Эта жестокая грация - Эмили Тьед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он насупил брови.
– Я бы предпочел отправиться на континент и постоять за себя.
– Ужасная идея. Скарабео обгладывают его каждое Диворандо.
– Неправда. Прежде чем сожрать остальных, они сначала направляются в нашу сторону. Незачем тратить время на зелень, когда есть целый остров вкусных людей.
– Думаешь, ты выжил бы без защиты Саверио?
– Он для меня почти ничего не сделал.
– Тогда что тебя останавливает?
– Нет монет. Кроме того, я обещал защищать тебя, чтобы ты спасла Саверио.
– Точно. – Она вздохнула. – Спасла Саверио.
Ее нервы расшатались настолько, что наверняка смогли бы раздробить ее кости. Алесса фантазировала, как вырывает книгу из рук Данте и швыряет ее только ради того, чтобы услышать, как та бьется о стену. Она бы пошла практически на что угодно, лишь бы нарушить тишину.
Не обращая внимания на ее пронзительный взгляд, Данте удобнее устроился в кресле.
– Я могу уйти, если хочешь уединения, – сказала она.
– Я же читаю, а не принимаю ванну.
Она сменила позу, закинув ноги на подлокотник, и вытащила из-за спины подушку, после чего прижала ее к груди.
– Развлекаешься? – спросила она.
– Кресле удобное. Компания не такая уж и ужасная.
Она уткнулась подбородком в подушку.
– Вероятно, за последние годы никто мне не говорил ничего приятнее.
Внезапно у нее громко заурчало в животе, и она тут же хлопнула по нему рукой.
Данте опустил книгу.
– Не можешь позвонить в колокольчик, чтобы подали еду? Разве не так поступают зажиточные люди?
Она демонстративно закатила глаза.
– Да, мы, зажиточные люди, обожаем колокольчики. Но вечером я устраиваю банкет в честь прибытия Фонте, и мне не стоит портить аппетит. Можешь поужинать в столовой с солдатами, если не хочешь наблюдать социальную бойню.
– И выдавить себе глаза ржавой ложкой? – Данте фыркнул.
– На твое усмотрение. – Может, Алессе и не следовало поощрять подобное отношение к ее армии, но, если ему хотелось осудить кого-то другого для разнообразия, она не возражала. – Что же такого они сделали, что подобное издевательство над глазами соблазняет больше, чем ужин с ними?
– Они жалуются. Постоянно.
Ах. Значит, вина все равно лежит на ней.
– Ну, они рассчитывали занять высокие должности и служить прославленным Финестре и Фонте, а вместо этого им попалась величайшая неудачница в истории Саверио. Не совсем то, на что они подписывались.
– Именно на это они и подписались. Это их работа.
Она вздохнула.
– Последний раз, когда я осмелилась выйти в город, дети издевались над ними и с воплями убегали, увидев меня.
– Они сами к тебе с уважением не относятся, и с какой-то стати ждут этого от других.
Жар полоснул ее по затылку.
– Не то чтобы я заслужила уважение.
– Не соглашусь. Твоя наставница… леди…
– Синьора Рената. Вдовствующая Финестра. Ты знаешь ее имя.
– Неважно. В общем, она выглядела впечатленной, когда ты огрызалась на нее, как щенок, тявкающий на бульдога.
– А ты умеешь поднимать самооценку.
– Финестра? – Камария, застыв в дверях, наблюдала за ними с удивленным выражением лица.
Алесса отбросила подушку в сторону и вскочила на ноги, проклиная себя за то, что ее застали в такой недостойной позе.
– Да? Тебе что-нибудь нужно?
– Мы идем вниз.
– Отлично. Сейчас спущусь.
Когда Камария скрылась из виду, Алесса расправила плечи, сожалея, что не может надеть доспехи.
– È meglio cader dalla finestra che dal tetto, – мягко произнес Данте.
«Лучше выпасть из окна, чем свалиться с крыши». Одна из любимых маминых пословиц.
– Очень умно. Они перевалятся через меня или вытолкнут одного из них?
Он поднялся на ноги, сунув маленькую книжку в кожаном переплете в задний карман.
