проблемы, которые мне приходится решать.

Под ними загрохотала земля. На Джека набросилась терновая лоза, шипы которой были похожи на когти. Джек даже не вздрогнул. Он сжал кулак, и лоза засохла, а ее листья опали на глазах. Братья уставились друг на друга, все их доспехи были сняты. По лицу Джека проскользнуло странное выражение. Не говоря ни слова, он повернулся и пошел прочь.

Синклер поспешно подошел к Киту и положил руку ему на плечо.

– Кит, ты в порядке?

– Не надо! – Кит стряхнул его руку. Он дышал коротко, отрывисто. – Не трогай меня, мать твою!

Синклер не успел ничего ответить, как принц бросился прочь. Вслед за ним буйным цветом расцвели смертоносные растения: сумах, паслен, волчий аконит. Они вырывались из земли, чтобы так же быстро задушить друг друга.

– Кит! – Синклер прижал кулак к губам. Когда рука безвольно опала, его лицо стало осунувшимся и бледным. – Черт побери!

Нив поспешила к Синклеру:

– Что это было?

– Не знаю, – тихо ответил он, – я никогда не видел, чтобы Джек так себя вел.

– Может, нам стоит пойти за Китом?

– Да, наверное, – сказал он, его голос был хриплым и далеким. – В последний раз он был таким… Я не знаю… я не знаю, что он будет делать.

В его голосе звучал страх, такой же, как когда магия Кита набросилась на него в парке.

– Что ты имеешь в виду?

Синклер провел ладонью по лицу:

– Он не виноват, но, когда он так себя ведет, его магия может быть опасна для него самого и для других. Может, я трус, но я