Раз мальчишка, два мальчишка - Ася Демишкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрею захотелось отбросить этот альбом подальше и убежать, но тут он заметил одну странность с военной формой. На одних фотографиях она была совсем старая, может быть времен Первой мировой, а на других – уже более современная, на фото ближе к концу альбома – точно такая же, какую они носили сейчас. Можно было бы подумать, что старуха просто любительница военной моды – Андрей бы не удивился, если бы не одинаково закрытые у всех глаза. «Нет, это явно не подборка "военный стиль от гусар и до наших дней", это что-то другое, – подумал он. – Может, все они ее родственники из разных поколений? А в военной форме они потому, что было принято делать фото в армии?» Этот ответ показался мальчику более-менее удовлетворительным, но тут он снова вспомнил про закрытые глаза.
В альбоме оставалось еще несколько неперевернутых страниц, и Андрей осторожно открыл первую, в надежде что-то прояснить.
Но она оказалась пустая, в углу стоял только год – 2022.
Андрей стал считать страницы без фотографий – их оказалось двенадцать.
– Альбомчик мой смот-р-р-р-ришь? Ну и как тебе?
Мальчик вздрогнул от неожиданности.
– Он ваш? Что это? Кто все эти люди?! – Андрей старался говорить спокойнее и тише, но голос его не слушался.
– Сколько вопросов! А ведь это не я схватила чужую вещь, – строго ответила Конкордия Петровна.
Андрей смутился.
– Простите, я не хотел вас обидеть, просто вы уснули, а я увидел этот альбом и…
– И решил посмотреть фотографии моих сыновей, – закончила за него Конкордия Петровна.
– Это все ваши дети? Не может этого быть! – возмутился Андрей такой явной лжи.
– П-ф-ф, – фыркнула старая женщина, – ну конечно! Все они – мои сыновья, точно так же, как и вы, кстати. Обо всех я беспокоюсь, обо всех должна позаботиться.
– Так это всё ваши пациенты? – не унимался Андрей.
– Вроде того, мальчик.
– Подождите, но там же такие старые фото…
Конкордия Петровна по-птичьи склонила голову набок и укоризненно посмотрела на Андрея.
– Любопытство – это неплохо, но если хочешь приходить ко мне и дальше, то стоит быть более терпеливым. То, что тебе нужно знать, ты обязательно узнаешь. В свое время, если это время все-таки станет твоим.
Андрей посмотрел в строгое лицо Конкордии Петровны и так и не решился задать вопрос, который по-настоящему его мучил.
«Ну и жуть! – думал Андрей, шагая по полю назад к лагерю. – Рассказать ребятам про этот альбом или нет? Понятно, что на любых старых фото можно увидеть мертвых людей, но ведь снимали-то их живыми. А тут…»
Дойдя до лагеря, он решил ничего не говорить, все-таки Конкордия Петровна была к нему добра, вдруг у нее из-за его рассказа будут проблемы. Вот только думать о пустых, заботливо заготовленных для кого-то страницах одному было как-то страшно. А еще эта фраза: «…если это время все-таки станет твоим…» – а если не станет? А может, лучше, чтобы не становилось?
Сеанс связи
Этой ночью Андрей долго не мог заснуть. Все парни стали дергаными и злыми. И спали они как-то недобро: бормотали, ворочались, вскрикивали, матерились. Даже Пашка не окликнул его среди ночи своим обычным вопросом «Спишь, малой?». Промучившись где-то час, Андрей наконец дождался беспокойного сна. В нем он пролистал альбом Конкордии Петровны до конца, но на последней странице была не его фотография, а маленькое вклеенное зеркало. Андрей посмотрел в него – и не узнал себя: он был лысым и тощим, лицо его шло какой-то рябью. А самым страшным было то, что Андрей точно знал, что жалкий и жуткий человек в зеркале – это он. Мальчик чувствовал, как втягиваются его щеки, заостряется нос, как зудит и мерзнет голая лысина.
– Малой, проснись! – услышал он нездешний голос Пашки, но не смог оторваться от зеркала.
– Проснись! – Сильный толчок в плечо все-таки разбудил его.
– Что такое? Я кричал? – испуганно спросил он.
– Ты? – удивился Пашка. – Нет, конечно. Это Валя там орет благим матом. Что-то с ним плохое творится.
Андрей и Пашка подбежали к кровати Вали, где уже столпились остальные парни. Валя колотил руками и ногами по койке, как будто ему снился кошмар, вот только глаза его были открыты и, не мигая, пялились в небо.
– Кх-х-х-х-х! Кх-х-ч-ч-ч-ч-ч! – шипел он что-то непонятное.
– Что с ним? – испуганно спросил Андрей. Он впервые заметил, как сильно похудел еще совсем недавно пухлый Валя и каким бледным стало его лицо.
– Припадок, похоже, какой-то, – разглядывая Валю с брезгливым интересом, ответил Егор.
