12 великих трагедий - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Феникс
Но в чем, скажи, моя вина,Когда отец замыслил это?
Мулей
Ты лучше умереть должнаБыла сегодня, но портретаНе принимать.
Феникс
Свою боязньМогла я скрыть, но что же сделатьМогла бы я?
Мулей
Пойти на казнь,Как я пошел бы.
Феникс
Неизбежность.
Мулей
Ты позабыла свой обет.
Феникс
Я уступила поневолеНасилию.
Мулей
Насилья нет!
Феникс
Так что же?
Мулей
Я, с тобой расставшись,Мою надежду схоронил.И так как снова убеждатьсяВ твоей измене – выше сил,Я ухожу, – ты можешь, Феникс,Мне пожелать побольше зла.
Феникс
Иди, разлука неизбежна…
Мулей
Уже душа моя ушла.
Феникс
В Танхер, а сетованья послеОкончишь в Фесе, в свой черед.
Мулей
Да будет мой недуг продолжен.
Феникс
Прощай, разлука нас зовет.
Мулей
Итак, портрета не отдавши,Ты мне велишь теперь идти?
Феникс
Когда б не Царь, его давно быЯ уничтожила.
Мулей
Пусти,Отдай же, говорю, портрет мне,Пусть вырву из руки – того,Кто за моей спиною вырвалМеня из сердца твоего.
(Уходят.)
Сцена 7-я
Побережье Танхера.
За сценой слышен звук рожка, шум высадки на берег, затем выходят Дон Фернандо, Дон Энрике, Дон Хуан Кутиньо и португальские солдаты.
Дон Фернандо
О, Африка прекрасная, пусть первымНа берег твой песчаный я вступлю,Чтоб тяжести шагов ты уступила,Как волны уступают кораблю.
Дон Энрике
А я вторым на почве африканскойВстаю.
(Падает.)
Да осенит нас Дух Святой!И здесь за мною следом предвещанья.
Дон Фернандо
Энрике, прогони свой страх пустой.Раз ты упал, паденье это значит,Что пред тобою самая земля,Как пред царем, объятья раскрывает.
Дон Энрике
Пустынны горы, долы и поля,Арабы, увидав нас, прочь бежали.
Дон Хуан
Танхер закрыл ворота стен своих.
Дон Фернандо
Граф де Миральва, Дон Хуан Кутиньо,Враги ушли, но мы отыщем их.Исследуйте подробно поле битвы,И прежде чем полдневный жгучий знойНас будет жечь и ранить беспощадно,Забросьте в город возглас боевой.Скажите, чтоб не думал защищаться,А ежели царит упорство в нем,В Танхер ворвавшись, быстро я сумеюЕго наполнить кровью и огнем.
Дон Хуан
Смотри же, как, направившись к воротам,Я вплоть до крепостных приближусь круч,Хотя бы там вулкан огней и молнийИзвергнул к солнцу сонмы дымных туч.
(Уходит.)
Сцена 8-я
Брито, Дон Фернандо, Дон Энрике, португальские солдаты.
Брито
Благодаренье Богу, я на суше.Иду, куда хочу. Апрель и май.Ни тошноты, ни ужасов, ни качки,И я не в море. Ну, вода, прощай.Не в море я, где даже самый быстрыйК чудовищу из дерева причтен,И может быть судьею этим глупымВнезапно на погибель осужден.Родимая земля, да не умру яВ воде, и до последнего концаПускай и на земле не умираю.
Дон Энрике
Ты можешь слушать этого глупца?
Дон Фернандо
А ты так безрассудно, безутешноНе слушаешь, как шепчет страх в тебе?
Дон Энрике
Душа моя полна предчувствий темных,И казнь моя желательна судьбе:Везде я вижу только лики смерти,С тех пор как флот оставил Лиссабон,Едва на этот берег берберийскийНабег армады нашей был решен,Как Аполлон, весь в саване туманов,Сокрыл свой образ, между туч, вдали,И море, бурей бешеной объято,Вдруг разметало наши корабли.Взгляну на море – там ряды видений,На небо – там в лазури вижу кровь,На воздух – там ночные вьются птицы,Смущенный, я смотрю на землю вновь,Разъятая, она могилы кажет,Я падаю, бессилием объят.
Дон Фернандо
Я изъясню тебе твои сомненья,Печалиться не нужно, милый брат.Один корабль у нас разбила буря,И этим самым море предрекло,Что слишком много войска взято нами;Оделось небо пышно и светло,В багряный цвет, – не ужас в том, а праздник;Чудовища нам видятся в водеИ птицы в ветре – создали не мы их,И если здесь мы видим их везде,Они конец кровавый предвещаютСвоей земле. Не верь в пустой обман,Приличны эти все приметы маврам,В них указаний нет для христиан.Мы оба христиане, и с оружьемНе для тщеславья прибыли сюда,Не для того, чтоб мир в бессмертных книгахСказания о нас читал всегда.Пришли мы возвеличить веру в Бога,Ему и честь и слава надлежит,Когда дозволит, будем жить счастливо:Гнев Божий нас повсюду сторожит.Его страшиться должно; но не в страхахПустых нисходит гнев с Его вершин:Ему служить пришли мы, не обидеть:Так будь же до конца христианин.Но что случилось?