– Есть только один способ узнать.
Восемнадцать
Chi vive tra lupi, impara ad ululare.
С волками жить – по-волчьи выть.
Дней до Диворандо: 28Алесса, занимающая почетное место во главе стола, не пропустила ни одного несчастного взгляда или непроизвольного подергивания глаз, пока Фонте рассаживались по своим местам.
Устроившаяся справа от Алессы Нина склонила голову и тихо шептала молитву.
Алесса подняла вилку, чем напугала Нину, которая уронила себе на колени стакан с водой.
Сидящая с другой стороны стола Саида скорчила гримасу. Калеб застонал.
Когда вскоре зашел слуга со стопкой салфеток, у Нины задрожала губа.
Алесса хваталась за старые воспоминания, за любую тему для разговора.
– Камария, ты все еще играешь на гитаре?
Камария лениво поигрывала вилкой.
– Да. А что?
– Просто интересно. Нина, нравится ли тебе нынешний храмовый хор? Ты отлично исполнила соло на службе на прошлой неделе.
– Ты так добра, – смогла выдавить Нина.
Голос Йозефа прозвучал мягко и нежно:
– Я постоянно твержу ей, что у нее голос ангела, но она мне не верит.
Алесса предприняла еще одну попытку:
– Саида, как продвигается твой проект?
– Наверное, достаточно хорошо. Я сосредоточилась на десертах.
Алесса старалась поддержать разговор, заявив о желании научиться готовить прошутто с дыней, но Фонте отвечали вымученно и явно с неохотой, отчего Данте по сравнению с ними стал казаться настоящим болтуном.
Команда поваров приготовила пир, достойный божественных спасителей, вероятно посчитав, что Фонте заслуживают последнюю роскошную трапезу, однако, кроме Алессы, к еде никто не притронулся, – да и она лишь ковырялась в блюдах вилкой. Зато Данте, сидящий на стуле у дверей на кухню, уминал уже третью порцию и не собирался сбавлять обороты.
Пока они дожидались десерта, Данте вытянул ноги и сцепил пальцы за головой. Его неспешные движения потревожили повисшее в воздухе напряжение, подобно приступу хохота, раздавшемуся во время божественной службы.
Не одна Алесса на него покосилась.
Калеб щелкнул пальцами, обращаясь Данте:
– Будь любезен, принести нам еще бутылку, хорошо?
Алесса поморщилась.
– Пожалуйста?
Данте, вытащив бутылку из буфета, с громким стуком поставил ее на стол, отчего стоящая на поверхности посуда загремела, и направился обратно к своему углу.
– Хорошая прислуга давно перевелась, – пробормотал Калеб, тыкая в тарелку, полную свежеприготовленных клецек, политых чесночным маслом.
– Он охранник, а не слуга, – сообщила Алесса.
– Итак, какой план? – задал вопрос Калеб. – Ты собираешься пытать нас до тех пор, пока не останется только один и победителем станет выживший?
Нина, казалось, вот-вот разрыдается; она словно не замечала, что из-за ее выплескивающегося дара вилка согнулась пополам.
– Не говори так.
– Почему? – настаивал Калеб. – Я должен притвориться, что мы рады быть здесь? Вне себя от радости от перспективы стать следующими жертвенными ягнятами?
– Хватит, Калеб, – щеки Йозефа покраснели. – Ты богохульствуешь.
– И ведешь себя мерзко даже по твоим идиотским меркам. – Камария ножом для масла изобразила колющее движение.
– Ладно. – Саида выдохнула громче обычного. – Я прочла замечательную книгу о силе позитивного мышления и очень ее всем рекомендую.
Калеб ее перебил:
– Позитивное мышление не спасло Эмира, Илси и Хьюго и не помешает убить и тебя.
– Не собираюсь я никого убивать, – вклинилась Алесса. – Мои предыдущие Фонте умерли не от одного короткого прикосновения. Мы… долго пытались, потому что они приняли свою роль и были преданы поставленной задаче. Об этом я вас не прошу. Я думаю, то есть уверена, что со временем и с достаточной практикой я смогу усовершенствовать свою силу.
– Видишь? – Саида улыбнулась
