По закону Парето. Психологические методики устранения жизненных проблем - Леонид Кручинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В результате через сто с лишним лет и получилось так, как отмечал автор: современный «научный» врач (в том числе, психолог) во многом стал гибридом описанного механика и ветеринара. Кстати, А.И. Яроцкий предлагал альтернативу такому положению дел – свой метод психотерапии, названный им «аретотерапия» (от греч. arete – добродетель, доблесть, достоинство) для «лечения различных соматических заболеваний путем обогащения жизни пациентов духовными идеалами». Но аретотерапия Яроцкого тогда не нашла поддержки, и сегодня многие дипломированные «механики-ветеринары» искренне считают желание своих клиентов найти непонятный для них смысл жизни проявлением их «мифологического сознания», несерьезным, ненаучным отношением к жизни.
Между тем, число людей, не знающих, как правильно расставить приоритеты в жизни, запутавшихся в личных противоречиях, не получающих радости от успешного достижения тех целей, к которым шли годы, только растет. Как говорил Виктор Франкл: «в наши дни пациенты жалуются главным образом на чувство внутренней опустошенности, которое возникает от ощущения абсолютной бессмысленности жизни. Вот что я называю экзистенциальным вакуумом».
А поскольку, как мы знаем, Природа не терпит вакуума и имеет свойство заполнять его, на место экзистенциального вакуума приходит (опять же, по В. Франклу) экзистенциальная фрустрация. Это неутоленное стремление во что бы то ни стало найти пресловутый смысл жизни, а также сомнение в его существовании как в таковом.
Фрустрация (от лат. frustratio – обман, тщетное ожидание) – это психическое состояние, вызванное неуспехом в удовлетворении потребности, желания.
Экзистенциальный – имеющий отношение к существованию. Цель жизни человека – экзистенция, путь к обретению самого себя. Экзистенциальный смысл – это самоопределение своего существования.
И такая экзистенциальная фрустрация ищет какое-то замещение, и часто является причиной жажды удовольствия и власти (денег, карьеры, общественного успеха). Но «обманка», как правило, не срабатывает, а вылечить экзистенциальную фрустрацию медикаментозно невозможно – это не болезнь. Как невозможно и заглушить ее алкоголем, сексом, наркотиками. Поэтому остается только один путь – именно найти пресловутый Смысл жизни, поскольку выдумать его невозможно.
Виктор Франкл считал, что «…смысл не только нужно, но и можно найти. В поисках смысла человек руководствуется совестью. В общем, совесть можно назвать органом чувств, который отвечает за восприятие смысла. Совесть – это способность улавливать тот единственный и уникальный смысл, который таится в каждой ситуации.
…любой человек не только стремится найти смысл жизни в силу своей внутренней потребности, но и находит смысл, причем находит его тремя путями».
В главе 2 в описании истинного смысла наших телесных болезней уже упоминалось о том, что все наши действия в этой жизни, все поступки и прочие телодвижения, имеют всего три истинные причины, которые можно проследить через цепочку ассоциаций:
– так/таким образом для моего бессознательного безопасно (проявление главного инстинкта – выживательного);
– таким образом я получаю любовь (или какое-то чувство, замещающее любовь: внимание, уважение, сочувствие, жалость) от окружающих или от самого себя;
– в этом действии (поступке, телодвижении) я нахожу смысл своей жизни здесь и сейчас.
А теперь мы конкретизируем последний пункт – смысл жизни: в чем его сознательно или бессознательно видит человек. Этот смысл жизни проявляется также в трех направлениях:
– в работе и творчестве,
– в любви, в отношениях с другими людьми,
– в страданиях (так у В. Франкла).
И если первые два пути обретения смысла обычно вопросов ни у кого не вызывают, то рекомендация найти смысл своей жизни в каких-то страданиях почти у всех вызывает вполне понятное сопротивление. Ибо людей у нас, даже не имеющих серьезных недугов, но одиноких, людей, которым трудно обрести смысл в каждодневном хождении на опостылевшую работу и семейных скандалах, предостаточно. Тогда, что получается? Им, вроде как лишенным возможности созидать и любить, надо тогда искать какой-то «страдательский смысл» в своем безрадостном существовании?
Тут нужно отметить, что «страдание» Франкла, переведенное с немецкого на английский, а уже потом – на русский, несет несколько другой смысл.
Первоначально на Руси «страдать» («страдати») означало совсем не испытывать боль, муки, переживания, а усиленно, серьезно, с полным напряжением сил работать – «стараться, добиваться». И «страдати за тот мир» 800 лет назад означало не валяться без сил на сеновале в приступе вселенской эмпатии, а «добиваться мира» на своей земле. Потом слово «страдание» перешло на летние полевые работы, а сами они (сенокос, уборка и сохранение урожая) стали называться «страдой».
Итак, страда – совместные усилия всех членов семьи, рода, общины ради сбора урожая, дающего возможность завершить этот год (цикл) и перейти в следующий, новый. Интересно, что «сострадание» в ту допсихологическую пору было синонимом современного «сотрудничества». Под «состраданием» понималось вместе косить, жать, молотить, то есть, опять же, вкалывать, а не плакаться друг другу в жилетки. А потом пришло христианство, и «страда» полевая дополнительно трансформировалась в страдание религиозное с несколько другим смыслом: «претерпевание со смирением жизненных невзгод».
Но если обратиться еще дальше в глубь времен, в дославянские времена, и посмотреть у древних ариев их два возможных звучания слова «страда» (os-tr-od и sr-oa-da), то, к удивлению, получим:
или «все – совместными усилиями – ради урожая»,
или «жизненные невзгоды – то, что смывается потоками – речной воды».
Согласитесь, нахождение смысла в таком страдании, смывающемся потоками речной воды, будет уже занятием намного более оптимистичным. Я бы даже сказал, мотивирующим.
Откуда берутся страдания, в которых мы можем обрести смысл жизни? Во-первых, каждый из нас начинает жизнь в разных «стартовых условиях»: кто-то – здоровым в загородном коттедже, а кто-то – увечным в Доме малютки. Во-вторых, даже «стартовые условия» со временем могут поменяться не в лучшую сторону: травмы, болезни, катаклизмы, уголовный кодекс… И тогда человеку вполне может стать недоступным обретение смысла и по первому, и по второму вариантам. И тогда останется именно третий вариант.
Но лучше, конечно, оставить этот вариант на крайний случай и найти свой смысл в первых двух. Такую возможность может дать позиция человека в своем Роду, в своей семейно-родовой системе – понятие «родового смысла жизни». Именно этот вопрос мы рассматривали в главе 2 «Отношения с Родом».
Родовой смысл жизни – это взгляд через призму нашей семейно-родовой системы на смысл нашего рождения именно в этом роду, именно этой семье, именно у этих родителей. По сути дела он звучит так: «Какой смысл в том, что долгие века голода и холода, эпидемий и войн, ни на мгновение не прерывалась тонкая нить жизни, связывающая меня с моими
