Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Приключения » Исторические приключения » Машина знаний. Как неразумные идеи создали современную науку - Майкл Стревенс

Машина знаний. Как неразумные идеи создали современную науку - Майкл Стревенс

Читать онлайн Машина знаний. Как неразумные идеи создали современную науку - Майкл Стревенс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 84
Перейти на страницу:
по его предположениям, он обнаружил в середине мая 1681 года.

Каковы бы ни были цели его алхимических исследований, Ньютон неустанно преследовал их: он занимался алхимией в течение десятилетий после того, как был назначен профессором математики в Кембридже, написав «более миллиона слов» на эту тему. Он писал все это в стол, ничего не публикуя.

Почему Ньютон так интересовался алхимией? Ответ прост, хотя он и противоречит общественному представлению о Ньютоне как о научном гении, предвестнике Просвещения. Ньютон, как и Уэвелл, интересовался всем – то есть всем, что могло бы раскрыть тайные силы, лежащие в основе устройства Вселенной. Таким образом, он изучал движения планет, которые могли раскрыть принципы всемирного тяготения. Он проводил также алхимические эксперименты, «чтобы освободить дух или активную добродетель тел от его обременяющих фекалий». И кроме того он занимался исследованиями, которые вообще не предполагали никаких экспериментов или наблюдений, то есть просто читал и размышлял.

Среди этих его неэмпирических занятий было философское исследование природы пространства, материи и движения. С этой целью Ньютон изучил труды выдающихся английских метафизиков своего времени – кембриджских платоников – и написал трактат (никогда не публиковавшийся), опровергающий утверждение Декарта о том, что пустое пространство не может существовать. В более поздних работах он осудил еще одну картезианскую идею о том, что все изменения в движении вызываются столкновениями. Врезающиеся друг в друга молекулы, считал Ньютон, не могут объяснить неспособность таких веществ, как масло и вода, смешиваться; их склонность к обособлению скорее следует объяснять «тайным принципом необщительности». В том же ключе он писал о жизненном духе, искре жизни, которая, по-видимому, является причиной всего движения:

«Жизненный агент, распространяющийся по всему на земле, один и тот же. И это непостоянный дух, чрезвычайно тонкий и в высшей степени изменчивый».

Другие неопубликованные труды того же периода – примерно 1670-х годов, записанные уже после того, как Ньютон сделал многие из своих открытий в области математики и физики, – демонстрируют большой интерес к правильному толкованию Священного Писания и библейских пророчеств. Ньютон упорно трудился, чтобы открыть и описать исторические события, соответствующие событиям, предсказанным в Библии, он попытался реконструировать точный план великого иудейского храма в Иерусалиме и использовал библейскую хронологию наряду со словами пророков, чтобы предсказать дату Второго пришествия, которое, по его расчетам, должно было произойти в конце XIX века. Трудясь, он обнаружил, что его неизбежно влечет к еретической арианской доктрине о том, что Иисус Христос был сотворен христианским Богом, но не тождественен ему. Хотя это ставило под угрозу его положение в Кембридже, он никогда не отказывался от этой идеи.

Некоторые историки в свете этих изысканий приписывают Ньютону веру в prisca sapientia, или древнюю мудрость, – глубокое знание природы вещей, предположительно постигнутое мудрецами в древние времена и переданное намеками и аллегориями в трудах таких философов, как Пифагор и Платон. Чтобы расшифровать их мудрость, требуются навыки не только физика, но и философа, и поэта. Древнюю историю, в которой бог Вулкан застает свою жену Венеру врасплох в объятиях Марса и захватывает пару в золотую сеть, согласно Ньютону и другим алхимикам, следует понимать как рецепт плодородного вещества под названием «сеть», «гермафродита», сочетающего в себе «мужское семя Марса с женским началом Венеры». Только исследователь, одинаково искусно владеющий аналогиями и перегонными кубами, одинаково преданный строгому эксперименту и художественной метафоре, мог бы в полной мере использовать такие подсказки. Труды Ньютона по физике, философии, алхимии и толкованию Священных Писаний действительно кажутся пальцами, тянущимися к prisca sapientia любым возможным способом.

Фрэнсис Бэкон десятилетиями ранее предупреждал об искажении научного исследования «суевериями с примесью теологии», в которых понимание соблазняется «фантастической, высокопарной, полупоэтической философией». «Возвышенно мыслящие персонажи, – заявлял он, – особенно восприимчивы к этим “идолам театра”, которые разыгрывают завораживающие теоретические и даже мистические представления, отвлекающие разум от простой речи наблюдаемых фактов. Ворвавшись в лабораторию Ньютона, мы застали его на месте преступления, за самым не-бэконовским поведением, какое только можно вообразить.

Цель нашего путешествия во времени заключалась в том, чтобы найти источник постулируемого железным правилом тезиса о том, что имеет значение только эмпирическое тестирование, и, таким образом, понять происхождение самого важного принципа современной науки. Однако, похоже, мы обнаружили, что Ньютон был в этом отношении не одним из первых ученых, а, как писал великий экономист Джон Мейнард Кейнс, «последним из волшебников». Неужели мы переместились слишком далеко во времени или оказались не в том месте? Отнюдь. Присмотритесь повнимательнее к исследованиям Ньютона, и вы увидите, что этот волшебник применял свои чары довольно необычным способом.

С одной стороны, интересы Ньютона были столь же широки, как и у любого гения эпохи Возрождения. Но, с другой стороны, методы, которые он использовал для достижения этих интересов, были словно разделены на несколько совершенно разных частей. Занимаясь исследованиями физики движения, света и гравитации, Ньютон полностью опирался на математические расчеты, астрономические наблюдения и эксперимент. В его исследованиях «химистики», или алхимии, эксперимент так же играл ведущую роль, но при этом сочетался с аллегорическим мышлением и оригинальным набором гипотез о жизненно важных агентах, ртутных духах и тому подобном. В метафизических спорах с Декартом о природе материи и пространства его методом была чистая мысль, то есть аргументация не научная, а философская. И наконец в своих теологических исследованиях природы Бога и Божьего замысла в отношении для человеческой расы, включающих те аспекты естественной истории, которые не могли объяснить ни гравитация, ни жизненные искры, Ньютон обращался к интерпретации Священного Писания – для чего он установил 15 правил – и текстологической критике. И все это время Ньютон практически не предпринимал попыток применить выводы, сделанные в одной области, к какой-либо другой. Короче говоря, его интеллект действовал как бы в соответствии с неким «тайным принципом обособленности», который не позволял его исследованиям объединяться, несмотря на их пересекающуюся тематику.

Благодаря такому разделению методов, близкому для Ньютона настолько же, насколько невыносимо тяжкому для Уэвелла, работа, которая сделала Ньютона знаменитым, – исследования гравитации и света – проводилась полностью в соответствии с положениями железного правила о том, что «имеет значение только эмпирическое исследование». Алхимия и теология не играли никакой роли в этих исследованиях. Ньютон судил о физических теориях исключительно по наблюдаемым явлениям, которые они были способны объяснить.

Рисунок 8.3. Алхимик, каким его представлял Джозеф Райт из Дерби

Рисунок 8.4. Физик-математик, каким его представлял Уильям Блейк в лице самого Ньютона

И все же он не следовал железному правилу в полной мере. Более того, он

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 84
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Машина знаний. Как неразумные идеи создали современную науку - Майкл Стревенс.
Комментарии