Сцена 9-я
Дон Хуан. – Те же.
Дон Хуан
Повелитель,Идя к стене, как ты сказал мне,На склоне той горы высокойЯ конный увидал отряд;Сюда стремится он из Феса,И так наездники проворны,Что кони, кажется, не кони,А перелетных стая птиц.Их не поддерживает ветер,Земля едва их ощущает,И воздух и земля не знают,Они бегут или летят.
Дон Фернандо
Так поспешим же к ним навстречу,Вперед направим мушкетеров,За ними с копьями и в латахПусть выйдут конные бойцы.Начало доброе, Энрике,Нам обещает этот случай.Его приветствовать должны мы.Итак, мужайся.
Дон Энрике
Я твой брат.Не устрашит меня неверностьТакого случая и дажеНе устрашил бы облик смерти.
(Уходят.)
Брито
А что касается меня,Мне надо быть всегда в засаде.И стычка же! На копья – копья.Турнир, скажу вам, превосходный,Ну, надо мне скорей в тайник.
(Уходит.)
(За сценой слышен призыв к оружию.)
Сцена 10-я
Другой пункт побережья. Дон Хуан и Дон Энрике, сражаются с несколькими маврами.
Дон Энрике
Смелей, на них, уже разбиты,Повсюду мавры отступают.
Дон Хуан
Поля убитыми покрытыСолдатами и лошадьми.
Дон Энрике
А что ж не видно Дон Фернандо?
Дон Хуан
В пылу борьбы он где-то скрылся.
Дон Энрике
Отыщем же его, Кутиньо.
Дон Хуан
Где ты, повсюду я с тобой.
(Уходят.)
Сцена 11-я
Дон Фернандо, со шпагой Мулея, и Мулей, с одним только щитом.
Дон Фернандо
На поле битвы опустелом,Что общей кажется могилой,Или театром самой смерти,Остался, мавр, один лишь ты,Твои солдаты отступили,Твой конь струит потоки крови,Покрытый пеною и пылью,Он возмущает дольний прах,И меж коней, освобожденныхОт седоков своих убитых,Тебя добычей он оставилМоей властительной руки.И я горжусь такой победой,Ее желаннее иметь мне,Чем видеть это поле битвыВенчанным злостью гвоздик.Так много пролито здесь крови,И так украсилось ей поле,И так несчастие громадно,Что утомленные глаза,Проникшись жгучим состраданьем,Уставши всюду видеть гибель,Невольно ищут, не глядит лиМеж красного зеленый цвет.Итак, твою сразивши храбрость,Я из коней, бродивших в поле,Взял одного, и оказалсяТаким чудовищем тот конь,Что, сын ветров, он притязаетБыть у огня усыновленным,И между пламенем и ветромЕго оспаривает цвет,Он белый весь, и потому-тоВода сказала: «Он рожденьеМоих глубин, его из снегаМогла сгустить одна лишь я».По быстроте он, словом, ветер,По благородству – пламя молний,По белизне – воздушный лебедь,По кровожадности – змея,По красоте – высокомерный,По дерзновенности – могучий,По ржанью звонкому – веселый,По груди сильной – великан.Сев на седле и сев на крупе,Вдвоем с тобой чрез море кровиМы проносились между труповНа оживленном корабле,И между пеною и кровью,Как бы играя в перламутре,Он от хвоста до самой челкиВ стремленьи бешеном дрожалИ, чуя тяжесть над собою,Двойною парой шпор пронзенный,Он мчался, чудилось, влекомыйТеченьем четырех ветров.Но и такой атлант могучийПод тяжестью своей сломился,Затем что тяжкий гнет несчастийИ зверю чувствовать дано;А может быть в своем инстинктеЗадет, он про себя промолвил:«Веселым шествует испанец,Печальным едет в путь араб:Так против родины я будуИзменником и вероломным?»Но будет говорить об этом.Глубоко опечален ты,Скрывает сердце, сколько может,Но ты устами и глазамиИзобличаешь те вулканы,Что у тебя в груди кипят,И шлешь ты пламенные вздохи,И слезы нежные роняешь,И каждый раз, как обернусь я,Моя душа удивлена;Должна другая быть причина,Которая тебя печалит,Не мог твой дух одним ударомСудьбы жестокой быть сражен:И было бы несправедливоИ дурно, если б о свободеТак горько плакал тот, кто можетТак тяжко раны наносить.И потому, коль, рассказавшиДругому о своем несчастьи,Тем самым горе облегчаешь,Пока к моим мы не придем,Раз эту милость заслужил я,Тебя степенно и учтивоЯ убеждаю, расскажи мне,Какое горе у тебя.Скорбь сообщенная бываетНе побежденной, но смиренной,И я, виновник самый главныйПревратности твоей судьбы,Желаю быть и утешеньемИ устранителем причиныТвоих печальных воздыханий,Коли причина разрешит.
Мулей
