Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник) - Марджери Аллингем

Пересказ докторских показаний, ранее данных полиции, медленно шел вперед, коронер периодически вставлял вопросы и с невозмутимым спокойствием записывал ответы.

Джина попробовала сосредоточить внимание на фактах, но манерность доктора Роу, его взлелеянная профессией любовь к латыни, его пыл и самолюбование так лезли в глаза, что затмевали всю информацию.

Коронер продержал доктора Роу совсем недолго, и на свидетельскую трибуну взошел совершенно неожиданный персонаж — полицейский врач по фамилии Ферди.

Шотландец родом из Данди, он сохранил родной акцент, несмотря на тридцать лет работы в Лондоне. Изрезанное морщинами, усеянное складками лицо доктора Ферди напоминало кору дуба; из множества борозд и впадин на мир смотрели два очень ярких, проницательных, голубых глаза. Доктор вскинул голову, посмотрел на коронера с доверительным видом надежного эксперта, который встретил старого заказчика, — и зал ожил.

Предварительные мероприятия, имена, адреса свидетелей, подтвердивших доктору Ферди, что тело Пола Редферна Бранда — это действительно тело Пола Редферна Бранда, а не подброшенный кем-то труп. С мелкими вопросами об ордере на медицинскую экспертизу и адресе морга покончили в мгновение ока, и доктор перешел к внешнему виду покойного, указывающему на время смерти.

— Тело прринадлежало человеку, хоррошо питавшемуся, — раскатисто рыкая и одновременно растягивая гласные, заявил шотландец и посмотрел на коронера блестящими пытливыми глазами. — Не худому, не толстому. Средней комплекции, видите ли. Трупного окоченения не было. Или, как сказал бы мой коллега доктор Рроу, ригор морртис. Я тщательно осмотрел покойного и пришел к выводу, что смерть наступила от трех до пяти дней назад. — Он помолчал, затем, словно по секрету, добавил: — Имелись безусловные прризнаки, видите ли.

Коронер понимающе кивнул и заглянул в свои заметки.

— Последний раз усопшего видели в четверг днем, двадцать восьмого января, — наконец заговорил он. — Другими словами, примерно за девяносто пять часов до того, как его осматривали вы. Как по-вашему, соответствует ли состояние тела предположению, что смерть мистера Бранда наступила приблизительно через час после его исчезновения?

Доктор Ферди впал в задумчивость. Сердце Джины гулко застучало.

— Возможно, — помолчав, кивнул он. — Вполне возможно. Но не порручусь, видите ли. Определенные признаки разложения были, а в обычных условиях они возникают не раньше, чем через трри дня. Точнее не скажу.

— Этого достаточно, — удовлетворенно сказал коронер.

Какое-то время он писал, затем вновь поднял голову.

— По поводу «обычных условий». Вы упомянули, что усопший хорошо питался и был средней комплекции.

— Был. Нормальный здорровый человек.

— Ясно. Вы осматривали помещение, где обнаружили тело?

— Да.

— Имелось ли там что-нибудь, способное ускорить или замедлить естественное разложение?

— Нет. Пррохладная сухая комната с очень плохой вентиляцией.

— Понятно. — Коронер посмотрел на присяжных. Те с видимым усилием сохраняли умный вид. — А могло ли трупное окоченение из-за прохлады исчезнуть раньше?

Доктор вскинул голову и ответил не коронеру, а присяжным:

— Нет, видите ли, пррохлада его бы скорее продлила.

— Значит, смерть вполне могла наступить за восемьдесят восемь — восемьдесят четыре часа до вашего осмотра тела?

— Могла. — Шотландец поразмыслил. — Верроятность, я бы сказал, большая.

— Спасибо, доктор. — Коронер вновь что-то записал. — Теперь о причине смерти…

Доктор Ферди кашлянул и приступил к бережному, невероятно изящному описанию цвета лица и груди с последующим отчетом о вскрытии, произведенном совместно с доктором Роу.

Джине стало не по себе. Жестокие факты, излагаемые успокаивающим голосом шотландца, звучали как надругательство.

Джина поймала взгляд миссис Остин. Та смотрела на хозяйку добрыми, но какими-то жадными глазами.

— Вам дурно, голубушка? — с надеждой шепнула домработница.

Джина помотала головой, облизала пересохшие губы. Миссис Остин выглядела разочарованной.

Доктор Ферди продолжал свою речь.

— По большому счету, вопрос в цвете кррови, видите ли. Я применил тест Холдейна, и, по моему мнению, кровь покойного содержала от сорока до пятидесяти процентов угарного газа. Я поместил в одну прробирку однопроцентный раствор исследуемой крови. В другую — раствор нормальной кррови такой же концентрации. Затем в третьей пробирке…

И так далее, и тому подобное — множество деталей, с бесконечным терпением объясняемых семерым растерянным гражданам, чье глубокое смятение уступило место полному отчаянию.

