Руссиш/Дойч. Семейная история - Евгений Алексеевич Шмагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
План Маршалла позволил компании провести широкую модернизацию станочного парка. В научно-конструкторском бюро шла активная работа над формированием оригинальных технологий и изобретением конструкционных материалов нового поколения. Макс поставил перед инженерами фирмы перспективную задачу – создать из отходов деревопереработки, в том числе стружки, опилок и лесного валежника, сверхпрочные и теплостойкие плиты, которые могли бы эффективно использоваться в промышленном и гражданском строительстве.
Буркхардт после возвращения домой пошёл доучиваться в Боннский университет. Его всё больше интересовала политика. В соседнем Кёльне бывший обербургомистр города и экс-президент Государственного совета Пруссии 70-летний Конрад Аденауэр основал новую политическую партию – Христианско-демократический союз. Внимательно ознакомившись с её программой, Буркхардт принял твёрдое решение стать членом ХДС. Вместе с небольшой группой студентов-однокурсников однажды ему посчастливилось побывать в гостях у самого Аденауэра. Тот обитал в крошечном скромном домике, располагавшемся в деревеньке поблизости от Бонна.
Встреча с одним из лидеров новой Германии произвела на Буркхардта неизгладимое впечатление. До тех пор его кумиром был Черчилль. А оказалось, что на его родине, к тому же совсем рядом, живёт и работает человек не меньшего масштаба, фигура, абсолютно сопоставимая
с Черчиллем. Его поразили глубокие рассуждения Аденауэра об историческом предназначении Германии, путях обустройства послевоенной жизни и роли молодёжи в возрождении и укреплении стабильных демократических порядков.
На всю жизнь Буркхардт запомнил слова будущего канцлера о необходимости преодоления вековой вражды с Францией и выстраивания широчайшей системы человеческих связей, на которые могло бы опираться межгосударственное взаимодействие. Германо-французская дружба должна будет стать основой общеевропейской интеграции. На вопрос о Советском Союзе Аденауэр ответил уклончиво – до нормализации отношений дело дойдёт, очевидно, только в далёком будущем, что Буркхардта совсем не обрадовало.
Пресса много писала об Аденауэре и, в особенности, о его жизни в «третьем рейхе». Он не интегрировался в нацистскую систему, на посту бургомистра даже демонстративно отказывался от почитания фюрера, но и не эмигрировал и не сидел в концлагере, как другие противники режима, предпочитая большую часть времени статус молчуна, а не активного участника антинацистского сопротивления. В этом смысле линия поведения будущего канцлера в годы диктатуры была близка представлениям, которых придерживались Шпрингдерхаузены. Займи Аденауэр другую, более непримиримую по отношению к нацизму позицию и тем более стань он его жертвой, многое ли изменилось бы в режиме? А вот послевоенное развитие, в котором очевиден его личный почерк, вполне возможно пошло бы несколько иным путём.
8 мая 1949 года Парламентский совет в Бонне согласовал окончательный текст конституции нового федеративного государства, создаваемого на территориях западных зон оккупаций. Через две недели, 23 мая, после одобрения проекта тремя союзническими державами и всеми землями (за исключением сопротивлявшейся до последнего Баварии) в здании боннской педагогической акаде-
мии Конрад Аденауэр торжественно провозгласил образование Федеративной Республики Германии.
Новый руководитель новой Германии всеми силами стремился не уподобиться великому диктатору и не подменить собой государство. В Основном законе ФРГ, как впоследствии авторитетно заявлялось, нет «даже запятой», автором которой являлся бы лично он. Но все 14 лет пребывания «старика» у власти вплоть до отставки в 87-летнем возрасте несли отпечаток его твёрдого, жёсткого, властного, но одновременно мудрого, гибкого и прагматичного руководства, направленного прежде всего на рост благополучия собственного народа и приобретение Западной Германией в мировом сообществе обновлённой репутации в качестве государства демократии и права.
Благодаря Аденауэру местожительство Шпрингдерхаузенов неожиданно оказалось почти в столице нового государства. Боннское предместье Бад Годесберг стало излюбленным местом размещения иностранных посольств. Маленький городок на Рейне заполнили шикарные лимузины с флагами иностранных государств. Для компании создались дополнительные благоприятные условия установления и поддержания деловых связей, лоббирования её коммерческих интересов.
Наряду с несколькими местными предпринимателями Максимилиан удостоился чести быть принятым первым президентом ФРГ Теодором Хойсом. Его резиденцию временно разместили в непритязательном и довольно запущенном коттедже начала века на безлюдной окраине Бад Годесберга. Эта часть городка носила название не слишком романтическое – Швайнхайм, по-русски «Свинарник», но никому и в голову не приходило сменить его на более благозвучное вследствие появления высокопоставленного жителя.
По сравнению с альтруистским жилищем главы государства ничем не примечательная семейная обитель самого Макса имела вид настоящего дворца. Около штаб-квартиры президента, огороженной хиленьким заборчиком, паслись ухоженные коровы, овцы и козы. Мальчишки
и девчонки из окрестных домов на всю жизнь запомнили радостные минуты общения с «дедушкой Тедди» – его расспросы о жизни их семей и непременное угощение вкуснейшими карамельками.
«Нулевые годы» (1945-1949) создали выигрышные предпосылки для дальнейшего развития страны. Первые полтора десятка лет существования нового государства стали самым благословенным периодом в многовековой истории германской экономики. Она росла как на дрожжах. Уже к 1950 году порушенное хозяйство было полностью восстановлено, достигнув довоенного уровня, а ещё через 12 лет превзошло прежние показатели аж в три раза. Ежегодные темпы прироста экономики составили 10 процентов, а в отдельных отраслях ещё выше. Это было настоящее чудо, сотворённое человеческими руками и человеческим разумом.
Продолжала набирать мощь и компания Шпрингдерхаузенов. В Нижней Саксонии она обзавелась домостроительным комбинатом. Уже не только Макс, но и его старший сын Эмиль вместе с приглашёнными им молодыми и энергичными управленцами нового поколения искали пути расширения и совершенствования производства строительных изделий.
Как-то раз Эмиль купил для детей набор пластмассовых игрушек датской фирмы «Лего». Из маленьких кирпичиков разнообразной формы, легко соединявшихся друг с другом, можно было сооружать – в соответствии с творческой фантазией ребёнка – бесчисленное количество сборных конструкций какого угодно предназначения.
«А что если по этому принципу развернуть производство отдельных компонентов лесопереработки, из которых любой желающий мог бы, затратив минимальные усилия, соорудить себе деревянный дом по собственному усмотрению?» – Мысль о создании такого универсального строительного конвейера увлекла Эмиля на долгое время.
В год образования ФРГ получил университетский диплом Буркхардт. Родители предлагали ему трудоустроиться в юридические конторы различного профиля, которые
как грибы после дождя повырастали в новой столице. Однако сын предпочёл стать чиновником – пойти на работу в магистрат Бонна. Он зарекомендовал себя деятельным поборником партии Аденауэра ХДС. Демохристиане, обеспечившие народу стабильность и благосостояние, приобретали всё большую популярность.
Буркхардт во всём поддерживал линию партийного руководства за исключением одного пункта – отношений с Советским Союзом. В своих выступлениях на партийных мероприятиях он неоднократно призывал ХДС пересмотреть политику на советском направлении, взять курс на установление дипломатических отношений и возродить историческую линию германо-российского партнёрства XVIII–XIX веков.
Младший Шпрингдерхаузен не отказался и от планов поездки в Советский Союз, в Осташков, чтобы ещё раз выразить признательность своим спасителям и
