Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Статья 13 носит решающий характер, поскольку она разрешает комиссии «принимать поставку наличных денег от депортированных лиц и товаров, вверенных на хранение правительству, и других видов имущества, принадлежащего вышеупомянутым депортированным лицам», а также «требовать от частных лиц, банков и других финансовых учреждений проведение инвентаризации денежных средств и имущества, оставленного депортированным лицом»[1139]. Далее, статья 16 предусматривает, что «должна быть проведена инвентаризация объектов, изображений и священных книг, найденных в церквях, и вышеупомянутые объекты подлежат охране». Право распоряжаться школами, монастырями и всеми материалами этих учреждений должно переходить к Министерству народного просвещения»[1140].
Статья 18 рекомендует продажу имущества на аукционе «по цене, наиболее близкой к ее реальной стоимости». И, наконец, статья 22 предусматривает что «деятельность комиссий» должна осуществляться под руководством «центральной администрации»[1141]. «Нет необходимости изучать положения закона более подробно, чтобы понять, что именно они означали в стране, администрация которой, как единодушно согласны современные историки, «заразилась» вирусом жажды наживы.
Свидетельства большинства дипломатов показывают, что формальная сторона этих законов подразумевает совсем другую реальность. В Бурсе, где работало много преуспевающих армян, владельцев шелкопрядильных фабрик, австрийский консульский чиновник Л. Трано сообщил о депортации армян и ликвидации их землевладений «эвали метруке», комиссиями по оставленному имуществу, 16 августа 1915 г.[1142]. Три дня спустя он отметил, что армяне были депортированы в двухъярусных вагонах для перевозки скота и что комиссия конфисковала их фабрики и другие активы[1143]. В конце августа австрийские дипломаты отметили, что имущество армян было скуплено членами местного клуба юнионистов и другими турецкими видными деятелями Бурсы[1144]. В конце сентября тот же источник проинформировал Вену о том, что власти передают армянские дома мухаджирам[1145].
Текст закона «об оставленном имуществе» и соответствующий ему указ о применении не оправдал экономические цели иттихадистов. Истребляя армян, они очевидно создавали экономическую цепь, которая оказалась «национализированной», переданной турецким предпринимателям. Колоссальные суммы также влились в государственную казну и казну КЕП, и эти средства помогли финансировать истребление армян.
Источник из Имперского Османского банка отмечает, без комментариев, резкое увеличение цен на продукты питания и товары первой необходимости с августа 1915 г. к февралю 1918 г., расходы на питание выросли более чем в двадцать раз по сравнению с довоенным периодом[1146]. Здесь следует сделать два замечания. Доступ к европейской выпускаемой продукции сократился, и внутренний османский рынок вернулся к товарам собственного производства, который обвалился в августе 1915 г. после депортации армян. Что касается повышения цен на продукты питания, это повышение возникло из-за монополии на торговлю зерновыми культурами, удерживаемой компаниями, связанными с КЕП. Тот же историк Имперского Османского банка отмечает, что, начиная с сентября 1915 г., Османское государство, которое в то время финансировало войну за счет крупных заимствований у Германии, не нуждалось в кредитах Имперского Османского банка и даже смогло расплатиться с долгами[1147]. Указанный экономический эксперт, по-видимому, не подозревал об источнике этих средств, которые также помогли финансировать в дальнейшем турецкое участие в войне.
Далее в 4-й части данного исследования мы подробно рассмотрим методы работы «эвали метруке», комиссий по оставленному имуществу, в регионах, и также назовем по возможности отдельных членов этих комиссий. Здесь также следует отметить, что в данном исследовании появляются определенные социальные профили: местная знать, тенденциозные члены комитета иттихадистов и высокопоставленные гражданские чиновники, которые сыграли ключевую роль в этих комиссиях и были первыми, кто сколотил личные состояния.
Глава 5
Вступление Турции в войну
Статус Германии
Тайный договор, который Османская империя заключила с Германией, обычно рассматривается в качестве отправной точки процесса, который привел к вступлению империи в Первую мировую войну. Далеко не все представители османской элиты одобрили это решение. Некоторые даже посчитали данное мероприятие самоубийством. 3 ноября, во время своего визита в Кавид, депутат Григор Зограб, который только что в отставку с поста министра финансов, отметил, что вступление империи в войну может иметь ужасные последствия для Турции и что турки могут даже потерять свою столицу. Ему сказали, что «Талаат и его помощники, как предполагается, сказали, что в нынешней войне будет “только один победитель, и он получит все”»[1148]. Этот комментарий подытоживает душевное состояние большинства членов Центрального комитета иттихадистов: они рассматривали войну как возможность восстановления потерянного величия империи, на этот раз под знаменем турецкого национализма.
В ходе той же беседы Джавид рассказал армянскому адвокату, что Талаат был самым ярым сторонником вступления в войну он был убежден, «что эта война [позволила бы] Турции стать панисламской мировой империей»[1149]. Вместе с тем есть указания на то, что военный министр Энвер был на стороне Талаата; он тоже рвался в бой. Также известно, что на военном совете, созванном. 13 сентября 1914 г., в котором принял участие адмирал Сушон, прибывший с линкорами «Гёбен» и «Бреслау» месяц назад, Энвер пообещал немецкому коллеге направить восемьсот тысяч мужчин в распоряжение новой коалиции[1150]. Скрупулезное изучение источников убедило Фрэнка Вебера в том, что в октябре 1914 г. турки хотели идти на войну «любой ценой»[1151]. Хотя обещание Германии оказать финансовую поддержку турецкому военному удару, вероятно, имело некоторое отношение к решению Турции; также следует помнить, что младотурки были прежде всего мотивированы своими «национальными» целями, их тюркистской идеологией. Союз с Германией был лишь возможностью для их реализации.
Еще один момент, которому уделялось меньше внимания, чем следовало бы: секретное немецко-турецкое соглашение 2 августа 1914 г. было направлено только против России. 11 января 1915 г. это соглашение было расширено и включило Великобританию,
