Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Граф, нужно отвлечь толпу, – сказал Тупое рыло, – и я поменяю… их местами…
– Ладно, я пошел.
Протопресвитер уже заканчивал читать проповедь, скоро будет окропление сожженцев святой водой, напутствие, отпущение грехов и, собственно, поджог.
– Славься извечная человеческая любовь к продолжительной торжественной болтовне и куче символических ритуалов при всяком торжественном случае, которые дали нам время, – думал Альфонсо, продираясь сквозь тела крестьян, рабочих, ремесленников и других горожан. Когда то он уже испытывал это чувство: полная беспомощность, не знание, что делать, а главное, что говорить. Как отвлечь толпу? Как и в прошлый раз, ноги привели его к алкоголю, только не к винному магазину, а к кабаку, и у него тоже стояла большая бочка, которой судьбой было уготовано стать трибуной. И трибуной она была не очень: оказалась пустой, еще и кривой, отчего шаталась, пока Альфонсо покорял эту высоту, продумывая каждое свое движение, вплоть до чихания, чтобы не грохнуться. Кто то дернул его за рукав, сломав весь эквилибристический план своим вмешательством, и Альфонсо не упал на задницу чудом, чудом, которое вытянуло его ноги в нужном направлении.
– Граф Альфонсо дэ Эстеда? – спросил глухой голос за спиной.
– Чего? – Альфонсо повернулся, и понял, что у него проблемы. Понял это еще до того, как вместо одного, закутанного в черный плащ, одетого в черную маску с черной шляпой на голове, человека его окружили еще десятеро таких же.
– Граф Альфонсо дэ Эстэда, – торжественно-пафосно- выспренно и уже утвердительно произнес неведомый господин, подняв при этом подбородок, – по мудрейшему решению Отцов Основателей Ордена Тамплей, Вы обязаны проехать с нами для присутствия…
И тут раздался женский крик и возбужденный вопль толпы – подожгли первую женщину. Из-за голов можно было увидеть, как она корчится, пытаясь ногами сбить пламя, потом ноги ее чернеют, лопается кожа огромными волдырями, слышать, как вопль становится диким, сменяется хрипом. На всю площадь запахло горелым мясом. Потом на «ведьме» загорелась одежда, занялись длинные, белые волосы, съежились в паклю, лопнули и вытекли глаза.
…на Божьем суде в качестве обвиняемого в ряде грехов, а именно: связь с Лесом, пренебрежение и презрение основных религиозных канонов…
– Идите вы к черту, господа, кто вы там? Мне некогда с вами разговаривать, – нервно вскрикнул Альфонсо, глядя, как летит в небо столб дыма, закрывая облака. Первая женщина умерла слишком быстро, и толпа, а также, наверное, и церковные представители, остались этим недовольны. К тому же, чего то сожженка не улыбалась, предчувствуя скорое появление в царстве божьем.
– Мы Тампли…
– Да хоть сопли, мне плевать! – закричал Альфонсо, прекрасно понимая, что криком уже не поможешь. Он быстро оглянулся: «черные люди» окружили его полукругом, около кабака, из которого приятно пахло жареной картошкой и крепкой водкой, слышались голоса множества смеющихся, веселых людей.
– Граф дэ Эстэда знаменит своим пренебрежением к благородству, мужественности и чести, главных достоинств рыцаря. Что ж, граф, если вас не могут убедить мои слова, Вас может убедить моя шняга.
И неизвестный, а точнее, все одиннадцать неизвестных, достали из ножен оружие, напоминающее собой длинную, плоскую ветку с тарелкой на конце, из под которой торчали упоры для рук. Оружие бы это показалось смешным, если бы не метровый, обоюдоострый клинок, сверкающий на солнце своим острым кончиком. Единственным оружием, которое было у Альфонсо, это его любимый кинжал, и, коготь черной птицы с приделанной к нему ручкой пьяным кузнецом, единственным в своем роде не побоявшимся к нему прикоснуться. Потому что был пьян и не боялся бы прикоснуться хоть к самому Сарамону. И взял недорого.
Раздался вопль, теперь мужской. Еще немного, и все пойдет прахом из-за кучки неизвестных сектантов, о существовании которых Альфонсо до этого момента и не подозревал. А вот, успел и их оскорбить, каким то образом. Впрочем, он был практически уверен, что за всем этим стоит Бурлидо.
– Господа, Вы сейчас крайне не вовремя. Давайте завтра, мы с Вами встретимся и обо всем договоримся, а сейчас, уберите Ваши шняги обратно в ножны.
– Да он издевается! – крикнул кто-то позади. Вскоре, оказалось, что Альфонсо не расслышал, и это были не шняги, а шпаги: о существовании такого оружия он и не знал.
– Раз не хочешь умереть как муж, – зарычал первый неизвестный, – умри как собака, заколотый нашими ШПАГАМИ!
Взвился третий столб пламени – подожгли не дожидаясь, пока догорит второй, скучно горевший мужчина, и женщина начала биться так, что столб закачался, рискуя вырваться из крепления. И он вырвался: с громким хрустом выворотил он крепления, на которых держался, и женщина, вместе со столбом, головой вперед полетела в толпу, отхлынувшую назад. Огонь быстро потушили, поставили столб назад, но на шее у женщины уже было раздробленное, кровавое месиво, не похожее на голову даже формой. Упавший сверху на макушку столб раздробил ей череп: Бог не принял ее в свои владения.
Все это время Альфонсо, и его новые враги смотрели на это происшествие; как и положено лесному жителю, Альфонсо очнулся от созерцания первым, бросился в кабак, как единственный путь к спасению. Он бежал по узкому коридору куда то вверх, наверное, на второй этаж, слушая топот ног по деревянным ступенькам позади, чертыхание, ругань, звон стальных клинков, длинных и задевающих за все подряд. Дверь на второй этаж была закрыта; Альфонсо выбил ее плечом, но на это ушли ценные мгновения, за которые первый тампль успел схватить его за камзол. Альфонсо среагировал моментально; он пнул цепляющегося ногой назад, как лягающаяся корова, попал во что то мягкое, но сам не удержался на ногах и упал, проехав по полу. Он с содроганием, целый стук сердца ожидал удара шпагой (так вроде правильно?) в спину, но не дождался, а вскочив на ноги увидел: схвативший его неизвестный получил ногой в пах, и упал, скрючившись, остальные, запнувшись о него, попадали на пол и скатились обратно в коридор.
– Что такое, господа?– услыхал Альфонсо голос, обернулся, уже готовый вцепиться в глотку источнику, но это оказался кабатчик. Вокруг, с ошарашенными лицами сидели графы с графинями, герцоги с герцогинями: в красивых, богатых платьях, расшитых золотом и бриллиантами камзолах, пили они дорогое вино, ели дорогую еду и смотрели на сожжение с высоты второго этажа, откуда все было прекрасно видно.
– Ну все, гнида, теперь
