Избранное - Петер Вереш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Старый год опять сменился новым, но изменился и мир вокруг Данко. Что происходит в стране, Данко, правда, хорошенько не знал, газет он не читал, а с тех пор как Сладек перебрался в село, сюда даже слухи перестали доходить. Что же до Имре Секереша, то после того памятного случая, когда его сынок испортил Яношу пашню и пытался уговорить его сеять кукурузу по дну борозды, чтоб никогда не взошла, они были в ссоре. Только изредка Данко ловил на себе их презрительный взгляд — мол, четыре года в новых хозяевах ходите, а по сей день в лачуге ютитесь и на корове пашете. Межпартийные раздоры, с тех пор как бывшие батраки разбрелись по своим участкам, тоже утихли. Но Данко все же знал, что господин Чатари покинул свой хутор, переселился в Будапешт и его имение Анталхаза сдастся в аренду одному из кооперативов. На другом конце поля обосновался производственный кооператив Габора Киша и его друзей. Он, Данко, еще не начинал пахать, а на кооперативном поле кукуруза уже дала прекрасные всходы; ячмень такой, что рукой пощупать можно, а у Данко и из-под земли не видать. К празднику святого Георгия они, как пить дать, все закончат — волы и лошади трудятся без передышки, трактор день и ночь пыхтит в поле.
Немалая полоса засеяна у них сахарной свеклой. Она тоже взошла, и девушки проворно ее окучивают. А он, Данко, по сей день так и не посадил свеклу. К чему? Ведь осенью все равно не свезешь ее на железнодорожную станцию. Если бы Рожи даже и надорвалась, все равно не смог бы. А хорошо было бы получить пару мешков сахара, как это удается зажиточным хозяевам, ведь его ребятишки никогда еще не пробовали вдосталь ни сахара, ни сладостей, а уж как им хочется! Раньше, при Чатари, они лишь сырую свеклу грызли.
Растет в кооперативе и рис, немало денег выручили за него прошлой осенью. Сеют там и лен, и коноплю, и лекарственные травы, и для молодых у них тоже находится дело, а вот Данко не знает, куда бы ему пристроить своих. Правда, один сын, Имре, добровольно ушел в армию, наскучило ему разутым да раздетым сидеть сложа руки. Но ведь подрастают и другие, самому младшему уже восемь лет минуло, скоро и ему надо за дело приниматься. Было бы лучше, конечно, если бы и дочери работали дома, чем идти в город наниматься в прислуги, — одним словом, Данко снова было над чем призадуматься.
И вот однажды утром, увидав, как члены кооператива окапывают свою кукурузу вблизи его хуторка, он не вытерпел и подошел к Габору Кишу.
Все как раз завтракали, и Данко по очереди поздоровался с ними за руку, ведь раньше, да и в прошлом году, они работали вместе, когда копали канал для рисового поля. Он и сейчас с добрым чувством вспоминал этих людей, которые ни разу не попрекнули его за немощь или за плохой инструмент. Да, это и впрямь хороший народ. Есть среди них и пожилые люди, они погоняют волов, холят коней и не чувствуют себя обузой для других, ведь для кооператива всякая работа важна.
И так хорошо было очутиться вновь среди этих людей, жаривших на костре сало и весело подшучивавших друг над другом, что у Яноша Данко вспыхнуло желание — быть среди них. Зачем изводиться ему одному на дальнем хуторишке, со своими заботами, землей, скотиной, воевать то с засухой, то с дождем, то с морозом, когда нет ни денег, ни тягла, только куча детей, если здесь, сообща, можно бороться с любыми невзгодами, какие шлет человеку земля и небо и несет с собой судьба! И Данко подумал, что, быть может, именно здесь, среди этих людей откроется для него та новая жизнь, то счастливое будущее, о котором говорили на митингах ораторы.
Он отозвал в сторону Габора Киша.
— Скажи-ка, братец, как мне присоединиться к вам? Или научи, что делать, чтобы и у нас так было?
— Что же, это дело. Только не так это просто, дядюшка Янош. Один ты в поле не воин. Вот что: приду-ка я к вам утром в воскресенье на хутор, позовем Габора Шаму, других и обсудим, как быть. Кооператив ведь такое дело, что лишь тогда чего-нибудь стоит, ежели его хотят все и не только силы свои и землю, но и разум и душу в него вложат.
1950
Перевод Ю. Шишмонина.
Шули Киш Варга в кооперативе
Землю Шули Киш Варги, рядом с хутором Сильваш, обмежевали, и сейчас целый кусок надела оказался в окружении полей кооператива «Танчич». Шули Киш Варге надо было решать — или он вступит в кооператив, или дадут ему землю в другом месте, и тогда придется переселиться куда-нибудь в Немашсел, на подзол, где поставили сейчас хутора бывшие кулаки.
— Рядом с Шаргачизмашем Сабо селиться опять? Да ни за что на свете!
Долго изводил он себя, да не только себя, но и жену и детишек тоже: находиться рядом с ним в такие минуты было невозможно. Не терпел он и когда жена бросала его на съедение собственным мукам.
— Ну скажи же ты, Мари, скажи, что делать, что? Может, вступить, не уходить? — то и дело привязывался он к ней. Если жена поддавалась, то заводила свое, и к тому же весьма пространно:
— Не знаю я, ничего мне не доверено, никогда ты меня не спрашивал, чего же сейчас спрашиваешь? Дело твое, хозяйское, а что до меня, то, ежели мочи не будет, повешусь, и провались оно тогда все пропадом. — Или еще что-нибудь такое говорила, а он снова на нее наваливался:
— Дура ты, такая-сякая. И всегда была дурой. Чего ты о смерти-то мелешь, подохнуть всегда успеется.
И вот приперло — откладывать решение было уже некуда, потому как торопили: да, мол, или нет. И со внезапной решимостью, которая не раз выручала его в
