Легальный нелегал - Наиль Булгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я «зацепил» и, глядя на куратора, сказал:
— Но многое, о чём мечтал Аллен Даллес, стало реальностью.
— Да, — кивнул куратор, — именно такую Россию хотел видеть родитель ЦРУ, где предательство выдают за добродетель, пьянство народа — за его традиционную культуру, извращённую пошлостями и цинизмом литературу нам преподносят как новизну, ссылаясь на требование времени; наркоманию молодёжи выдают за временное баловство и моду. Взяточничество чиновников окрашивают ореолом удали, удачи и геройства, а неспособность наших политиков взвешенно принимать важные для страны решения принимаем за лёгкие просчёты. Причитать: «Ах, это коварное ЦРУ», «Ах, этот Горбачёв, продавший Союз Западу», предоставим другим. Мы, Коля, профессионалы, и наша задача — работать днём и ночью.
Хитро прищурившись, куратор неожиданно спросил:
— Какой девиз у десантников?
— «Никто — кроме нас!»
— Этот девиз должен быть нашим вторым девизом!
[1] Ныне улица Богишамол.
[2] Большое спасибо, хорошая девушка. (узб)
[3] Пожалуйста, товарищ. (узб)
[4] Рубаха.
Глава 18
Утро выдалось ясным. Лёгкий, наполненный горной свежестью ветерок, нежно шепча, поглаживал яркую листву деревьев, теребил занавески открытых окон и заглядывал в жильё спящих горожан, проходил на бреющем по зеркалу воды неглубокого арыка. Воробьи, сидя на земле стайками, громко спорили, не забывая при этом прочищать клювики, а двое самых бойких, видимо, руководителей кланов, прыгая друг перед другом, вертели головками и призывали в свидетели своих бойцов. Подскакивая на расстояние удара, те вновь разлетались, а сойдясь, посылали противнику ругательства. Знакомый всей улице рыжий котище с порванным в драке ухом, покрытый боевыми шрамами, промышлявший разбоем и грабежами кладовок в частном секторе, похититель цыплят, любимец окрестных кошек всех возрастов и мастей, гроза наглых молодых котов, поджав уши и нервно играя хвостом, притаился за трубами.
На мое:
— Привет, разбойник!
Кот негодующе обозрел меня своими дикими глазищами, дёрнул усищами. Страшно ощерясь и зевнув, показал острые клыки, тихо прошипел «Мяу». То ли это было его обычным приветствием, то ли он советовал мне поскорее удалиться и не мешать утренней охоте, но задирать его больше не стал. Уделив мне достаточное внимание, кот поджался, распластал хвост, изготовился к атаке на беснующихся главарей.
— Братки! — обратился к пернатым. — Ну кто «стрелку» забивает на утро, да ещё в таком людно-кошачьем месте?
В гараже, пожав руку сторожу и услышав от него:
— Куда это ты в такую рань?
Ответил:
— К тёще на блины.
Обнюхав машину со всех сторон, погладил бока, постучал носком по колёсам. Забравшись в салон, вынул из сумки небольшой транзисторный приёмник, термос, специи, ложки и даже крупу. В багажник загрузил три спиннинга, пакет с луком и картошкой. К переулку подъехал точно в указанное время.
— Ас — саляму алейкума, — на арабском приветствовал товарищей.
— Ва — алейкум ас — салям, — пробухтел Федя, пружинисто присаживаясь рядом.
Лёша, нырнув в дверь дельфином, плюхнулся на заднее сидение и, не утруждая себя арабским, ответил на приветствие на русском:
— Доброе утро. Поехали, но не гони.
— Хоп, ака, — кажусь бодрым и весёлым.
Выжав сцепление, старательно, как при сдаче экзамена по вождению, включил передачу.
— Как Василич?
Постучав по моему плечу, Лёша сказал:
— Ты бы обработал дядьку, пропадёт хороший человек.
— Не пропадёт. Постараюсь уломать его уехать на родину.
Свернув на улицу Нукусскую, переместил вынырнувшее из-за хребта солнце за спину и, как мне показалось, очень профессионально осмотрел через зеркало заднюю полусферу. От москвичей такая топорная работа без внимания не осталась. Федя, с присущей ему теплотой, тихо проявил озабоченность:
— Хвост заметил или девочек?
— Я…
— Не дрейфь, Коля! Как говаривали на партсобраниях, поставленные задачи будут нами выполнены с опережением срока. А хвоста за нами нет и быть не может.
По проспекту Дружбы народов миновали ипподром, выехали на бетонную дорогу, считавшуюся стратегической при прошлой власти.
Базар бывает не только в строго определённых местах. Базар бывает вдоль автомобильных трасс. Возникает он, как правило, весной, куда с близлежащих сёл частники несут свой витаминный товар. На таких базарах нет прилавков и базаркома. Роль последнего исполняет лицо, обличённое исполнительной властью и одетое в укропного цвета милицейский мундир. Налив для устрашения кровью глаза, выдвинув подбородок вперёд, положив руку на пустую кобуру, сержант (как правило!) приступает к сбору дани. Покончив с этим, власть имущий рэкетир, устало подняв левую руку, опускает её вниз, давая разрешение на уже законное незаконное предпринимательство. По этому сигналу торговые люди, суетясь, горланя и отталкивая конкурентов, несутся к первым покупателям: пассажирам автобусов, владельцам личного автотранспорта и перекупщикам.
Разложив тазы, продавцы черешни, вишни, клубники, первых яблок и абрикосов, соблазняя десятипроцентной скидкой, зазывают покупателей.
Свернув на обочину, обратился к своим пассажирам:
— Берём только фрукты в твёрдой оболочке.
— Почему не клубнику? — удивился Федя.
— Ты знаешь, чем её удобряют?
Выходя из машины, тот сознался, что окончил совсем не сельскохозяйственный институт и химию в школе учил поверхностно. Пока я ему докладывал о сорте удобрения, коим подпитывают клубнику, о её вреде для здоровья, к нам бросилось несколько огородников. Федя, сняв с тазика красивую, ярко-красную ягоду, потребовал у паренька сертификат и другие доказательства, что клубника, выращенная на его участке, не состоит на половину из дерьма. После моего синхронного перевода парень стал клясться, что навоз использовал коровий, а не собственный, что растил клубнику с любовью и что он сам ежедневно пожирает по два килограмма ягод.
Отстранив тазик вместе с незадачливым продавцом в сторону, Федя весь подобрался, сузил глаза, на мгновение показал зубы. Мягко, по-тигриному ступая, перенёс ноги след в след. Остановившись, чуть вытянул голову вперёд, потянул через подрагивающие ноздри воздух. Кивком головы приняв для себя решение, выставил назад ладонь лопатой, промолвил:
— Давай деньги.
Не понимая его намерений, дал требуемое. Прикрыв его тыл, потащился следом. Дойдя до конца шеренги продавцов, товарищ остановился перед молодой, смазливой девушкой в длинных до пят бордового цвета штанах и атласном платье. Голова, прикрытая вышитой тюбетейкой, из-под которой змеями свисали десятки тонких косичек, покоилась на лебединой шее. Заглянув на самое дно её глаз, москвич дьяволом пощекотал невинную девичью душу. Испепелённая внутренним огнём, девушка вздрогнула, склонила головку набок. Наморщив лоб, пыталась осознать происходящее и понять до сих пор неизведанное чувство, от которого подгибаются колени, а в низ живота накатывается сладко-щемящая густая
