Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подробности биографии Шакира, опубликованные после его убийства в Берлине дают нам лучшее представление об этом человеке. Таким образом, мы узнаем, что во время его изгнания и нахождения во французской столице в период 1905–1908 гг. он работал в парижских больницах в качестве ассистента в области судебной медицины до назначения его на преподавательскую должность в 1909 г.; он работал главным врачом в больнице Красного Полумесяца в Эдирне, когда осенью 1912 г. город был осажден болгарами, которые в конечном итоге взяли его в плен; занял пост директора морга в Стамбуле в следующем году и в 1913 г. занял пост председателя судебной медицинской комиссии министерства[1100]. В 1914 г. ему присвоили звание полковника[1101]. Таким образом, этот военный врач знал трудные времена: можно легко себе представить, как, должно быть, было унизительно для него быть захваченным в плен болгарами. Благодаря его профессии он был хорошо знаком с анатомией: освидетельствование трупов входило в его ежедневные обязанности; один из его студентов рассказывал, что он практиковал вскрытия с большим мастерством. Удовольствие, с которым он освидетельствовал трупы во время убийства сотен тысяч армян, совершенные по большей части при помощи ножей, топоров или штыков, свидетельствует об отсутствии у него запретов, когда речь шла о совершении массового насилия, а также о полном отсутствии у него угрызений совести. Этот специалист в области судебной медицины был, несомненно, лучшим воплощением фракции Иттихада, управляемой расистскими, ксенофобскими, националистическими и криминальными импульсами.
«Милли иктисат» (национальная экономика), или Захват «брошенной» армянской собственности
Непросто понять или даже предположить, что экономический аспект разрушения османских армян, задуманный КЕП, был одной из основных материальных и геологических целей, преследуемых Центральным комитетом иттихадистов и, соответственно, одним из факторов, которые привел в действие геноцид. Сами армяне явно почувствовали, что захват имущества, которому они подверглись, не был грабежом обычного типа, осуществляемым, например, под управлением Абдул-Гамида. Экономический бойкот армян 1913 г. уже смог наиболее проницательным из них осознать, что они столкнулись со скоординированным движением, разработанным для разрушения их финансового положения. Однако отнюдь не очевидно, что они в полной мере предвидели последствия односторонней отмены капитуляций 1 октября 1914 г.[1102]. Традиционно описываемый в турецкой историографии как признак намерения страны освободиться от кандалов, надетых государствами-колонизаторами, и отмена этих двусторонних соглашений лишили иностранные инвестиции и иностранную собственность в Османской империи всех правовых гарантий и прежде всего освободили путь для их «национализации». С отменой капитуляций Центральный комитет иттихадистов запустил первый этап своего плана по «национализации» экономики. Цель второго этапа состояла в наложении ареста на имущество греков и армян.
Придя к власти после нескольких десятилетий экономического либерализма, основанного на модернизированном законодательстве, поощряющем торговлю и иностранные инвестиции, КЕП сразу выбрал «экономическую независимость»[1103]. В соответствии с их националистической идеологией и тюркистским дискурсом младотурки решили строить национальную экономику. Э. Цюрхер отмечает, однако, что «наивность младотурецкой экономической политики»[1104] была вдохновлена, в частности, такой яркой фигурой, как Александр Гельфанд, который был сторонником создания отечественной торговой и промышленной буржуазии, И все-таки именно Зия Гёкальп, человек, находившийся под сильным влиянием немецкой традиции социальной солидарности, убедил иттихадистов «национализировать» экономическую сферу, поскольку, как он писал, «любое современное общество, в котором преобладает органическое [то есть неэтническое] единение, подвергается риску распада»[1105]. Он прекрасно понимал, что без буржуазии было бы невозможно реализовать его турецкий национальный проект. Тем не менее, с точки зрения иттихадистов, османской буржуазии явно не хватало необходимых качеств: в основном османскую буржуазию составляли греки и армяне. Таким образом, это положение дел необходимо было исправить «национализацией» греческих и армянских предприятий, — то есть отдать их в руки турецких предпринимателей.
На самом деле, программа, которую защищал Зия Гёкальп, была гораздо амбициознее и основательнее. Он много думал о способе, с помощью которого турки могли бы получить доступ к цивилизации или, если угодно, приобрести «статус современной нации», и уловил «неразрывную связь между возникновением капитализма и доступом к цивилизации и формированием нации»[1106]. Он знал, что турки были настолько «сосредоточены на создании государства» «естественным путем», что даже их «революция» была делом «государства», которому было предопределено играть главную роль в экономике, формировании коммерческих организаций и создании общественного порядка Это были все действия, которые «естественно вытекали из турецкого закона»[1107]. Государственный интервенционизм, сторонником которого был Гёкальп, был явно направлен против классической политической экономии, и, казалось бы, это препятствовало развитию экономики страны. Программа Гёкальпа стремилась заложить основание зарождающейся нации, которой будут четко управлять представители ее элиты.
Текин Альп, еще один идеолог КЕП, прекрасно понимал, что вера в зарождающуюся индустриализацию Турции не подходила турецкой буржуазии, и он находил это обстоятельство весьма неблагоприятным. Он также сожалеет о том, что турки предпочитали карьеру в военной или гражданской службе[1108] и он считал это признаком того, что они рассматривали государство как источник всей инициативы. Юсуф Акчура сформулировал стремление младотурецких кругов более разумно: «Мы тоже считаем турецко-османскую торговлю и промышленный класс рабочих способными конкурировать с нетурецкими османами, что необходимо для установления равновесия между различными группами, составляющими империю»[1109].
Бесспорно, в канун Первой мировой войны западные и нетурецкие компании в целом доминировали в османской экономической деятельности. Проблема, однако, была еще серьезнее. Даже в кустарных производствах в значительной степени были заняты греки и армяне. Для того чтобы оценить преобладающий перекос экономики, стоит пролистать большое количество каталогов османских предприятий, таких, как ежегодный каталог «Annuaire oriental de 1915». Они показывают, что европеизация общества, к которой настойчиво стремился КЕП, началась в первую очередь среди греков и армян, естественных партнеров или конкурентов западных предпринимателей. Даже Имперский Османский банк, который продолжал существовать как эмиссионный банк в годы войны, отличался тем, что большая часть его капитала оставалась в распоряжении двух таких вражеских стран, как Франция и Великобритания. Империя настолько зависела от иностранного капитала, что Совет министров, который 11 июля 1915 г. решит национализировать Имперский Османский банк, в итоге изменил свое мнение в связи с жесткой оппозицией немцев, а также в связи с риском обрушения курса национальной валюты в