После выступления доктора Ферди ни у кого не осталось ни единого сомнения в том, что Пол Редферн Бранд умер от отравления угарным газом и произошло это в течение восьми часов с последнего появления мистера Бранда в конторе.

Доктор вразвалку побрел на свое место, а помощник коронера — пухлый, затянутый в форму человек с манерами строгого дядюшки — вызвал следующего свидетеля.

На задворках зала мистер Кэмпион сел ровнее, вытянул шею. К трибуне нерешительно шла мисс Нетли. Ее подражание школьнице сегодня бросалось в глаза еще сильней, в простом синем пиджаке и бескозырке она выглядела четырнадцатилетней девочкой.

Мисс Нетли давала показания очень тихо, но робкий голос звучал не совсем искренне, и даже на лице мистера Лагга выражение сочувствия постепенно таяло, уступая место недоверию, — по мере того, как до великана долетали ее ответы.

Коронер был очень мягок, помогал ей поведать свой немудреный рассказ, а она смотрела на него с доверчивой улыбкой. Мисс Нетли работала секретарем Пола и, судя по всему, последней видела его живым.

— Вы говорили, что мистер Бранд ушел из конторы около половины четвертого в четверг, двадцать восьмого числа прошлого месяца, и что больше вы его живым не видели. Это так?

— Да, сэр.

— Еще здесь написано… — Коронер постучал по показаниям мисс Нетли, лежащим перед ним на столе. — «Уходя, мистер Бранд выглядел взволнованным». Не могли бы вы пояснить присяжным, что вы имели в виду?

Мисс Нетли мучительно покраснела.

— Не знаю, сэр, — с запинкой пробормотала она. — Он просто выглядел взволнованным.

Мягкости в коронере немного поубавилось.

— Мистер Бранд был доволен или расстроен? Встревожен? Чем-то обеспокоен?

— Нет, сэр. Просто взволнован.

Мистер Кэмпион насторожил уши. Вот оно, снова — та самая странность, которую он заметил в мисс Нетли раньше. В своем желании быть соблазнительной она не боялась выглядеть дурочкой.

— Как вы поняли, что он взволнован? — спросил коронер.

Мисс Нетли задумалась.

— Он взволнованно двигался, — в конце концов изрекла она.

Мистер Лагг толкнул хозяина локтем и показал выразительный жест большим пальцем вниз — знак, который во времена его невоспитанного прошлого сопровождался бы емким: «Фу-у!»

Коронер глубоко втянул носом воздух.

— По тому, как мистер Бранд двигался, вы поняли, что он взволнован?

— Да, сэр.

Коронер вновь прибегнул к фактам.

— Откуда вы знаете, что мистер Бранд ушел именно в три тридцать?

— Потому что дневную почту приносят в три двадцать пять.

— А почтальон прибыл как раз перед уходом мистера Бранда?

— Да, сэр. — Торжество мисс Нетли было очевидным.

Коронер поднял глаза.

— Почтальон принес что-нибудь для мистера Бранда?

— Да, сэр. Одно письмо.

— Вы его читали?

— Я увидела, что оно адресовано мистеру Бранду, и сразу ему отдала. На нем была пометка «Личное».

В зале суда произошло оживление, интерес появился даже на лицах полицейских.

— После того как мистер Бранд прочел письмо, он и решил уйти?

— Да, сэр.

— Он сообщил вам, куда собирается?

— Нет.

— Сообщил, когда его ждать?

— Нет.

— Сказал хоть что-нибудь?

— Нет, сэр.

Коронер вздохнул.

— Вы обязаны всячески содействовать суду, мисс Нетли, — строго заметил он. — Вернемся к волнению, которое вы заметили в мистере Бранде. Имело ли оно отношение к письму?

Девушка поразмыслила.

— Возможно. Я заметила волнение после того, как мистер Бранд прочел письмо. Он поспешно встал, надел пальто и шляпу и вышел.

— А что он сделал с письмом?

— Бросил в камин, сэр.

— Это все, что вам известно по данному делу?

— Да, сэр.

Коронер посмотрел на лежащую перед ним исписанную страницу.

— Значит, ваш рассказ можно свести к следующему: двадцать восьмого числа в двадцать пять минут четвертого вашему начальнику пришло письмо с пометкой «Личное», после прочтения этого письма он бросил его в огонь, надел пальто и шляпу и вышел. С тех пор, насколько вам известно, живым мистера Бранда никто не видел?