Легальный нелегал - Наиль Булгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше, как при замедленной съёмке: Федя, не считая денег, передал их девушке. Та, присев, подняла ведро с черешней и, не чувствуя тяжести, передала товар. Медлить дальше опасно! Отобрав ведро, развернул товарища вокруг его собственной оси на сто восемьдесят градусов, взял за локоть, отбуксировал в сторону машины. Повернув голову в сторону девушки, молча посоветовал: «Катись со своим ведром!» Советом девушка пренебрегла, она послала мне просьбу глазами:
Зачем, о чужеземец, терзаешь душу мне,
Сгораю страстью я в бушующем огне,
Верни его, молю тебя, верни,
Не будь жесток ты к девичьей любви!
Предвосхищая с её стороны бурю, просемафорил:
Ты что, коза, в своём ли ты уме?
Что просишь Фёдора навек отдать тебе,
То не любовь в тебе пылает, только страсть,
Рассудок твой попал под чёрта власть!
Не ответив, огородница показала мне розовый лепесток языка, сплюнула и принялась дальше завлекать и арканить легковерных чужеземцев, на крайний случай столичных жителей.
В машине сказал товарищу, что он переплатил в несколько раз и что старое ведро она оценила как новое. Сплёвывая косточки черешен в кулак, тот заявил, что я жмот и за ведром не разглядел женскую красоту.
Обидевшись на «жмота», обвинил товарища в слабости:
— Такие, как ты, сыпятся на красотках!
Любитель фруктов прикрылся самоуверенностью:
— Мне, дорогой товарищ, «медовая ловушка» [1] не грозит.
В нашу шутливую перепалку Лёша не вступал, он внимательно изучал карту. Наконец, подняв голову, спросил:
— Маршрут продумал?
Обогнав груженный кирпичом самосвал, хвастливо заявил:
— Даже два. Основной через Карши, запасной через перевал Тахтакарага на Шахрисябз.
Поползав по карте, старший группы выбрал основной маршрут. Откинувшись на спинку сиденья, тот расслабился. Федя, наевшись черешни, с интересом разглядывал пролетавший мимо ландшафт. Хватило его на несколько километров, после чего Федя заявил, что хочет безумно есть.
— Повторно пересечём казахскую границу, и через десять кэмэ к твоим услугам, сэр, будет приличная харчевня, — успокоил товарища. — Я, когда ездил в Джизак, всегда там перекусывал.
До Чиназа рассказывал аудитории, как и кто строил эту дорогу, как для проверки прочности обкатывали её танками, какие объекты построены вдоль неё. Показав рукой вперёд, воскликнул:
— Впереди река Сырдарья, в бывшем общая для всех живущих по её течению! Сейчас её называют рекой раздора. Не раз из-за воды возникали конфликты, которые и впредь будут возникать.
Въехав на мост, Федя кивнул в сторону левого берега:
— Смотри-ка, мужики с удочками! Рыба, что ли, водится?
— Ещё какая! Сом килограммов на сто, сазан по десять-пятнадцать кило, толстолобик, краснопёрка, судак, жерех, змей-голова…
— Не забудь добавить к ним крокодилов и бегемотов, — съязвил товарищ.
— Будем ехать назад, заедем на Чиназский рыбный базар, увидишь. Мы, кстати, Василичу должны подтвердить факт рыбалки.
Через несколько минут провещал голосом стюардессы:
— Уважаемые пассажиры. Наш гравитоплан пересекает границу иностранного государства — Республики Казахстан. Приготовьте ксивы.
Лёша приоткрыл глаза и снова их сомкнул, а любознательный Федя, повертев головой, разочарованно протянул:
— А где юрты? Где верблюды? Где киоски с кумысом?
Его игривое настроение не поддержал:
— Казахстанцам сейчас не до романтики.
— Казахам, — поправил товарищ.
— Казахстанцам, — упрямо повторил я. — Назарбаев отрицательно относится к идее этноцентризма, для него все живущие в Казахстане народы — казахстанцы. А вот некоторые без устали, смакуя каждую букву, очень экспрессивно произносят: «Мой узбекский народ», не думая, что это может послужить источником межэтнических конфликтов.
Как и вчера, погрузился в топкое болото узбекской политики и всплыл из него, когда колеса «жигулёнка», отсчитав последние метры казахстанского участка, снова въехали на узбекскую сторону. Основательно подкрепившись в придорожной чайхане, двинулись дальше.
Объехав Самарканд, взяли курс на Карши. Ничем не примечательный пейзаж утомил даже Федю. Насколько позволяли ноги, он вытянулся, по-бульдожьи зевнул и попросил не докучать ему болтовнёй.
Жара усиливалась и нагнетала дрёму. Остерегаясь отключки, потёр глаза, помассировал виски. Включив приёмник, убавил громкость и, шаря в эфире, тихо чертыхнулся. Заунывные мелодии и песни бодрости не принесли.
На секунду выйдя из дрёмы, Федя заявил, что если мне желательно общение, то он советует отключить музыку и мило побеседовать самим с собой, что я и делаю, задав вопрос: «С простыми задачами я сталкивался не раз, но решать подобную не приходилось. Как её решить? Как получить знания об объекте?»
От напряжения извилины обоих полушарий зашипели, задымились, вызвали головную боль. Машинально сбросив газ, посмотрел на соседа справа.
«Эврика! Ну чем Федя не загадка? Разрешить её сложно, но можно, применив нестандартные методы. Отсюда вытекает, что задача, стоящая перед нами, нестандартная».
Постучав по темечку, открыл доступ к глубоко запавшей в недра памяти информации и отразил её мыслями.
«Итак, чтобы решить такую задачу, её необходимо структурировать. Имея проблемную ситуацию, формулируем саму проблему, затем создаём информационно-вероятностную модель, облегчающую исследование объекта — оборотня с погонами пограничника по имени Мурод. Исследовать можно, применив дедукцию, используя некоторые методы. Лично мне больше по душе метод аналогии: где-то, когда-то такое или почти такое уже было. А вот дальше предфинишный этап, и он наиболее сложен: проверив имеющиеся факты, создать достоверную модель просвеченного со всех сторон объекта. Вот шайтан! Ну как можно преобразовать минимум информации и оказаться в огромном информационном поле? Хотя… Если этот минимум поделить еще на элементы, то можно обозначить такое поле. Но для этого нужно время. Работа эта долгая, кропотливая. Её я пытался проделать не так давно в домашней тишине. В том круге, поделённом на секторы, смог закрасить только один из них — Малику».
Приближающийся шум сравнительно большого города не вывел москвичей из состояния полусна. Въехав в столицу Кашкадарьинской области с севера, поплутав по улицам, выехал к центру. Определив по указателю направление на выезд, громко скомандовал себе:
— Командир, проходим поворотный пункт. Время 15:10. Разворот влево на курс 120°.
Изменив голос, пробасил:
— Понял, штурман, курс 120°.
Лёша, прогнав липкий сон глотком крепко заваренного зелёного чая, улыбнулся:
— Скучаешь по авиации, безлошадник?
— Ещё как! Она мне по ночам снится…
Федя фыркнул:
— А чего не девы?
Упрекать его в бездушии не стал.
