Западноевропейская поэзия XХ века - Антология

СМЕРТЬ ГИЙОМА АПОЛЛИНЕРА

мы ничего не знаеммы ничего не знали про горепора леденящего холодароет глубокие борозды в мышцахон предпочел бы радость победыв тишине умудряющей скорби мы в западнеизменить не в силахесли бы снег валил из землиесли бы солнце ночью всходилочтобы нас обогретьесли бы кронами вниз красовались деревья— сплошной плач —если бы птицы с людьми поселились чтобы смотретьсяв тихое озеро над головами людейМЫ БЫ СМОГЛИ ПОНЯТЬсмерть была бы приятным и долгим вояжембессрочным отпуском плоти из армии форм и костей

АНТОНЕН АРТО

Антонен Арто (1896–1948). — Дебютировал сборником «Мистические сонеты» (1913), написанным под влиянием Рембо и Лотреамона. Сблизился с Андре Бретоном, сотрудничал в журнале «Сюрреалистическая революция», сыграл ряд ролей в театре и кино. В сборниках «Пуп чистилища» (1925) к «Нервометр» (1927) пытался передать ощущения «развоплощеннсй реальности», противопоставить свое «бессмертное бессилие», «безрассудную безнадежность» мыслям и чувствам «толпы». В 1926 г., порвав с кружком сюрреалистов, организовал «Театр Альфреда Жарри», в котором, используя приемы древних религиозных обрядов, старался возродить магическую функцию ароматического зрелища, превратить театр в средство «освобождения от страха перед бытием». Теоретические обоснования своих взглядов изложил в эссе «Театр и его двойник» (1938). Начинания Арто, идущие вразрез с ведениями времени, не имели успеха.

МОЛИТВА

Перевод А. Ларина

О дай нам ярый словно угли мозгМозг опаленный лезвием зарницыМозг ясновидца череп чьи глазницыПронизаны присутствием твоим

Дай нам родиться в чреве звездномЧьи бездны шквал изрешетилЧтоб ужас нашу плоть пронзилКогтем каленым смертоносным

Насыть нас днесь Нам сводит ротНам пиром будет грохот шквальныйО замени рекой астральнойНаш вялый кровооборот

Рассыпь рассыпь нас уничтожьРукою огненной стихииОткрой нам своды огневыеГде смерть еще страшней чем смерть

Наш хилый ум дрожать заставьНа лоне собственного знаньяИ в новой буре мирозданьяНас от сознания избавь

ЗАКЛИНАНИЕ МУМИИ

Перевод В. Козового

И эти ноздри — кости, кожа, —там, где берет начало тьмапервооснов, и этих губ тесьма,под краской стянутых до дрожи,

И медь, которой жизнь поитво сне тебя, развеяв кости,и взгляда призрачного грозди,где ты, как в сети, ловишь свет,

О мумия, и руки-спички,чтоб ворошить тебе нутро,в которых гробовая теньобличье принимает птички,

И все, во что рядится смерть,как в прихотливость ритуала,и шепоток теней, и медь,где черное нутро слиняло, —

Тебя ловлю я в эти сетисредь выжженных венозных троп,и медь твоя, как мой озноб, —вернейший роковой свидетель.

ЛУИ АРАГОН

Луи Арагон (род. в 1897 г.). — Учился на медицинском факультете. Принадлежал к группе дадаистов, затем сюрреалистов, с которыми порвал в 1930 г. С 1927 г. — член ФКП, основатель коммунистической газеты «Се суар» (запрещена в 1939 г.). Был гостем Первого съезда советских писателей, одним из организаторов конгресса в защиту культуры. После разгрома Франции летом 1940 г. явился одним из инициаторов создания Национального комитета писателей Южной зоны; выпустил подпольно ряд поэтических сборников, вошедших в золотой фонд литературы Сопротивления («Нож в сердце», 1941; «Глаза Эльзы», 1942, и др.). Прославлению антифашистской борьбы посвящен сборник новелл «Рабство и величие французов» (1945). После войны опубликовал книги стихов и поэмы («Глаза и память», 1954; «Неоконченный роман», 1956; «Меджнун Эльзы», 1963), романы («Коммунисты», тт. 1–6, 1949–1951; «Страстная неделя», 1956; «Гибель всерьез», 1965, и др.), эссе и исследования по вопросам литературы и искусства.

