Околдованная - Лора Таласса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Морщусь от этих слов, но Мемнон снова набрасывается на мою киску, проделывая все ту же чертову штуку своим языком. Он даже не проявляет изобретательности. Знает, как на меня это действует. И, черт возьми, я вновь растекаюсь.
– Это здорово, Мемнон, – признаю я, задыхаясь, двигая бедрами.
Все равно не то слово, маленькая ведьма, – упрекает он меня.
Вместо ответа издаю стон, тело напрягается в предвкушении…
Колдун отрывается от моего клитора, перемещаясь к гораздо менее чувствительной области возле распахнутых внешних губ.
Кричу от разочарования.
Скажи, – требует он.
Нет. Не буду я этого говорить. Но если я думала, что мое сопротивление заставит его перестать поедать меня, то я ошибалась. Нет, Мемнон как ни в чем не бывало продолжает радостно водить губами, зубами и языком по разным чувствительным точкам киски, иногда даже возвращаясь к клитору, почти доводя меня до исступления.
Почти. Когда, кажется, я вот-вот достигну пика, он вновь отступает.
– Мемнон.
Я разве что не рычу.
Я могу заниматься этим весь день напролет, Императрица, – говорит он в моей голове.
Раздраженно вздыхаю. Меня терзает гребаный монстр, который точно знает, что делает с моим телом.
Скажи же.
Теперь он молит меня.
Очевидно, обещанные оргазмы делают меня слабой, потому что я мысленно говорю ему:
Это ничего не будет значить.
Для тебя, возможно, – отвечает он.
Но для него – будет значить.
И он вновь начинает обрабатывать меня, и я вновь сдавленно скулю, потому что это так чертовски, так изысканно великолепно, но я точно знаю, что он остановится в тот момент, когда я буду близка к оргазму.
Я ведь могу сказать.
Всего одно слово. Еще немножко ролевой игры. Это действительно не будет ничего значить.
Приняв решение, делаю глубокий вдох.
– Доведи меня до конца… половинка моя, – говорю я.
Мемнон улыбается.
И исполняет мою просьбу.
Он всасывает мой клитор – и тут же волна оргазма накрывает меня.
– Мемнон! – ору я, упираясь в него пятками, потому что удовольствие все длится и длится. А Мемнон продолжает дразнить меня, рукой и губами, отпуская только тогда, когда волна угасает.
Я лежу бездыханная, глядя в потолок, почти не чувствуя, как пальцы Мемнона выскальзывают из меня. Он приподнимается на локтях, глядя в мое лоно, и облизывает свои пальцы дочиста, удовлетворенно причмокивая, как будто у меня вкус конфеты, а не, знаете ли, женщины.
– Я скучал по твоему вкусу, – говорит он. – Я воображал его много, много раз за эти века. Мой разум – могучая штука, но даже он забыл, насколько сладка на самом деле твоя киска.
– Мемнон. – Я сдавливаю ладонями виски. – Ты не должен говорить так.
Он целует мое бедро – изнутри.
– Почему нет? – Второе бедро удостаивается такой же ласки. – Это правда, веришь ты этому или нет.
И я решаю оставить все как есть. Мемнон подарил мне самый взрывной оргазм из всех, что у меня были, и я хочу, чтобы остаток дня с ним прошел легко и весело.
Тянусь к нему, а он, кажется, только рад оказаться в моих объятьях. Чувствую распирающий его джинсы член, но он словно и не обращает на это внимания. Ладони колдуна снова стискивают мое лицо.
– Est amage, – шепчет он, гладя меня большими пальцами. – Est amage, est amage, est amage. – Моя царица, моя царица, моя царица. Взгляд его скользит по моему лицу, в уголках губ играет довольная улыбка. – Ты заставляешь меня с нетерпением ожидать будущего.
– Est xsata, – отвечаю я, только чтобы увидеть, как вспыхивают глаза Мемнона, – кто-нибудь говорил тебе, что ты воистину чертовски горяч?
Он смеется, глядя на меня так, словно я самое обаятельное существо в мире.
– Ты. Много раз.
Ладно, я сама в это ввязалась.
Закидываю ногу на него, тянусь к верхней пуговице его штанов. Да, штанов, которые все еще на нем, и это проблема, потому что теперь я хочу узнать его вкус.
От моего прикосновения Мемнон напрягается.
– Расслабься, – поддразниваю я его, используя против него его же методы, и расстегиваю пуговицу. – Я хочу позаботиться о тебе.
Но рука колдуна ложится на мои руки, останавливая меня.
– Не сегодня, маленькая ведьма, – говорит он.
Сдвигаю брови:
– Почему?
– Боюсь, если я позволю тебе обхватить мой член твоим прелестным ротиком или киской, это станет концом для нас обоих.
Бросаю на него озадаченный взгляд, потому что – серьезно, зачем так из-за этого напрягаться?
Но он уже отстраняется от меня.
– Такая чертовски красивая, – говорит он словно бы самому себе, вставая с кровати, не отрывая от меня взгляда. – Две тысячи лет, а я все еще жажду тебя.
Кажется, он хочет сказать что-то еще, но осекается в последний момент – и только подбирает валяющуюся на полу рубашку. И мне это не нравится.
– Ты уходишь? – я сажусь.
Прикрыться не утруждаюсь – он уже все видел.
Мемнон, должно быть, услышал в моем голосе нотки возмущения, потому что отвечает:
– Я не собираюсь больше не появляться. Но сейчас – да, мне нужно уйти.
Я хмурюсь – и он вновь подходит к кровати.
Берет меня за подбородок, целует в губы.
– Мы скоро увидимся, маленькая ведьма, – обещает он, отпускает меня и поворачивается к двери. – А пока – сладких снов.
– Сладких снов?!
Разве он не говорил этого раньше? Почему, во имя…
С трудом втягиваю воздух:
– Это ты посылал мне те сны?
Я тут же жалею о заданном вопросе – если не Мемнон в ответе за них, то мне придется лгать, стиснув зубы, что я имела в виду нечто совершенно невинное и нет, знаете ли, никаких ярких сексуальных контактов с этим мужчиной в моих снах нет и не было.
Но губы Мемнона порочно улыбаются:
– Они тебе понравились, est amage?
Так это все-таки он!
Я так потрясена, что даже не успеваю рассердиться.
– Ты это прекрати! – требую я.
Выражение его лица становится еще более коварным.
– Теперь, когда я знаю, что они производят на тебя незабываемое впечатление? Маловероятно.
С этими словами он удаляется.
* * *
Позже вечером тренькает телефон. Беру его и вижу уведомление одного из моих банковских приложений.
На ваш счет поступил денежный перевод.
Что?
Нажимаю на уведомление, и приложение открывается.
Вижу свой баланс и зажимаю ладонью рот. Пять тысяч долларов.
Под переводом – сообщение.
«Для Нерона и тебя, моя половинка.
Мемнон».
И я плачу – реву в голос, без дураков, горячие слезы текут по щекам, и я размазываю их ладонями.