– Кх-х-ч-ч-ч-ч-ч, – изо рта Вали полетели слюни.
– Псих с ума сошел, – сплюнул себе под ноги Вова.
Пашка осторожно потряс Валю, но тот не отреагировал и продолжал шипеть:
– Кх-х-ч-ч-ч, кх-х-ч-ч-ч.
– Валя! Валя, ты нас слышишь? – позвал его Андрей.
– Да не слышит он, шипит, как рация, – равнодушно ответил Иван.
– Так, может, он на волну настраивается? – пошутил Эдик.
– Кх-х-ч-ч-ч.
– Пацаны, а если он правда рацию сожрал? – поддержал брата Федя.
– Как бы он ее сожрал, он же не питон?!
– Да шучу я, шучу.
– Я сбегаю за медсестрой! – вызвался Андрей, ему больно было смотреть на бьющегося на кровати Валю.
– Подожди, он что-то говорит, – остановил его Егор, стоявший ближе всех к Вале.
Андрей вслед за остальными склонился над кроватью, где шипение постепенно обретало форму человеческих слов.
– На связи ваш командир, – захрипел Валин рот совсем не Валиным голосом, – на связи ваш командир, прием! – голос его звучал как будто сквозь помехи.
– Да ну на хуй! Это же реально рация! – вскрикнули сразу несколько парней.
– Он в жопу ее себе, что ли, засунул? – предположил Вова.
– Она же не работала!
– Вот в жопе, видать, и заработала.
– Тише вы! – шикнул Пашка.
– Прием, – осторожно ответил Иван.
– От главнокомандующего поступил приказ, – продолжил механический голос, шевеля Валиными губами. – Начинаем учения. Окапываемся у леса, кх-х-ч-ч-ч, кх-х-ч-ч-ч. Тренируемся бить по врагу, кх-х-ч-ч-ч.
– Из чего бить-то будем? У нас же оружия нет! – возмутился Иван.
– Не ныть, рядовой! – одернула его рация. – Что вы сами-то сделали, чтобы у вас это оружие было?
Иван тупо уставился на Валю, ему явно хотелось ударить его, хотя это не Валя задавал ему этот издевательский вопрос.
– Что мы должны сделать, чтобы у нас было оружие? – заискивающе спросил Вова. Андрей впервые слышал, чтобы Вова так с кем-то разговаривал.
– Хороший вопрос, рядовой, – похвалили его из рации. – На хороший вопрос можно и ответить: с сегодняшнего дня каждый из вас расскажет нам по одной сказке на ночь.
– Сказки?! – закричали все парни разом, не веря своим ушам.
– Одна сказка – один автомат, – как ни в чем не бывало продолжал голос. – Но только не эту вот всем известную мутотень, а вашу собственную, вами придуманную.
– И о чем должны быть эти сказки? – неуверенно спросил Иван.
– Известно о чем – о войне! – с энтузиазмом ответили ему.
– С хорошим концом или плохим? – поинтересовался Федя с таким видом, как будто собирался писать сочинение на уроке литературы.
– А с таким, как в жизни, – снова зашипел голос.
– Значит, с плохим, – подытожил Эдик.
– А что будет, если сказку не расскажешь? – осмелился спросить Андрей, которому все происходящее казалось идиотским розыгрышем.
– Расстреляем, – коротко ответил голос.
Повисла тишина еще более зловещая, чем механическое шипение, исходившее изо рта Вали.
– И помните, рядовые, мы в вас душу вложили, – не обращая внимания на всеобщее озадаченное молчание, продолжал голос. – Душу вложили, кх-х-ч-ч-ч-ч, – прошипел он и неожиданно оборвался, губы Вали сомкнулись.
– Не душу вложили, а хуй на нас положили! – зло выкрикнул одноногий Жека.
– Что это было вообще? – недоумевали все. – Что за приказ такой? Идите учитесь стрелять по врагу из воображаемого оружия?! Тра-та-та-та, блядь!
– По воображаемому врагу, – прошептал Андрей, но никто его не услышал.
– А чтобы получить автомат – сказки рассказывайте! Ну бред же полный! – громко возмущался Пашка.
– Может, это у них психологическая проверка такая? – предположил Иван.
– И что они проверяют? Сможем ли мы сказку сочинить? – возразил Пашка. – Врага мы, видимо, сказками херачить будем.
– Проверяют, не свихнемся ли мы от таких приказов и будем ли их выполнять, – продолжал Иван. – Приказ ведь любой нужно выполнять не раздумывая – в этом и проверка.
– Почему любой приказ нужно выполнять не раздумывая? – шепотом спросил Андрей у Пашки.
– Я тебе потом объясню, – немного раздраженно ответил Пашка, – но если коротко, то потому, что за тебя уже подумали. Так все устроено – одни думают, а другие делают. Так быстрее получается.
Ответ
