Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сзади! Сзади! – заревел Уэйд Мелтцер.
Поздно. Зики сделал подкат, и мяч принял член его команды. Просто подрез, ничего критичного.
Но дела быстро пошли под откос.
Несколько комбинаций спустя Зики, ведя мяч по центру поля, вышел прямо на Чарли и хитро его обвел, но задел, так что мальчик потерял равновесие и упал на землю. Родители команды-соперника ликовали, даже товарищи Чарли поохали и поахали, восторгаясь коварным ходом Зики.
Бек закрыл лицо ладонью. Посмотрел сквозь пальцы. Чарли все еще лежал на земле.
Он не получил травмы, а просто был в ярости, как бывало, когда Бек его наголову разбивал в пинг-понг или когда Эйдан переключал канал, не спросив.
Чарли встал и отряхнул шорты. Он принял жесткий пас от Бакки, но первое касание было неудачным. Мяч отскочил от его ноги и попал Зики в живот. Мяч упал на землю, высокий мальчик развернулся и повел его по полю.
На этот раз Чарли даже не попытался выполнить свою функцию. Вместо этого он ушел с позиции и помчался вслед за Зики, догоняя его под небольшим углом. Зики приближался к воротам, а Чарли зашел сзади и ударил ему по лодыжкам обоими бутсами. Правая нога Зики подогнулась, он полетел вперед и приземлился на живот по центру поля, в полутора метрах от линии ворот.
Кто-то закричал. Рефери засвистел. Родители из Гранд-Джанкшена и ребята на скамье запасных вскочили, требуя возмездия.
– Сэр!
– Пенальти!
– Сэр!
– Красная карточка!
– Да он вообще ненормальный!
– Пенальти!
Снова прозвучал свисток: три быстрые трели. Рефери подбежал и показал красную карточку, отгородив Чарли от приближающихся товарищей Зики. Рефери все держал карточку. Чарли пошел прочь с поля, пиная комья земли.
Бек пораженно смотрел на всю эту сцену, в ужасе от того, что его сын пробежал чуть не половину поля, чтобы без причины напасть на мальчика из команды соперника. Чарли никогда не играл так грязно.
К Зики уже бежали тренеры, но он вскочил на ноги, целый и невредимый, и принял бурные аплодисменты толпы небрежно и хладнокровно. Товарищи повели его бить пенальти. Зики забил, и теперь команда Гранд-Джанкшена вела 2:1.
Ребята из КФК побежали к центру поля для розыгрыша мяча, а Бек стоял, бледный и беспомощный, и смотрел, как на противоположной бровке тренер распекает его сына. Когда Чарли плюхнулся на скамью, толстая мамаша из Гранд-Джанкшена, стоявшая неподалеку от Бека, ступила на поле и заорала в знак одобрения:
– Не пускайте этого отморозка играть!
Весь мир покраснел. Бек сделал три гигантских шага и оказался нос к носу с этой бабой.
– Что ты сейчас сказала, мать твою?
Он толкнул ее в плечо. Бабенка пошатнулась, сделала шаг назад.
– Полегче!
Ее муж встал, примирительно разводя руки.
Но Бек продолжал напирать.
– Не смей так говорить про моего сына, ты, сраная свиноматка, белая шваль…
– Полегче!
Подошел еще один папаша из команды-соперника. Вскочили еще двое мужчин, и дело чуть не обернулось совсем худо, но тут кто-то схватил Бека сзади.
– Ну, ну, ну, ну, ну.
Огромные руки прижали локти Бека к ребрам и развернули его кругом. Уэйд Мелтцер заключил приятеля в медвежьи объятия, приподнял над землей, выдавил из него весь воздух. Он отвел бузотера в сторону и потащил его прочь от поля. Родители из Гранд-Джанкшена кричали ему вслед:
– Урод!
– Жирный хиппи!
– Белый козел!
