Дюна - Фрэнк Херберт

Лето почувствовал большую определенность во всем, что его окружало. Стул под ним приобрел твердость, оковы — тяжесть и остроту. Теперь он ясно различал лицо барона и наблюдал за ним, зачарованный движениями его рук.

— Вы меня слышите, герцог Лето? — говорил барон. — Я знаю, что вы слышите меня! Мы хотим, чтобы вы сказали нам, где ваша наложница и ребенок, которого вы с ней произвели на свет.

От внимания Лето не ускользнула ни одна деталь. Слова барона вселили в него спокойствие: «Значит, это правда — они не сумели взять Пола и Джессику».

— Мы здесь не в детские игры играем! — гремел барон. — И я хочу, чтобы вы это знали. — Он подался к Лето, впившись взглядом в его лицо. Невозможность вести разговор с глазу на глаз, без свидетелей, злила барона.

Лето ощутил, как возвращаются к нему силы. И теперь воспоминание о зубе воскресло в его памяти. Он вспомнил, кто вставил ему в рот это смертоносное оружие. Уйе!

В голове его возникло затуманенное наркотиками воспоминание о том, как мимо него протащили безжизненное тело. Теперь он знал, что это был труп Уйе.

— Вы слышите это, герцог Лето?

До сознания Лето дошел какой-то отдаленный шум, чьи-то мучительные стоны.

— Мы схватили одного из ваших людей, переодетого Свободным, — сказал барон. — Как вы понимаете, было легко распознать его по глазам. Он утверждает, что был послан к Свободным, чтобы шпионить за ними. Я некоторое время жил на этой планете, мой дорогой кузен, и знаю, что за этими мерзавцами никто не шпионит. Скажите мне, вы купили их помощь? Это к ним вы отослали наложницу и сына?

Лето почувствовал, как страх сдавил ему грудь: если они в пустыне, то поиски не прекратятся до тех пор, пока их не найдут.

— Ну же, ну! — наступал барон. — У нас мало времени. Не вынуждайте нас применять пытки, мой дорогой герцог. — Барон посмотрел на Питера, стоявшего рядом с Лето. — У Питера не все инструменты с собой, но он, я полагаю, сумеет сымпровизировать.

— Иногда импровизация — самое лучшее, барон.

Этот вкрадчивый, подстрекающий голос! Лето чувствовал, как назойливо он лезет в уши.

— У вас был запасной план, — сказал барон. — Где вы спрятали женщину и ребенка? — Он посмотрел на Лето в упор. — Ваше кольцо исчезло. Оно у мальчика? — барон выждал паузу. — Вы не отвечаете, — сказал он почти печально. — Вы хотите вынудить меня делать то, что я не хочу? Питер использует простые методы. Я согласен, что это не самое лучшее, но иногда это помогает.

— Горячие угли на спину или на веки, — сказал Питер, — а может, и на другие части тела. Особенно хорошо это действует, когда человек не знает, куда будет положена следующая порция. Метод хорош, а эти гнойные ожоги на теле даже красивы, правда, барон?

— Великолепны! — подтвердил барон, но голос его прозвучал сердито.

Звуки чьих-то страданий производили на герцога гнетущее впечатление. «Кого они схватили? — думал он. — Неужели Айдахо?»

— Поверьте, мой дорогой кузен, — сказал барон, — я не хочу, чтобы до этого дошло.

— Вы ждете помощи, которой не будет, — подхватил Питер. — Здесь все дело в артистизме, вы же знаете!

— Ты превосходный артист, — проворчал барон, — но теперь тебе лучше помолчать.

Внезапно Лето вспомнил строчки, произнесенные Хэллеком, когда он смотрел на портрет барона: «И стоял я на песке у моря, и увидел тварь, выходящую из воды…»

— Мы зря теряем время, барон, — сказал Питер.

— Возможно, — согласился барон. — Мой дорогой Лето, в конце концов вы все равно скажете, где они, Есть уровень боли, который вы не сможете выдержать.

«Он абсолютно прав, — подумал Лето. — Но ему ничего не известно про зуб… Знать бы, где сейчас Пол и его мать!»

Барон взял кусочек мяса, медленно разжевал его и проглотил. «Нужно изменить тактику», — подумал он.

— Взгляни на этого пленника, Питер, отрицающего, что он наемник Лето, — сказал барон. — Пойди посмотри.

Леденящие душу звуки смолкли. В дверях каюты показался капитан охраны. В ответ на немой вопрос барона он отрицательно покачал головой: пленник не дал никаких сведений. Еще один прокол. И сколько потрачено времени на уговоры этого дурака-герцога, глупого мягкотелого дурака, не понимающего, какой ад ожидает его.

Эта мысль успокоила барона, напомнив ему, что именно он хозяин положения. Он вдруг представил себя хирургом, занимающимся бесконечными операциями.

Лето смотрел на него, удивляясь себе: почему он медлит? В его власти сразу положить конец всему. И все же… как хороша была жизнь. Он вспомнил воздушного змея в небе Каладана, Пола, хохочущего от радости при виде этого зрелища. И еще он вспомнил восход солнца здесь, на Арраки, — выцветший силуэт Защитной стены в обрамлении пыльной дымки.

— Плохо, очень плохо, — пробормотал барон. Поддерживаемый суспензорами, он встал из-за стола, легко выпрямился и заколебался, видя происшедшую в герцоге перемену. Он видел, как тот глубоко вобрал в себя воздух, как напрягся его подбородок, рот широко раскрылся…

«Как он меня боится!» — подумал барон.

Охваченный испугом при мысли о том, что барон может ускользнуть от него, Лето изо всей силы надавил на зуб-капсулу и почувствовал, как тот сломался. Он шире открыл рот, выпуская смертоносный газ, вкус которого он уже ощутил. Барон сделался совсем маленьким, как будто переместился в конец длинного туннеля. Чей-то хрип достиг ушей Лето. Питер. И этот тоже.

— Питер? В чем дело?!

Рокочущий голос доносился откуда-то издалека. Все виденное пронеслось в голове Лето бессвязным хороводом: комната, стол, барон, пара полных ужаса глаз. Появился какой-то человек с подбородком твердым, точно подметка… вот он упал. Лето услышал звон разбитой посуды, отдаленный шум в ушах… Его разум стал бездонным, он вобрал в себя все, что когда-то с ним было: каждый крик, каждый шепот, каждый миг тишины… Лишь одна мысль стояла в его мозгу среди бесформенного хаоса: «День создает плоть, а плоть — день». Эта мысль наполнила его полнотой, которую нельзя объяснить. Потом тишина…

Барон стоял у двери своей каюты под защитой поля, которое он успел включить. Чутье не подвело его. «Не вдохнул ли и я?» — спрашивал он себя.

К нему вернулась способность различать звуки и здраво рассуждать. Он услышал чьи-то громкие распоряжения: «Противогазы… не открывать дверей… специалистов сюда!»

«Остальные упали сразу, — подумал он. — А я еще стою, еще дышу… Треклятый ад был так близко!..»

Теперь он мог все обдумать. Его защитное поле действовало не в полную силу, но этого оказалось достаточно, чтобы замедлить проникновение молекул через барьер поля. И он успел со страшной силой оттолкнуться от стола. Крик Питера заставил капитана охраны метнуться навстречу собственной гибели, хрип умирающего — все это и спасло жизнь барону, предупредив его об опасности.