Много сделал для издания и пропаганды во Франции многонациональной советской литературы. В 1957 г. Арагону была присуждена международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами». Член Центрального комитета Французской коммунистической партии.

Стихи Арагона неоднократно издавались в русском переводе; в частности, они составили 9-й том Собрания, сочинений Арагона (М., 1960).

ЛЮБОВНИКИ В РАЗЛУКЕ

Перевод Э. Линецкой

Как двух глухонемых трагический языкВ гремящей темноте, в сумятице вокзалов —Прощанье любящих, их молчаливый крикВ безмолвной белизне зимы и арсеналов.И если к облакам лучи надежд летятСредь баккара ночей, — их огненные руки,Коснувшись птиц стальных, испуганно дрожат.Не соловей — поверь, Ромео, полный муки, —Не жаворонок вам устроил в небе ад.

В сугробах мир поблек, обмяк.Вдруг замерли деревья, зданья,Бесцветные, как воздух, какБесцветное воспоминанье,Когда пришло — но в нем рвалосьИз строчек чувств больших дыханье —Письмо, печальное до слез,Письмо, печальное до слез.

Зима похожа на разлуку,Зимой кристаллы льда поют,И холод вин рождает скуку,И звуки медленно текут,Овладевают мной, и плещут,И, как часы, все бьют и бьют,И стрелки времени скрежещут,И стрелки времени скрежещут.

Жена, мой луч и мой родник,Зачем в письме такая горечь,Ведь я люблю, зачем же крик, —Так судно, тонущее в море,Зовет и мучит дальний зов,Который ветры на простореГлушат шуршаньем рифм и строф,Шуршаньем всех своих грехов.

Моя любовь, теперь у насОсталась только слов помада,В них по колена день увяз,Похожий на преддверье ада.Опять воскрес мечты ростокУ башен Жевра, в недрах сада,Где для меня играл рожок,Где для тебя играл рожок.

Я сделаю из слов бесценные букеты —Такие в дар кладут к подножию мадонн —И подарю тебе прозрачность анемон,Вероник синеву, сирень и первоцветы,И пену нежную на ветках миндаля —На майских ярмарках они чуть розовеют, —И чаши ландышей — за ними мы в поляПойдем, когда… Но тут слова в цвету немеют,От ветра этого ссыхается земля,Цветы теряют цвет, фиалки глаз тускнеют.Но буду для тебя я петь, пока волнойСтучится в сердце кровь и наполняет вены.«Все это тру-ля-ля», — мне скажут, но смиренноЯ верю: радугой над светлою вселеннойВзойдут слова, что я, простой, обыкновенный,Твердил тебе, и ты одна поймешь, — нетленныЛишь потому любовь и солнце над землей,Что осенью, когда весна была мечтой,Я это тру-ля-ля спел, как никто другой.

ПАСТОРАЛИ

Перевод В. Левика

Маркиз там ездит на мотоциклетке,Там под бебе рядится старый кот.Сопляк там ходит в дамской вуалеткеИ, трам-пам-пам, пожарник помпы жжет.

Гниют на свалке там слова святые,Слова пустые подняты на щит.Там бродят ножки дочерей Марии,И там спина эстрадницы блестит.

Там есть ручные тачки и повозки,Автомобилей там невпроворот.Суют во все свой нос там недоноски,А трус иль плут во сто карат идет.

Видальщины, скажу я без обиды,Навидишься у этих берегов!Девиц невидных, потерявших виды,Бандитов видных, с виду добряков,

Самоубийц, кидающихся в воду,Тузов без карт, под видом правды ложь,И жизнь идет там через пень колоду,И ценности не ценятся ни в грош.

БАЛЛАДА О ТОМ, КАК ПОЮТ ПОД ПЫТКОЙ

Перевод П. Антокольского