Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

своим политическим противникам. Ко дню убийства, как отмечал французский дипломат, Талаат и ведущие члены КЕП «уже были полностью, вместе с Энвер-беем, на стороне военного губернатора Стамбула [Джемаль-бея]»[727]. Совершенно ясно, что Шевкет пал жертвой заговора, который был совершенно в традициях иттихадистов, которые воспользовались им для установления военной диктатуры. Последующие события развивались стремительно: КЕП, «который принял на себя власть после смерти Махмуда Шевкет-паши», проследил за тем, чтобы принц Саид Халим получил пост великого визиря, а затем приступил к аресту нескольких сотен человек[728] Через три дня Мехмед Талаат был назначен министром внутренних дел, а Халил [Ментеше] стал президентом Государственного совета[729]. Суды также сделали свое дело гораздо быстрее, чем обычно: уже 24 июня было объявлено, что двенадцать обвиняемых приговорены военным трибуналом к смертной казни — они были казнены в тот же день через повешение на площади Султана Баязеда[730]. «Авторы» убийства и лидеры оппозиции были осуждены и уничтожены в рамках одной спецоперации. Легальная оппозиция была объявлена вне закона: принц Сабахеддин и Шериф-паша были обвинены в подстрекательстве к убийству и приговорены к смертной казни заочно, то есть их вынудили остаться в эмиграции в Париже.

Военные поражения и повторяющиеся внутренние кризисы, вероятно, убедили юнионистов в необходимости реформирования имперских учреждений и администрации или, одним словом, взять на себя полный контроль над государством и его институтами. Комитет «Единение и прогресс», который до того времени не имел особого желания трансформироваться в политическую партию или прямо сейчас взять дела государства в свои руки, казалось, наконец, принял это решение или даже активно искал его.

Официальное взятие власти КЕП шло рука об руку с преобразованиями в самой партии: «молодые офицеры» во главе с Энвер-беем[731], не удовлетворившись уже просто «грязной работой» внутри ЦК, потребовали свою долю пирога. Лидеры Комитета, начиная с Мехмеда Талаата, отныне должны были считаться с фракцией Энвера. На некоторое время и Ахмед Джемаль, который занимал ключевой пост военного губернатора Стамбула, также стал, после убийства великого визиря, хозяином столицы и судьбы ЦК, и, как результат — другой центральной фигурой КЕП[732]. Согласно Н. Турфану, даже состав кабинета Саида Халима должен был быть представлен «молодым офицерам» для утверждения[733].

В этой связи Генеральный конгресс КЕП, который проходил с 18 сентября по 11 октября 1913 г., оказался исключительно важным. Не так много когда-либо было рассказано о тех решениях, которые он принял. Известно, однако, что идеологи, такие как Ахмед Агаев, главный редактор издания «Tercüman Hakikat», а также редакторы издания «Танин» Гусейн Кахид и Исмаил Хакки Бабан-заде, использовали конгресс для усиления своего идеологического влияния[734]. По словам французского дипломата, младотурки «как казалось, склоняются к идее административной децентрализации». Он увидел доказательство этого в законопроекте, который предусматривал наделение управляющих советами провинций правом утверждать местный бюджет[735]. Предполагается даже, что Фетхи-бей, который был избран генеральным секретарем конгресса, рекомендовал правительству «провести переговоры с армянами, чтобы заключить с ними такой же договор, как с арабами»[736].

Конгресс также пришел к выводу, что парламентская система хромает, и, соответственно, предложил ограничить продолжительность парламентских сессий четырьмя месяцами. Кроме того, было предложено дать Совету министров право издавать временные законы между сессиями «всякий раз, когда в них [будет] срочная необходимость»[737], — мы увидим, как это решение было использовано в 1915 г. для депортации и ограбления армянского населения. Однако самым важным решением этого конгресса стала внутренняя трансформация КЕП, который отказался от своего статуса «секретной» организации и официально стал политической партией[738]. Был разработан и принят комплект «подзаконных актов Комитета «Единение и прогресс», который предусматривал создание трех руководящих органов: 1) Генерального совета во главе с президентом и в составе пятидесяти членов, уполномоченного решать вопросы, связанные с общим управлением партией; 2) Центрального бюро в составе девяти членов, представляющих парламентскую фракцию и назначаемых президентом Генерального совета, призванного обеспечивать связь между КЕП и парламентом; и 3) Центрального комитета, избранного конгрессом и возглавляемого Генеральным секретарем; в составе ЦК было девять членов, не являвшихся ни сенаторами, ни депутатами парламента; на них была возложена задача контролировать все организации, связанные с партией в Константинополе и в провинциях[739].

Подзаконные акты также предусматривали реорганизацию деятельности клубов в провинции, роспуск их на уровне казы и сохранение их только в виде секций в крупнейших санджаках и столицах вилайетов[740]. Чтобы гарантировать выполнение намеченных планов, конгресс создал «Программный комитет» в составе Исмаила Хакки [Бабан-заде]; [Эйюба] Сабри-бея; Мехмеда Зии [Гёкалпа]; Эмруллы эфенди, бывшего министра образования; Гусейна Кадри-бея; [Кара] Кемаль-бея, депутата парламента из Константинополя; Ахмеда Несими, члена ЦК; Ахмеда Агаева; Али-бея, представителя КЕП в вилайете Мамурет уль-Азиз; и [Кучук] Талаат-бея, инспектора КЕП в Смирне[741].

Подзаконные акты также предусматривали, что местный комитет в каждом санджаке должен возглавляться «ответственным секретарем»[742], назначаемым Центральным комитетом. Эти ответственные секретари, которым должен был помогать комитет в составе от четырех до шести членов, руководили организациями в своем районе, созывали заседания комитета, составляли их повестку дня, организовывали собрания и назначали членов-корреспондентов. Подзаконными актами было установлено, что местные комитеты «должны были следовать инструкциям Центрального комитета»[743].

Конгресс избрал Бюро Генерального Совета в следующем составе: Ахмед Риза; Джавид-бей; Гусейн Джахид; Исмаил Хаки; [Петрос] Халаджян и Ахмед Агаев (который получил наименьшее число голосов среди всех избранных), а также генеральный секретарь ЦК Мидхат Шюкрю, бывший депутат парламента от города Сереза. Конгресс также избрал д-ра Бехаэддина Шакира, [Эйюба] Сабри-бея, д-ра Рюсухи-бея, д-ра Назима, Мехмеда Зию [Гёкалпа], бывшего депутата парламента от Диарбекира, Эмруллу эфенди, бывшего министра образования; Мехмеда Талаат-бея; [Кара] Кемаль-бея, инспектора Комитета в Константинополе и Риза-бея, инспектора ЦК в Бурсе[744].

Создавая Генеральный совет, иттихадистский ЦК (который сам был избран советом) несомненно надеялся обойти «молодых офицеров». Отказываясь от статуса тайной организации, он, без сомнения, надеялся получить взамен видимость респектабельности. Однако Пятый конгресс КЕП, который постановил, что центр принятия решений перемещается из подпольного ЦК в Генеральный совет — этот «парламент партии «Единение и прогресс», только укрепил централизм системы и ее влияние на провинции, поскольку ответственные секретари назначались самим ЦК, который прямо и полностью их контролировал.

Несмотря на эти изменения, Мехмед Талаат и его фракция по-прежнему зависели от офицеров-юнионистов, в особенности когда болгары напали на сербов и греков в ночь с 29 на 30 июня 1913 г. Чтобы выиграть от этой неожиданной возможности вернуть потерянные территории, КЕП нуждался в поддержке молодых офицеров. Несмотря на