Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

Существовало еще одно направление в идеологическом проекте Гёкальпа особой важности, узаконивающее деятельность младотурецкой элиты. Понятие нации подменялось понятием общества или, другими словами, отказом от личности как политического лица в пользу коллектива нации, с которой, как мы уже отмечали, КЕП безоговорочно себя идентифицировал. Надо отметить, что в этой покоренной массе Гёкальп различал понятия «героя» или «супермена» Герой, в отличие от массы, имел полную свободу действий, в том числе свободу «идти наперекор обществу и правовым институтам и ставить себя выше общества и особенно закона. Законность действий героя не исходит из соблюдения законов и тем более из их соответствия традиции; она исходит из исторического импорта своего проекта. Реализация этого проекта может призвать к использованию средств, одновременно исключительных и нетрадиционных и, таким образом, естественно способных подорвать любое социальное согласие; и в то же время они могут быть незаконными, если именно этого требуется»[1077].

Эта идеологическая проверка методов уже прочно вошедшая в политику Иттихада, напоминает самооправдание некоторых армянских революционеров, которые выдавали себя за «героев», сражающихся за свой народ. Узаконивание деятельности героя, его убежденность в том, что он вынужден действовать вне закона на благо своего народа и на благо защиты будущего своей страны, сформировали ядро того, что Талаат должен был сказать западным дипломатам, а затем и его обвинителям. Заявление, которое сделал д-р Решид, вали Диарбекира, незадолго до своего самоубийства в 1919 г., подпадает под эту категорию: «Армяне либо сметут турок прочь, либо будут сметены самими турками… Меня не очень волнует то, что другие народы пишут обо мне»[1078].

Последний момент, популяризированный Гёкальпом, грандиозный план по объединению турок, который был принят иттихадистами как высший идеал в годы, непосредственно предшествовавшие Первой мировой войне, конечно, не был абсолютно новым. М. Ш. Ханиоглу хорошо показал роль журнала «Турк» в популяризации этой темы на заре XX века. Тем не менее с помощью Гёкальпа (который, следует напомнить, являлся членом Центрального комитета иттихадистов, где он некоторое время общался с Ахмедом Агаевым, еще одним идеологом тюркизма) эта теоретическая концепция, которая до того представляла собой форму боевого клича тюркизма, приобрела практический характер. Она больше была лозунгом не оппозиционной группы, но комитета, который стоял во главе политической программы и держал власть в своих руках, Гёкальп даже настаивал, что государство, которое «называется Туркия и турецкая нация», не будет жизнеспособным, если они не объединят всех турок и если все эти турне будут говорить на одном языке, исламском и турецком, который должен быть создан; единое целое будет основываться на турецкой национальной экономике и разделении труда[1079]. Его проект представлял тобой несколько этапов на пути к достижению идеала объединения турок: «Тюркияджылык» (объединение турками Турции), «Огузджулук» (объединение турками племени Огуз), и, наконец, «Туранджылык» (объединение всех турок)»[1080]. Это была обширная программа, которая, как можно увидеть, включала стремление реализовать первые османские военные операции на Кавказе, проект пантюркизма, разработанный Гёкальпом, несомненно, объясняет, почему не одобрял по крайней мере искоренение армян, оправданное их «государственной изменой»[1081]. Наряду с д-ром Шакиром и Назимом Гёкальп, вероятно, принимал участие в военном «мероприятии», как и его дядя Фейзи Пиринчиадзе, депутат парламента Диарбекира[1082], главный приспешник вали д-ра Решида в ликвидации 120 000 армян в этом вилайете.

Национализм Гёкальпа, очевидно, выразил своего рода радикальное мнение о невозможности для турок сосуществовать с другими группами, составляющими империю. Эти нетурецкие группы составляли, по его мнению, основное препятствие для развития тюркизма и создания государства, в котором все было бы турецким:

«Страна, в которой идеалы, язык и религия являются общими для всех

Депутаты ее парламента являются ее собственными (т. е. турками)

Страна, в которой такие, как Бошо[1083], не имеют права говорить.

В которой весь капитал, находящийся в обращении на рынке, является турецким,

как и наука, и технология, продвигающие промышленность.

Ее предприятия помогают друг другу.

Арсеналы, заводы, корабли и поезда принадлежат туркам!

Смотрите, сыновья турок… Вот ваша страна»[1084].

В основе тюркизма отчетливо лежала еще одна важная функция программы юнионистов и Гёкальпа, их главного идеолога, а именно исключение нетурецких групп из государства, которое строилось для турок. Иными словами, тюркизм подразумевал уничтожение или устранение всего, что стояло на пути построения турецкого государства.

Первая мировая война предоставила Центральному комитету юнионистов возможность реализовать свой план объединения. По мнению Арифа Джемиля, офицера «Специальной организации», «комитет решил осуществить свой план по объединению турок России с турками Турции при первом удобном случае. [Члены Центрального комитета] настолько склонялись к этой идее, что зашли так далеко, что составили планы и сделали ее реальностью»[1085]. Тем не менее после провала кампании зимой 1914/15 г. «запланированные операции “Специальной организации”… на Кавказе стали неуместными, поскольку экспансионистские стремления первых недель уступили озабоченности в отношении защиты государства»[1086]. После того как Комитет столкнулся с суровыми реалиями войны, второй элемент проекта, изгнание, по-видимому, был заменен на стремление к объединению. Будучи не в состоянии связаться с турками России, иттихадистское государство посвятило себя проекту, который был намного более ясен в пределах своей достижимости, поскольку был национальным.

Прежде чем председатель политбюро «Специальной организации» вернулся в Стамбул после своей миссии рекрутирования банды чете во всех восточных провинциях, он принял решение — в выражениях, которые хотя и носили общий характер, но являлись двусмысленными, «придать штабу Специальной Организации статус активного эффективного [центра]». Кроме того, он постановил, что «подготовку планов следует оставить местным властям. Необходимо, чтобы они, в частности, определили средства, которые необходимы для Организации. Очень важно, чтобы чете, отдельные лица и корпус, которые следует направить в восточную зону, непосредственно подчинялись восточному центру[1087] “Специальной организации”»[1088].

Ариф Джемиль ясно отмечает поворот иттихадистов к достижению государственных целей. «Что же касается д-ра Бехаэддина Шакира-бея, — пишет Джемиль, — то в Стамбуле тот решил, что больше не будет интересоваться операциями, направленными на иностранных врагов «Тешкилят-и Махсуса», но, скорее, обратит внимание на внутренних врагов страны». «Теперь Бехаэддин-бей убедился, — настаивает офицер Иттихада, — что нас должен волновать вопрос о внутреннем противнике также, как о внешнем враге»[1089]. Вряд ли можно утверждать откровенно, что пришло время «беспокоиться» по поводу османских армян. Джемиля меньше всего беспокоит, что произойдет потом. Он осторожно замечает, что «когда д-р Бехаэддин Шакир-бей вернулся на Кавказский фронт через несколько месяцев, ситуация была разрешена. Но