Уэйд хрипло говорил Беку на ухо, уводя его прочь:
– Хватит, Бек, хватит, хватит, приятель, давай просто отойдем на минуту и успокоимся? Давай, Бек. Глубокий вдох.
Сердце бешено колотилось, дыхание было неровным и поверхностным. Наконец, Бек заставил себя сделать глубокий вдох. Уэйд ослабил хватку.
– Боже, – выдавил Бек. Приложил ладони к щекам, прикрыл глаза. – Я не знаю… черт, я не знаю, что это было… что на меня нашло.
Уэйд смотрел на него в упор.
– Да, слушай, та женщина может подать на тебя в суд за нанесение удара, ты в курсе?
– Удара? Я всего лишь толкнул ее.
– А в штате Колорадо это считается правонарушением первого класса, идиот, даже если у нее нет травмы. – Уэйд присел на корточки рядом с Беком, как разозленный тренер, чтобы видеть лицо собеседника. – А теперь, блин, слушай внимательно. Слова – это одно. Но нападать на человека у тебя нет права, ясно? Ты можешь оказаться по уши в дерьме.
– Я знаю, знаю.
Уэйд прервал его, подняв указательный палец.
– Сиди тут. Не возвращайся на бровку, на километр, сука, не подходи к полю, понял? Сиди тут, на парковке.
Бек кивнул.
– Я пойду обратно и поговорю с той милой леди, постараюсь уговорить ее не обращаться в суд. Усек?
Бек снова кивнул.
Уэйд понесся обратно, к полю. Папаша из Гранд-Джанкшена попытался заступить ему дорогу, но Уэйд примирительно выставил раскрытые ладони и пожал папаше руку. Бек слышал, как он говорит с оскорбленной женщиной и мужчинами, которые встали на ее защиту, успокоил всех своим обаянием и дружелюбной манерой. Вскоре даже послышались облегченные смешки родителей команды соперника. Игра возобновилась.
«Хорошо им смеяться, – мрачно подумал Бек. – Они-то выигрывают, мать их».
Он посмотрел на дальнюю бровку. Чарли ссутулился на краю скамьи. Товарищи по команде отсели от него подальше. Даже с парковки Бек видел муку на его красном лице. Унижение на поле, стыд за поведение отца.
На ближней бровке некоторые родители КФК шептались и ухмылялись. Эми Сасскин стояла в центре этой группы, скрестив руки. Подведенные карандашом брови ее сигналили другим мамам. Бек знал, что они думали. «Это не мой ребенок налетел на звезду другой команды. Это не мой ребенок получил красную карточку и вынудил свою команду играть вдесятером. Это не мой сбрендивший муж напал на другого родителя».
Скоро прозвучал финальный свисток. Соперники и их родители разразились восторженными криками, резкими и праведными. Они упивались победой над КФК, этим нечестным нападающим и его психованным отцом.
После игры Чарли направился прямо к машине, но Эйдан даже не посмотрел на отца. От Уэйда пришло сообщение: он предлагал отвезти Эйдана на обед со всей командой, а потом подбросить до дома. Бек поднял глаза, кивнул и вяло махнул Мелтцеру.
Чарли залез на переднее сиденье, пожаловался на боль в животе. В машине, медленно прокладывая извилистый путь через заполненную людьми парковку, Бек сжал колено сына. Чарли вздрогнул и отстранился, притулился к двери.
– Послушай, – сказал Бек. – Ситуация была сложная. Напряженный момент. Я повел себя на эмоциях. И все совершают ошибки. Не пойми меня неправильно. Это была большая ошибка – так повалить соперника. Но ты все равно потрясающий игрок, и я очень тобой горжусь.
Слова, срывавшиеся с губ, казались бледными и неискренними. Чарли не отвечал, и, по правде говоря, Бек не гордился своим сыном, да и собой тоже. Никогда в жизни ему не было так стыдно.
Несколько часов спустя они взобрались
