Любить не просто - Раиса Петровна Иванченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Простите. Мне кажется, что преданность, верность — вот основное, что нужно. По крайней мере, для меня этого было бы достаточно.
— Ох, это вам только так кажется! И вам этого слишком мало было бы! Слишком мало! Поймите, современный человек — личность слишком динамичная. Его психологические горизонты все время расширяются. И тут иногда, на каком-то этапе, возникает разрыв между новыми запросами и старыми, традиционными представлениями. Назревает конфликт. Вы думаете, это все случайно — погоня за модой, косметика, парики? Нет, это лишь внешнее проявление колоссальной подвижности человеческой психики. Так сказать, стремление избежать известной унификации, статики личности. К примеру, разве вам не надоело бы всю жизнь крутить одну и ту же пластинку?
— Если это Бетховен или Моцарт…
— А разве не интересно послушать еще Чайковского или Грига?
— Так вы… вы считаете, что я слишком старомодна? Статична?
— Может быть, да, а может быть, и нет. Сами разберитесь. Еще я думаю: чтобы понять ценность такой натуры, как ваша, Зоряна, нужно самому быть личностью!
— Его почему-то часто и легко любят женщины.
— Тем, кого часто любят, самим трудно любить. Все лучшее у вас впереди, Зоряна! Поверьте! Не мучьте себя.
Зал дворца обычно пуст и гулок. Поэтому студийцы не обращают на него внимания. Кто-то темнеет там, в задних рядах. Кто-то с любопытством заглянет в полураскрытую дверь, постоит, послушает и уйдет. Артистам не до того. Они завороженно ходят в огнях рампы (репетиция идет при полном освещении), глазами держат невидимый контакт с режиссером.
Яков Ефимович сидит в первом ряду партера уже как зритель. Он просматривает почти готовый спектакль. Лицо сосредоточенное, глаза прищурены. Галстук бабочкой под воротничком белой сорочки сбился на сторону. Вот-вот сердито махнет рукой и все прекратит. Но он продолжает молчать.
Зоряна припала к кулисе и внимательно следит за происходящим на сцене.
— Зоряна, отойди, тебя видно из зала, — громко шепчут ей. — Там, говорят, автор…
— Тсс… — Зоряна приложила палец к губам.
— Зоряна, внимание! Ваш выход…
Она играла так, как будто события в пьесе — ее собственная жизнь. Такое у нее было чувство. Казалось, она плавала, чувствуя самое себя, свою высокую, упругую грудь, мягкий изгиб колен, свою мягкость, стремительность. Женщина иногда физически ощущает свою красоту, и это придает ей уверенности в себе.
Когда закончился последний акт, к ней подошел Яков Ефимович:
— Молодец, Зоряна, теперь ступай отдыхай. Через неделю премьера.
Зоряне ни с кем не хотелось встречаться, тем более с автором. Чтобы не расплескать поселившейся в ее душе окрыленности. Чтобы чьи-то советы, сомнения не нарушили того, что ожило в ней. Тихонько выскользнула из артистической уборной, выбежала на улицу. Морозным воздухом забило дыхание. Наклонила голову и побежала. Почувствовала, как мороз схватывает синтетическую кожу ее модного пальто, как цепенеют пальцы ног в легких осенних ботинках. Только в трамвае перевела дыхание.
— А вы бегаете, как спринтер. Еле догнал!
— О, это вы? — Зоряна искренне удивилась, увидев седоватого мужчину с блестящими, веселыми глазами — того, который назвался Андреем и даже… свидание назначил!.. И она поверила, выскочила из общежития ровно в шесть. Сколько простояла на виду у всех! Но он не пришел. Ну конечно же, на этот раз обманули ее. Не все же ей кружить головы парням…
От инея волосы Андрея, казалось, еще больше поседели.
— Добрый вечер, белая шапочка! — Он не мог прийти в себя от возбуждения. — Так бежать!.. Я гнался за вами от самого дворца. Вы и от женихов всегда так проворно бегаете?
— Ну, тут как раз наоборот. — Сказала легко, словно никакого смысла в этой шутке не было.
— Кто вам поверит?
— Вот и считается: говори правду — прослывешь лжецом. Но я к этому равнодушна!
— Равнодушны? А я-то решил, увидев вас на сцене, что вы — впечатлительная натура.
— Вы были во дворце? — Глаза Зоряны удивленно расширились. Она кокетливо кинула на него взгляд из-под ресниц и рассмеялась. — Правда, мы никогда не обращаем внимания на тех, кто пробирается в зал. Но оставим… Лучше скажите, вы так всегда — назначаете девушкам свидание и бесследно исчезаете? — Зоряне все еще было немного досадно за тот случай, — пожалуй, впервые в жизни не пришли к ней на свидание!
Андрей, казалось, ожидал подобного вопроса. И все же смутился.
— Я не исчез, Зоряна. Меня почти уничтожили. А я взял и воскрес. Чтобы догнать вас сегодня. Честное слово! У меня точно крылья выросли!
Он повернулся было, чтобы показать эти воображаемые крылья, но в трамвае уже набилось много народу, кого-то он задел, кто-то сердито оглянулся, и Андрей тут же поспешил извиниться. Он явно был в хорошем настроении.
Зоряна привстала на цыпочки, дотянулась до его уха:
— Крылья бывают только у ангелов.
— О, вы безнадежно логичны! — он тоже прошептал ей в ответ.
— Вы ошибаетесь. Я безнадежно… устала сегодня. Извините, такой трудный день был. Словно что-то потеряла и что-то большое нашла. Вам знакомо такое чувство?
Вагон качнуло от резкого торможения. Водитель объявил остановку, и они спохватились — едут без билетов. Не сговариваясь, выскочили из вагона.
Снежок скрипел под ногами.
— Вы позволите проводить вас? — Андрей слегка коснулся ее локтя. Она не отстранилась.
— Спасибо, но не стоит. На этот раз я уже знаю дорогу.
— Это что же — отказ? В такой вечер, когда я снова встретил вас?
— Вы хотите сказать, что мне снова повезло, раз вы сегодня встретили меня?
— Вы думаете, это случайно? Нет, это уже закономерно. Значит, мы с вами попали в известный круг событий, которые определяют закономерность.
— Ах, какое счастье!!
