Россия, которую мы потеряли. Досоветское прошлое и антисоветский дискурс - Павел Хазанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надежду в «Пиковой даме» Улицкой олицетворяет Марек, еврейский врач, родившийся в Варшаве до Холокоста, выросший в Москве, а затем ставший успешным эмигрантом: в 1960-е годы он уехал из СССР в Израиль, откуда в 1970-е перебрался в Южную Африку. Теперь Марек вернулся в постсоветскую Москву как триумфатор. Он воплощает представление постсоветского технического среднего класса об успехе: морозной зимой он разъезжает на машине с шофером по местам своей молодости – пальто ему не нужно, и в квартиру своей бывшей семьи, состоящей из нескольких поколений, Марек является лишь в светлом костюме и «шерстяном шарфе глубокого кровяного цвета и того высочайшего качества, которое материальные ценности почти превращает в духовные»[329]. У него бронзовый африканский загар и вилла на каком-то острове в Греции, где «как известно, все есть» и куда он приглашает своих родных[330].
Вопрос в том, может ли обновленный при Лужкове «Балчуг» принадлежать такому человеку, как Марек, и его поколению, или же там – возможно, из-за его собственных поступков – поселились готические демоны? Один такой демон, сама «Пиковая дама» – то есть Мария Чарнецка, или Мур, бывшая теща Марека, – живет в двух шагах от «Балчуга», скорее всего, в сталинском доме писателей через дорогу от Третьяковской галереи[331]. Мур, теперь девяностолетний матриарх, в 1910–1920-е годы была аристократкой и любовницей поэтов-декадентов Серебряного века, а в 1930-е гуляла со сталинской культурной элитой. Мур удалось добиться для себя самой роскошной резиденции, какая возможна в СССР, и живет она там с дочерью Анной Федоровной (бывшей женой Марека, глазным хирургом), Катей, дочерью Анны, тридцати с чем-то лет, и детьми Кати, подростком Леночкой и восьмилетним Гришей. Мы узнаем, что в 1960-е годы Мур ускорила разрыв Анны с Мареком и с тех пор уже не одно десятилетие удерживает контроль над домочадцами, что в рассказе изображено как своего рода психологическая кастрация:
Безотцовщина, таким образом, стала в их семье явлением глубоко наследственным, в трех поколениях прочно утвердившимся. В голову ни Анне Федоровне, ни Кате, ни даже входящей в возраст Леночке не пришло бы в этот дом, целиком и полностью принадлежащий Мур, привести даже самого скромного, самого незначительного мужчину. Такого права Мур, полная великолепного пренебрежения к своим женским потомкам, за ними не оставляла[332].
Приехавший Марек, казалось бы, идет наперекор воле Мур. Он символ своего времени, он живет в сказочном доме Серебряного века, который с культурной и исторической точки зрения, казалось бы, должен принадлежать ей. Мареку как будто удается распоряжаться даже в доме Мур, где он сразу же склоняет на свою сторону три младших поколения щедрыми подарками. Даже Анна, презирающая легкость, с какой дается Мареку его победа, решает, что он открыл для нее шанс сбросить деспотическое иго Мур, и соглашается тайком устроить отъезд Кати, Лены и Гриши в Грецию в гости к Мареку, несмотря на категорические возражения матриарха: «Я против, ты слышишь меня? Я не была в Греции! Никуда они не поедут!»[333] Однако, как и подобает пушкинской Пиковой даме, последнее слово в конечном счете остается за Мур. В день, когда дети должны ехать в аэропорт, Анна встает пораньше, чтобы купить молока, с которым Мур обычно пьет кофе. Во время краткой прогулки, предвкушая свой триумф и думая, как она влепит Мур пощечину, Анна поскальзывается, падает на обледенелый асфальт и умирает на месте. Когда новость долетает до дома, где уже бушует Мур, узнавшая о поездке, Катя дает ей пощечину, в ответ на что Мур произносит свою заключительную реплику: «Что? Что? Все равно будет так, как я хочу…»[334] Рассказ кончается тем, что Катя наливает молоко в остывший кофе Мур.
Почему Пиковая дама должна одержать победу? Точнее, какой читательский Субъект чувствует, что победа Мур справедлива? В другом месте я анализирую фигуру Пиковой дамы в еще одном объекте постсоветской культуры – невероятно популярной телепередаче «Что? Где? Когда?», в декабре 1991 года превращенной в «интеллектуальное казино», съемки которого стали проходить в павильоне екатерининской эпохи, якобы часто посещаемом историческим прототипом старой графини из «Пиковой дамы» Пушкина; каждая передача начиналась заключительной арией Германа «Что наша жизнь? Игра!» из знаменитой оперы Чайковского по мотивам повести[335]. На мой взгляд, отсылки к Пиковой даме отражали общий дискомфорт, вызванный идеологическим преображением передачи. Площадка, появившаяся в 1970-е годы как пространство, где создавался идеализированный образ советской «младшей интеллигенции» с вузовским дипломом, становилась теперь пространством, где эта «младшая интеллигенция» могла зарабатывать на накопленном в советское время культурном капитале, хотя и понимала, что в попытках делать деньги на интеллигентских добродетелях есть нечто морально сомнительное, не говоря уже о явной незаконности почти всех постсоветских способов монетизации. Мотив Пиковой дамы в передаче «Что? Где? Когда?» служил для выражения завуалированного беспокойства по поводу капиталистической переоценки интеллигентских ценностей, поскольку напрямую связывал происходящее в передаче с буржуазной проблематикой классической повести Пушкина, где выскочка Германн наказан судьбой, которую олицетворяет превратившаяся в пиковую даму графиня, за попытку обманом сойти за настоящего русского аристократа. Пиковая дама в рассказе Улицкой выражает схожее беспокойство, но здесь внимание обращено в первую очередь на ловушку социального воображения Субъекта столыпинистских фантазий о «России, которую мы потеряли».
На поверхности власть Мур держится на «наших», младшей интеллигенции, фантазиях – мы придаем большое значение ее биографической связи с важным для нас культурным прошлым. Вот почему в самом начале рассказа читателям сообщается о знаменитых любовниках Мур:
Имя им было легион. Немало бумаги было измарано в честь ее бледных локонов и неизреченных тайн души лучшими перьями, а по ее портретам, хранящимся в музеях и частных собраниях, можно было бы изучать художественные течения начала
