Соль и волшебный кристалл - Эбби-Линн Норр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Семейное сходство Антони и Отто бросалось в глаза, хотя младший брат ростом был поменьше, лицо его имело более мягкие обводы, а глаза были серые, а не зеленые. Он тоже в основном сидел уставившись в телефон, вероятно, в силу природной замкнутости. Хотя вечером, сразу после ужина, собирался к кому-то на вечеринку, о чем вежливо сообщил к большому расстройству Антони.
А вот Валерия, мать Антони, высокая, слегка сутулая, с коротким ежиком седых волос и в очках на цепочке, сразу создала теплую и душевную атмосферу, которая помогла мне расслабиться. По-английски пани Баранек не говорила, так что Антони пришлось много переводить, но она прямо-таки излучала доброту. Валерия принесла три традиционных польских блюда в дополнение к индейке, картофельному гратену и пирогу, которые я старательно приготовила с помощью кулинарных видео. Готовка и выпечка меня очень успокаивали. Мама даже порезала мне яблоки и картошку, а Антони натер сыр и пожарил все, что требовалось.
Адальберт с Финой уехали на праздники к ее родным в Варшаву. В огромной кухне мы остались одни. Готовить начали с утра пораньше и, хотя не все удавалось, к появлению гостей с грехом пополам добрались до той стадии, когда в доме начало аппетитно пахнуть.
Вшестером мы сели за отличный ужин – Антони справа от меня, мама напротив, между Лидией и Отто. Мать Антони, несмотря на ее возражения, мы усадили во главе стола.
– А с твоей мамой все в порядке? – прошептал Антони во время десерта, наклонившись ко мне поближе. – Я ни разу не видел, чтобы она так мало ела. Она даже пирог не попробовала, а обычно у нее прекрасный аппетит.
Майра перевела взгляд на Антони. Его шепот она прекрасно слышала. Напряженно улыбнувшись ему, она взялась за вилку.
– Все с ней в порядке, – ответила я тихо. – Может, устала немного.
– А чем она занимается? Когда я приезжаю, ее никогда нет, и на предложение «Синих жилетов» она явно не давала согласия. Что она делает?
– Она все еще обдумывает их предложение, – сказала я, бросив быстрый взгляд на маму. Про визит Саймона и его идеи я ей даже не рассказывала, потому что знала, она ни за что не согласится. – У нее свои проекты.
– Какие, например? – настойчиво продолжил Антони. – Может, я могу чем-то помочь?
Лидия поднялась на ноги, со скрежетом отодвинув стул, и положила салфетку на тарелку.
– Спасибо за ужин. Я к Макари, пожелаю им там счастливого Рождества и все такое. Отто меня подвезет. – Она глянула на меня и поднесла палец к виску, будто отдала честь. – Приятного вечера, рада была познакомиться.
– И я тоже, Лидия, – пробормотала я.
– Правда? – Антони бросил на сестру хмурый взгляд. – Ты даже десерт не доела.
– Я же говорила, что собираюсь уходить.
– Нет, меня только Отто предупреждал.
Отто тоже встал и, взяв тарелку, спросил:
– Куда отнести?
– Ничего страшного, мы все уберем, – отозвалась мама. Я снова посмотрела на нее – мне показалось, что я уловила в ее голосе легкий след многослойного русалочьего звука. Она специально это сделала или нечаянно?
Мама, похоже, подумала о том же – она сжала губы и уставилась в тарелку. Я увидела, как она сглотнула.
Валерия что-то сказала своим младшим детям по-польски, и они оба чмокнули ее в щеку перед уходом. Больше споров не было. То ли все понимали – нет смысла настаивать, чтобы младшие остались, то ли нечаянное воздействие маминого русалочьего голоса сняло напряжение.
После ужина мы включили рождественскую музыку, помыли посуду и прибрались в кухне, а потом вернулись в гостиную. Антони подкинул дров в огонь, уже горевший в очаге, а я включила гирлянды и украшения, которые развесили Адальберт и Фина. Замерцали белые и синие огоньки, огонь отбрасывал теплый свет на лица собравшихся. В начале декабря мама предложила вместо подарков пожертвовать деньги на благотворительность, потому что у нас и так есть все необходимое, и даже больше. Никто не стал возражать, так что теперь под елкой лежала только мишура.
Валерия устроилась в кресле-качалке и достала миниатюрный квилт, над которым она работала. Антони принялся учить меня запутанным польским карточным играм, поддразнивая, когда я не все улавливала сразу. Потом я решила научить его одной из наших игр, чтобы мы были квиты.
Между делом Антони поглядывал на Майру – она сидела в одном из мягких коричневых кожаных кресел у окна, погрузившись в глубокие размышления.
– Я тебе не говорила, что одна моя подруга приедет в гости весной?
Антони перевел взгляд на меня.
– Не говорила. Здорово, а кто именно?
– Джорджейна Сатерленд.
– Та взрывная рыжая?
Я рассмеялась.
– Нет, это Сэксони, и у нее с темпераментом теперь получше. Джорджи – высокая блондинка.
– А она вообще бывала в Польше?
Я покачала головой.
– Нет, и сейчас приедет ненадолго. Ей нужно в Ирландию, но она заедет на неделю, чтобы познакомиться с тобой и потусить со мной.
– В Ирландию! – он заулыбался. – Всегда хотел туда съездить.
– И я. Может, соберемся как-нибудь.
– Было бы здорово. – Он снова глянул на маму и наклонился ко мне. – Извини, что занудствую, но Майра прямо на себя не похожа сегодня. Ты уверена, что с ней все в порядке?
Мама сидела на другом конце комнаты, но благодаря русалочьему слуху прекрасно все слышала. Она встала и подошла к нам.
– Что-то у меня голова побаливает, милая, – сказала она, коснувшись моих волос. – И в Рождество я всегда особенно скучаю по твоему отцу, – добавила она исключительно ради Антони.
Нет, мама, конечно, скучала по папе, нам обеим его сильно не хватало в его день рождения и в праздники тоже, поскольку он умер почти под Рождество, но никогда об этом не говорила, никогда не объясняла этим свое состояние. Точно так же она никогда не упоминала, что ее терзает зов океана, не жаловалась на физическую боль и на переживания.
Антони кивнул и улыбнулся ей.
– Ничего удивительного. Доброй ночи, увидимся утром.
Мама попрощалась с Валерией, поцеловала меня в щеку и пошла к себе.
– Теперь понятно, – вполголоса произнес Антони.
Я кивнула. Мама спасла меня от необходимости изобретать для нее очередное дурацкое оправдание. Она всегда думает обо мне.
Я представила себе, как в этом зале появляется Джорджи, и во мне вдруг вспыхнул огонек надежды. Она же такое количество людей поставила на
