Околдованная - Лора Таласса

Подхожу к большой деревянной двери вместе с Нероном, тянусь к дверному молоточку, зажатому в клыках какой-то первобытной богини. Но не успеваю прикоснуться к нему, как молоток хихикает.

– В этом нет нужды, Селена Бауэрс. Мы ждали вас, – говорит барельеф, отчего-то не давясь металлом во рту.

По коже ползут мурашки от этой маленькой демонстрации магии. Петли скрипят, и дверь сама собой открывается.

Не знаю, чего я ожидаю, входя внутрь, – честно говоря, я вообще не знаю, зачем я здесь, – но я удивлена, увидев голые каменные стены и гладкий пол; единственное украшение помещения – еще одна статуэтка первобытной богини с воздетыми над головой руками, установленная в ближайшей нише. Большинство ведьм, как правило, максималистки, загромождающие пространство всевозможными безделушками. И отсутствие их тут странным образом смущает.

Множество арочных проемов ведут из вестибюля в другие помещения, но внимание мое привлекает расположенная прямо передо мной лестница, ведущая вниз и рассекающая пол, точно косой разрез.

– Сюда, – зовет снизу женский голос.

Верховная жрица.

Знаю, что это она, даже не видя ее лица, не зная ее имени. Такая сила заключена в ее словах.

Спускаюсь по лестнице вместе с Нероном. Несмотря на успокаивающее присутствие фамильяра, нервы напряжены до предела. Желудок давно уже скручен от страха. У меня наверняка серьезные неприятности. Возможно, из-за убийств. А может, дело в битве в Вечном лесу. Или в Нероне, браконьерствовавшем на территории ликантропов.

Честно сказать, мне явно есть за что отчитываться.

Но я пытаюсь отогнать тревожные мысли.

Добираюсь до подножия лестницы и вхожу в подземную комнату с полами и стенами из того же бледного камня, что и весь остальной дом.

Прямо напротив меня, на другой стороне помещения, сидит верховная жрица. Она стара, ее кожа морщиниста и тонка, как бумага. Ее темно-карие глаза сияют, точно драгоценные камни, и в ней чувствуется красота и сила – возможно, именно из-за ее силы от нее трудно отвести взгляд.

Больше всего магия любит старые вещи.

На старухе просторное белое одеяние, удерживаемое золотыми застежками. Ее волосы, как нескрученная пряжа, лежат на груди. На плече примостился белый ворон.

– Садись.

Не думаю, что верховная жрица применила какое-то принуждение, но, клянусь собственной задницей, я пересекла комнату и плюхнулась на стул напротив нее прежде, чем затихло эхо ее голоса.

Женщина сплетает пальцы под подбородком, выставив лишь указательные, отрешенно постукивая ими по губам.

– Ты не похожа на убийцу, – задумчиво говорит она, – но, с другой стороны, виновные часто не выглядят таковыми.

Что?

– О чем вы?

Она награждает меня понимающим взглядом.

– Ты же не думаешь, что я такая дура, что даже не знаю, что полиция сверхъестественных сил подозревает тебя в причастности к недавним убийствам.

Тишина, воцаряющаяся после этих слов, тяжела и уродлива.

– Я не убивала тех женщин, – тихо говорю я.

Старуха откидывается на спинку кресла и переводит взгляд на сидящего рядом со мной Нерона.

– Я давно уже нахожу утешение под землей, – говорит она, резко меняя тему. – Моя собственная магия черпает силу из глубин – из залежей породы; это весьма мощная сущность. Ты не согласна?

Она поднимает на меня темные глаза, и мне кажется, что она видит, как я вхожу в подземную комнату под общежитием, чтобы присоединиться к колдовскому кругу. И даже как я вхожу в запретный склеп Мемнона…

Сцепляю руки в замок.

– Не думаю, что я понимаю…

– Не виляй со мной, Селена Бауэрс, не прикидывайся дурочкой. Ты потеряла память, а не рассудок. Древнейшие, вечные части мироздания взывают к тебе. Вода, камень – даже луна.

Откуда она знает о моих магических склонностях? Даже я помню о них лишь смутно.

– Многие люди считают все это холодными, безжизненными вещами, – продолжает верховная жрица и заговорщически подается вперед. – А они взывают и ко мне тоже.

Она вновь выпрямляется, и ее белый ворон поворачивает голову, изучая меня одним темным глазом.

– Суперов – даже других ведьм – беспокоят те из нас, кто околдован подобными вещами, потому что… ну, мы более склонны к темным чарам и извращенной магии.

Ох. Так вот в чем дело.

– Я не убивала тех женщин, – повторяю я вновь, на сей раз более твердо. – Пожалуйста, примените ко мне заклинание правды, если это необходимо.

– Твой собственный разум прячется от тебя, Селена. Подобное заклинание не способно полностью доказать твою невиновность. Ты и сама должна это знать.

Не знаю, к чему вся эта встреча, но мне, кажется, теперь придется доказывать свою невиновность двум разным организациям – ПСС у и Ковену Белены.

Делаю глубокий вдох:

– Я потратила больше года, пытаясь попасть в этот Ковен. Оказаться тут было моей мечтой с момента Пробуждения. Даже если вы не верите мне, когда я говорю, что считаю жизнь священной, то можете, по крайней мере, быть твердо уверены в том, что я никогда не стала бы рисковать местом здесь.

Верховная жрица пристально смотрит на меня, и эти ее завораживающие глаза видят слишком многое.

– Да, – соглашается она, – твое Пробуждение всецело определило твои жизненные цели – точно так же, как оно формирует каждого из нас, обретающего свою истинную суть. Но, – тон старухи меняется, – ты не просто ведьма.

Я цепенею.

Ей точно известно то, что я узнала только что.

– Ты родственная душа.

Верховная жрица говорит о том, что мне кажется сногсшибательным откровением, как о чем-то почти обыденном.

– Интересно, как это может повлиять на твои жизненные цели, – задумчиво произносит она, – особенно в зависимости от второй половины…

К чему она клонит?

Она что, знает о Мемноне?!

Долгую минуту карга смотрит на меня, потом переключает внимание на лежащие перед ней на столе бумаги.

– Ты интересуешь не только офицеров ПСС. Ликантропы завалили меня просьбами пообщаться с тобой. Они утверждают, что это срочно, но не говорят, в чем дело.

Старуха бросает на меня лукавый взгляд:

– Они забыли, что ведьмы многое видят, а чувствуют еще больше. Они не верят, что ты убийца. На самом деле они, кажется, довольно высоко тебя ценят.

На миг мое беспокойство и неуверенность в себе исчезают, а тревоги рассеиваются.

Верховная жрица ловит мой взгляд:

– Ты хотела бы поговорить с волками?

А что, у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда.

Черт, эта карга умеет копаться в мозгах?

Пытаюсь стереть грубую мысль, но, очевидно, уже слишком поздно.

Верховная жрица бесстрастно взирает на меня.

– Да, – с губ моих срывается что-то вроде карканья, поэтому я откашливаюсь и пробую снова. – Да, я хотела бы поговорить с волками.

– Отлично. Я дам им знать, и