Легальный нелегал - Наиль Булгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот спасибо!
— Как говорят на Украине, будь ласка! Я к чему затеял свою нотацию? Работая в Пакистане, в отличие от романного супергероя, я так и не научился мыслить по-ихнему. Даже борода не помогла.
Если у Павла Сергеевича манера не засорять разговор лишним, то у меня наоборот. Сам не знаю, для какой надобности выдал примитивную фразу:
— Мысль можно смоделировать, и тогда легче отразить стоящую перед тобой действительность.
Куратор озадаченно поскрёб висок и, не отвечая на глупость, продолжил:
— Твоё состояние и беспокойство понимаю, но не одобряю. Напряги память и вспомни наш разговор зимой в Москве: ЦРУ, насаждая своих сотрудников во всевозможные учреждения и организации европейских стран, поступает разумно. Владея информацией, они контролируют ситуацию, а значит, могут повлиять на неё в интересах своего государства. В бывших союзных республиках, теперь независимых, иметь нам нелегальную резидентуру глупо и не нужно. К тому же в девяносто втором году на алма-атинской встрече шефы разведок стран СНГ обязались не работать друг против друга. Но почему бы не иметь в проблемном регионе свою легальную пару «глаз» и «ушей»!
— Пал Сергеич, но в этих республиках имеются посольства с полным штатом сотрудников. Для чего тогда нужен военный атташе, в обязанности которого входит проведение агентурно-оперативной разведки? Кроме того, сотрудники посольства, кому это положено, должны владеть информацией по роду своей деятельности, общаясь с бизнесменами, политиками, представителями оборонного ведомства.
— Атташе, Коля, под «колпаком» какой-никакой, пусть примитивной контрразведки, и действия его ограничены. Общение же с представителями государственных учреждений мало что даёт.
Сменив наживку, куратор закинул обе удочки теперь в сторону от камыша.
— Может, там клюнет.
— Пал Сергеич, получается, что и «уши», и «глаза», как ни крути, будут заниматься деятельностью, подпадающей под статью.
Любая разведдеятельность является незаконной на территории иностранного государства. Известное выражение «предупреждён — значит вооружён» я бы несколько переиначил: «Имея на руках некую всесторонне обработанную информацию, предупредить политическое руководство своей страны для своевременного принятия им решения!» После исчезновения СССР в новых условиях появилась «неклассическая» возможность работы, и особенно на перспективу — это раз. Во-вторых, не только федеральная служба контрразведки должна пресекать поставки на территорию России наркотиков, оружия и бороться с экстремизмом. Это общая задача, и по этим направлениям у нас свои плюсы и преимущества, работая за пределами России. В-третьих, и касается непосредственно тебя: используя нетрадиционное «прикрытие», твоя работа на первом этапе не будет сводиться к сбору секретов, ими они не обладают; твоя задача — вжиться в среду, которая в каком-то виде близка к афганской, где тебе предстоит работать. Это будет вторым этапом, сложным и трудным. А пока шлифуй языки, вспомни их традиции и обычаи, проявляй разумную инициативу, получай гражданство и ни в коем случае не ставь свою безопасность под удар. Однако, имея сведения о любых возможных угрозах безопасности России, докладывай немедленно.
Достав очередную сигарету, Павел Сергеевич прикуривать не стал — не успел. Засуетившись, дрожащей рукой засунув пачку «Столичных» в задний карман брюк, таранным ударом языка вышиб сигарету изо рта. Катушка, освобождая леску, затрещала сорокой, на мгновение замерла и вновь завертелась. Остановив вращение механизма, рыбак дёрнул удилищем. Натянутая капроновая струна, тонко запев, вызвала своим колебанием частые и очень мелкие, быстро гаснувшие волны.
Помогать начальству не означает кричать, суетиться, причитать бабьим голосом и, бегая вдоль берега, давать советы. Помогать — значит не мешать, что я и делал, пересев со стульчика на корточки.
Всему есть конец, терпению рыбы тоже: подлодкой поднявшись на плавниковую глубину, чудище заскользило по воде, прошлось зигзагом, проциркулировало торпедой и резко ушло в толщу воды. Рыбак, оступившись и потеряв равновесие, перенёс вес тела назад. Растягиваясь в шпагате, зацепился подошвой за мягкую от недавно прошедшего дождя землю, пробороздил её, но сползания не остановил. Удерживая спиннинг обеими руками, совершил грубую ошибку, какую допускают неопытные лётчики, задирая нос самолёта на большие углы атаки. Ещё больше откинувшаяся спина устойчивости не придала. Задняя нога подогнулась, застучала, попыталась своим носком колом вбиться в почву. Эти грубые действия привели к ожидаемому результату: тело приняло горизонтальное положение и, подчиняясь физическим законам, ринулось к земле, а его хозяин успел издать звуки, напоминающие рёв раненого боевого слона. Взлетевшее в паре с Павлом Сергеевичем удилище вертикально спикировало и своим основанием врезалось в ил. Леска, более не удерживаемая озёрным дебоширом, мягкой паутиной легла на заросли. Оперевшись на руки, неудачливый рыбак встал, шмыгнул носом, полез в карман брюк. Намокшая пачка, истекая жёлто-ядовитой влагой, выглядела неаппетитно. Забросив табачно-бумажное месиво, рыбак омыл руки, окинул озёрную рябь, досадливо сплюнул:
— Ты видел, какая рыбина была? Килограмм на десять, не меньше. Может, щука была, как думаешь?
Соболезнуя такой потере, я заверил, что зверюга была весом намного больше.
Куратор погрозил пальцем:
— Подхалимничаешь?
Большая рыба своим вниманием нас обошла, зато мелочи за два с половиной часа наловили сковородки на три, и после чего решили свернуться. Заехав в небольшой посёлок, отыскали магазин, в котором кроме пожилой продавщицы переминались трое местных жителей — мрачных и небритых. Пропитыми, полными тоски голосами те униженно клянчили в долг пару бутылок водки.
В машине, облокотившись на руль, разминая сигарету, Павел Сергеевич возмутился:
— Страну в кабак превратили! Этим сукиным сынам тридцати лет нет, а рожи — только цээрушников пугать. Будь моя воля, загнал бы я этих пропойц в строительные части, пусть пользу приносят. Ведь позорище-то какое!
Выразив своё негодование, запустил двигатель, резко вжал педаль газа в пол; я же, открыто посмотрев на часы, откинулся в кресле.
Включив скорее по привычке приёмник, куратор похвалил мой жест:
— Грубо, зато честно! Однако добавить к тому, о чём говорил сегодня и раньше, значит повторяться.
— Мне, Пал Сергеич, не хочется оставлять вопросы самому себе. Согласен на повтор.
И выдержав паузу, вопросил:
— Может, мне ещё поучиться?
Посигналив стайке голосующих женщин, куратор подбодрил меня:
Твой армейский стаж, годичные курсы военной контрразведки, здешние спецкурсы — багаж вполне приличный. Опыт придёт на практической работе.
Некоторое время ехали молча, каждый загрузив голову своими мыслями.
Первым молчание нарушил Павел Сергеевич. Сказав:
— Шаблонных комсомольско-партийных фраз не жалую, не люблю демагогию «ура-патриотов», видевших во всех наших бедах только вражескую заокеанскую руку.
Хитро посмотрел
