Императрица и ветер - Мария Чурсина

Осторожно прикрыв дверь за спиной, она шагнула в комнату. Было тихо, только часы на стене мерно отсчитывали тягучие отрезки времени. В светящемся проёме двери, прислонившись к косяку, стояла Сабрина.

- Маша, разве можно так, - она шагнула к подруге и взяла из её рук сумку. - Я уже собиралась искать тебя. Что-то случилось?

Маша подняла на неё глаза, и, кажется, только по одному этому взгляду Сабрина всё поняла. Она помогла ей снять куртку и мягко произнесла:

- Пойдём на кухню, я сделаю тебе чай.

Каким образом Сабрина постоянно умудрялась угадывать, что нужно Маше именно в этот момент, она не представляла. Она поплелась вслед за подругой и, едва дойдя до стула, рухнула на него. Голова по-прежнему гудела, да ко всему прочему напомнили о себе царапина от ножа Виолы. Маша потёрла кончиками пальцев ноющий бок, и ранки словно обожгло огнём. Она поморщилась - только этого ещё и не хватало для полного и абсолютного счастья.

Сабрина опустилась на стул рядом с Машей и поставила перед ней чашку с горячим чаем, пахнущем ромашкой и ещё чем-то, совсем летним и нежным. Маша немедля обхватила горячие бока чашки замёрзшими руками. Она почувствовала на себе пристальный взгляд Сабрины и обернулась к ней.

- Слушай, не пугай меня. С тобой всё в порядке? Почему ты дрожишь? - Сабрина тронула её за руку и заглянула в лицо. - Не молчи.

- На меня напали, - выдала Маша, прерывисто вздохнула и нервно отбросила с лица надоевшую чёлку. - Я даже не смогла защититься. Я уже отвыкла...

Она коротко рассмеялась, потом закрыла руками лицо и повторила:

- Я отвыкла быть жертвой.

- Кто на тебя напал? Что произошло? - в голосе Сабрины отчётливо зазвенел испуг.

- Как я поняла, бойцы "Белого ветра", решили проверить меня на способность постоять за себя. Проверили. Надеюсь, они остались недовольны, потому что я не защищалась.

- Маша, объясни, почему...

- Как ты не понимаешь! - вскрикнула она, но тут же сбавила тон. - Если бы я раскрылась, они бы всё узнали. Узнали, что мы охраняем Руфь...

Сабрина тяжёло вздохнула и, сложив руки на груди, чуть наклонилась к столу.

- А теперь мне не понятно, кого из вас нужно охранять, - хмуро произнесла она.

- Сабрина, только не надо...

- Надо! А если бы они что-нибудь сделали с тобой?

- Они бы со мной ничего не сделали, потому что...

"Потому что что? Потому что тебя спас маг, совершенно случайно проходящий мимо?!..."

Маша отвела руки от лица и посмотрела на Сабрину.

- Почему не напали ни на кого другого? Руфь охраняешь не ты одна, - медленно произнесла Сабрина. Её черные глаза блестели в свете лампы.

- Я не знаю, - растерялась Маша, - видно, я засветилась сильнее... Все остальные не вступают в контакт с самой Руфью.

- Патрик мог проверить все базы данных университета, - покачала головой её собеседница, - но здесь проблем не возникнет, ты есть во всех списках. И я уверена, эпизод с дверью - тоже проверка. Но ты её прошла, раз уж они устроили вторую. В любом случае, это дело нельзя оставлять так. Нужно рассказать обо всём Галактусу.

Идея Маше не нравилась и она даже не могла объяснить, почему. Галактус не сможет отстранить её от задания - это вызовет очередную серию подозрений со стороны Тёмного Патрика. К тому же, кем её можно заменить? Сабриной или Шредером? Но они слишком приметные фигуры и, скорее всего, уже давно известны "Белому ветру".

- Что он сможет сделать? - пожала плечами Маша.

- Всё, что угодно. Например, сделать так, чтобы тебя встречали.

- Сабрина, это уже перебор...

- Даже не думай мне возражать. Я не хочу, чтобы эти подонки что-нибудь сделали с тобой...

Глава 23. Убийца с твоим лицом

...Залаяла соседская собака, её разбудил шум полуночной машины. Строчка света от фонаря пробивалась сквозь шторы и ложилась на ковре, рядом с кроватью. Ветер за окном качал ветви клёна, и они отбрасывали причудливые тени на белый потолок. Маша закрывала глаза, но тени продолжали плясать в её сознании, переходя из яви в сон, от которого она просыпалась, словно от толчка. Она садилась на кровати и, обнимая колени руками, старалась выгнать их из мыслей - уродливые скачущие тени...

Не знаю, почему они тогда привязались ко мне. Девочек они вообще-то не трогали, предпочитая растрачивать усилие только на тех, кто послабее, но мужского пола. Может, потому, что я и девочкой-то им никогда не казалась. Не помню, когда бы в детстве я запросто общалась со сверстниками. Между мной и ними словно стояла стена - или железная решётка с подведённым током. Они сторонились меня, а я думала, что так и должно быть.

Скорее всег, именно это раздражало ту компанию малолетних преступников. Помню, первый раз я столкнулась с ними в школе, в одном из не слишком шумных коридоров. Кажется, у того парня было прозвище Малый. Он толкнул меня к стенке, выдав нечто вроде:

- Подвинься, места мало.

Следующий раз мы встретились с ним вечером, во дворе. Я возвращалась домой, а эта компания страдала от безделья на лавочке. Ради смеха Малый отобрал у меня сумку и зашвырнул на крышу над дверью подъезда. Злость и беспомощность, одновременно наполнившие меня до краёв, заставили забыть о здравом смысле. Перед глазами на секунду встала дрожащая пелена, и я ударила его - сильно, насколько вообще смогла бы тогда ударить человека, который был выше меня на голову и раза в два шире. Не знаю, от боли или просто от нанесённого оскорбления, однако смеяться он перестал. Выругался грязными словами, но связываться с малолеткой посчитал ниже своего достоинства. И только понукания его товарищей - "Врежь ей", "Пусть знает своё место", "На тебя всякая шушера руку поднимает!" - заставили его ударить. Помню жестокую боль в голове, помню солёный вкус крови. Это было далеко не самое страшное ранение в моей жизни, но самое обидное.

Спасибо Малому. Наверное, если бы не он, я бы никогда не стала такой, какой стала.

Я помню, как воевала с этой бандой - в одиночку, никогда не призывая на свою сторону родителей и учителей. Я воевала - не так звучит. Они воевали со мной. Старались уничтожить, если не морально, то хотя бы физически. Не стеснённые моральными нормами, эти парни с одинаковой лёгкостью могли ударить и старика, и девушку.

Вот только беззащитной я перестала быть гораздо скорее, чем им удалось растоптать мою волю. И я прекрасно осознавала, что меня не спасёт никто, кроме меня самой. И уж если им удавалось поймать меня на тёмной улице, я пеняла только на себя. И боролась со своим бессилием. Сейчас это может казаться придуманным, странным и страшным, но я выиграла войну. Да, у меня были хорошие учителя.