История одной деревни - Ольга Лапина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давайте только без морализаторства. Лучше, хуже… Разве об этом сейчас речь? Мы же говорим о принципах! Поймите, не только национал-социалистическая Германия исповедовала эти принципы, но и многие другие народы их придерживались. В частности, у евреев сотни лет существует принцип чистоты крови. Почитайте Галаху. Там подробно описано, кто принадлежит к избранному народу, а кто нет. И мир у них делится на евреев (избранный народ) и гоев (остальные).
И я считаю, что это справедливые принципы. Каждый хочет на своей земле жить со своим народом и по своим правилам. И если кто-то чужой живет на твоей земле, то пускай он живет по твоим правилам. И неприязнь русских к инородцам, например чеченцам, этим же вызвана! Если вы живете у нас как гости, то не пытайтесь навязать нам ваши правила, как это сейчас делают арабы в Париже. Или как они в Швейцарии хотят минареты строить, изменив облик швейцарских городов. Это же бред! Или когда они требуют, чтобы в европейских газетах рисовали такие карикатуры, которые им нравятся, а не те, которые нравятся европейцам.
И если в Европе еще остались мужчины, если она еще не превратилась в сборище узкогрудых педиков, то Европа должна сказать: езжайте к себе на Восток и там рисуйте какие хотите карикатуры, а мы здесь будем рисовать так, как мы считаем нужным! И если вы после таких выходок не захотите уезжать, то мы вас, жалких паразитов, вышвырнем из нашего дома, а если вы и после этого каким-то чудом останетесь – мы вас уничтожим. Вот и все. И что же здесь удивительного?
Давайте начистоту. Тора – это ведь не хроника еврейского народа в его эволюции! Это священный текст, и каждая фраза, мысль, логический переход в ней для еврея – боговдохновенен. И она не стареет. Это не бытописание, не этнографический труд, это не рассказы о временах глубокой древности. Не страшная сказка в духе «ах смотрите, какие были в Палестине дикие нравы три тысячи лет назад». Эта книга не об этом. Или, вернее, не только об этом. И в основном не об этом.
Поэтому у меня есть предложение евреям: признайте Тору неким археологическим артефактом и тогда публично и недвусмысленно покайтесь в истреблении других народов, поставьте жертвам этого учиненного евреями геноцида памятники и выплатите потомкам этих жертв компенсации. Например, жителям сектора Газа. Ведь в соответствии с нормами так называемого международного права преступления против человечности, в том числе геноцид, не имеют срока давности.
Если же Тора боговдохновенна, если она является сердцем еврейской ментальности и идентичности, если она руководство к действию и одновременно оправдание любого насилия во имя еврейского народа, то тогда, господа евреи, будьте готовы к тому, что и с вами могут поступить так же. И стереть вас с лица той земли, которую другой народ считает своей и тоже данной ему Богом…
Вот другой пример: Византия. Там жило много евреев. И когда началась персидская, а затем арабская, а затем турецкая экспансии, кто вступал в сговор с врагом? Кто открывал ворота городов за деньги, тайно, ночью? Евреи. Достаточно сказать, что только при взятии персами Иерусалима в 614 году нашей эры евреи собственными руками убили девяносто тысяч местных христиан, включая женщин и детей. Тут уже не спишешь на Яхве – этой резни нет ни в Торе, ни в Пророках!
Или бойня, устроенная в 1982 году Ариэлем Шароном в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила. Три тысячи безоружных арабов было убито, включая женщин и детей. Что, Яхве этого тоже хотел?
Добавлю, что в 1930-1940-е годы антисемитизм в мире был общим местом. Никто не собирался защищать евреев, и моя непреклонность в еврейском вопросе воспринималась как крайне жесткая, но приемлемая политика. Тогда она не выглядела как немотивированное зверство, как это воспринимается сейчас.
Ни разу с момента, когда наша политика в отношении евреев была уже в общих чертах понятна, никто из мировых лидеров не выступил в их защиту, не предложил мне ее пересмотреть, не дал понять, что считает ее неприемлемой. Я уже не говорю о населении оккупированных территорий. Поляки, прибалты, украинцы, чехи, словаки, сербы, хорваты, белорусы – все нам аплодировали. А потом все отвернулись и показали на нас пальцем: это они убили, мы ни при чем! Жалкие ничтожества: даже за свои дела ответить не могут. Скажу просто: я не признаю за так называемым международным сообществом права меня судить. Нет у меня судей среди смертных…
– Прощайте, господин Гитлер! Ваше время истекло. Надеюсь, что мы с вами больше никогда не увидимся.
– Ну это мы еще посмотрим…
Небольшое отступление: Сталин и джигинские немцы
Вот что любопытно: ни от одного русского немца я не слышала о Сталине ни одного слова. Ни плохого, ни хорошего. То есть Сталина вроде как и не было в их жизни. Что это? Всепрощение, мудрость, понимание, смирение? Или страх? Или все это вместе взятое?
Но факт остается фактом – русские немцы в разговоре со мной не упоминали имя Сталина. Ничего не было сказано и о том, какое впечатление на них произвела, например, смерть Сталина. Ни слова. Даже самые словоохотливые из них и не заикались об этом.
Осторожность в словах, действиях – все это можно наблюдать и в том поколении, которое не испытало ничего из того, что связано с выселением, трудовыми армиями, спецкомендатурами и прочим. Есть подозрение, что немцы до сих пор живут с болезненным ощущением того, что жизнь может повернуться для них на 180 градусов в любой момент. При всей своей открытости и добродушии они вежливо, но твердо прочерчивают ту границу, за которую в разговоре лучше не заходить. Имеют на это право.
Свобода!
Из книги «История немцев России»
«…5 июля 1954 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли совместное постановление “О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев”. Постановление предусматривало поэтапное, достаточно медленное сокращение числа и категорий спецпоселенцев и некоторую либерализацию самого режима спецпоселения… В соответствии с этим постановлением спецпереселенцы получали право свободного передвижения в пределах республики, края или области, в которых они проживали, они могли беспрепятственно выезжать в командировку, на лечение, в гости к родственникам или по другим уважительным надобностям в любую местность СССР… Личная явка на перерегистрацию была необходима лишь один раз в год… 10 марта 1955 года Совет Министров СССР обязал органы внутренних дел выдать спецпоселенцам паспорта гражданина СССР…»
В последующем Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 года со всех без исключения оставшихся к тому времени на спецпоселении немцев были сняты предусмотренные этим режимом ограничения.
Свобода! Свобода передвижения, свобода выбора, забытое ощущение своих среди своих. Казалось бы, несправедливость, лишения позади. Теоретически. А практически мало что изменилось.
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…29 сентября 1956 года мы прибыли в Джигинку!..»
Интересная деталь – семья Фельхле прибыла в Джигинку ровно через 15 лет после изгнания. День в день. Но только радость Фельхле была преждевременной. В Джигинку-то они прибыли. Но здесь их не ждали.
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…В январе 1957 года нам предлагали уехать из Краснодарского края. Мы подали жалобу в Верховный Совет в Москву. Но ничего не помогло. Выдворили нас за наш счет 15 февраля 1957 года.
22 февраля 1957 года прибыли в Джамбул, купили дом…»
(Вот-вот. Рано радуетесь. Реально все ограничения были сняты в 1964-м. Уже мне было три года. – Альфред Кох.)
И это не фатальное невезение именно семьи Фельхле. Таких историй с приездом-отъездом было немало в то время. Так же приезжает в родные места Эдмунд Штумм, но и ему с семьей приходится вернуться в Восточный Казахстан по той причине, что остаться в Джигинке его семье не разрешили.
Только в 1964 году появился документ, окончательный, железный документ, который аннулировал основные положения того самого знаменитого Указа от 28 августа 1941 года, с которого и начались «хождения по мукам» советских немцев.
Из Указа Президиума Верховного Совета СССР «О внесении изменений в Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года “О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья”» от 29 августа 1964 года
«…Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года “О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья”… в части, содержащей огульные обвинения в отношении немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, отменить (выделено автором)…»
(Вот оно – окончательное освобождение. Вот тогда стало можно только по-настоящему возвращаться. Но имущество не вернули. И не вернут уже никогда. – Альфред Кох.)
