Механическое солнце - Павел Александрович Шушканов

– Слушай эфир.

Он выбежал из рубки, едва я успел ответить.

Минуты тянулись бесконечно долго. За окном раскачивалась антенна. В вспышках молний я видел Гора, под порывами ветра пытающегося развернуть ее в нужном направлении, но ветер был сильнее.

– Маяк! – взорвался эфир хриплым голосом.

Я замер, сжимая потухшую трубку в ладонях. За окном Гор все еще боролся с ветром.

– Маяк, вы слышите нас?

Я подошел к микрофону, склонился над медной решеткой.

– Маяк на связи.

– Вода продолжает уходить, нас относит на скалы.

Я глубоко вздохнул, сжал и разжал вспотевшие ладони.

– Кракен, слушайте меня. Это не Мыс Азимут, вы южнее. Отходите на север и северо-запад.

– Маяк…, – голос тонул в шуме.

– Кракен, вы сбились с пути. Это оконечность острова, не мыс Азимут. Следуйте курсом…, – я пробежал глазами по странной карте и назвал точку пересечения линий координат в стороне от Вала.

Не знаю, слышали они меня или мой голос потонул в неспокойном эфире. Я смотрел в окно. Гор отчаянно сражался с ураганом, а где-то в бесконечном океане шел по краю гибели затерянный корабль. Чем бы не был тот Вал, вряд ли он лучше Волны.

Бушующий океан бросал все новые волны на неприступную скалу, а над ним колыхалось грозовое небо. А еще выше сияли звезды, огромный полосатый серп Планеты раскинулся там на половину неба, все такой же величественный и безмолвный. Он помнил еще те времена, когда солнце было яркой звездой, а не красным гигантом, поглотившим родину всех людей, теснящихся сейчас на трех его холодных лунах. Говорят, что на старой Земле тоже были океаны. Не такие глубокие, как на Европе, но не менее опасные. И капитаны бесстрашно вели суда среди их волн, а маяки указывали им путь. Кто, впрочем, знает, как там все было. Секреты полетов в космическом вакууме утрачены тысячи лет назад, а старая Земля – не более чем уголек в атмосфере Солнца, да красивая картинка в пыльных томах университетских библиотек.

– Маяк!

Я бросился к микрофону.

– Видим мыс, Маяк. Вал в стороне.

Гор сидел на краю скалы и выливал воду из сапог прямо в клочья морской пены, клубящейся далеко внизу. В низких облаках уже виднелись просветы. Восходило солнце, а грозовые тучи бурлили далеко на горизонте. Я подошел, поставил на камни горячий чайник и две кружки. Гор посмотрел на меня, кивнул и подвинулся.

– Ушли от Вала?

– Вовремя ушли.

– Хорошо.

Он скинул мокрый плащ и разлил по кружкам горячую заварку. Кипяток обжигал горло, но разливался внутри приятным теплом.

Море все еще неспокойно покачивалось, швыряло на скалу низкие волны, шипело в маленькой бухте далеко внизу.

– Наверное уже ушли от грозы, – сказал я, оглядывая горизонт.

Гор непонимающе посмотрел на меня, затем улыбнулся в бороду.

– Смотри не туда, смотри выше. Там у них я, наверное, что-то вроде радио-призрака. Возможно, и легенды уже сложили. Как-никак – десять лет.

– Десять лет, повторил я. Странная карта, странные координаты, Вал.

– Вы составили карту чужого океана по голосам из эфира?

Гор промолчал и сделал еще глоток кипятка.

– Идем, у нас еще много работы.

Я кивнул и подхватив кружки пошел к высокому неприступному маяку. В разрыве облаков за мной медленно опускался к горизонту далекий Ганимед. 

***

Утро было холодным. Лиман ворочался, пытаясь спастись от промозглой сырости под тонким пледом, дважды открывал глаза и смотрел, как в окна сочится свет. Потом нащупал на стуле плащ и отправился на палубу, поняв, что уснуть уже не получится.

Солнце еще не встало, но небо уже заметно светлело, хотя на западе все еще мерцали яркие звезды.

Северные острова действительно выглядели пугающими. Впервые их достиг и подробно описал исследователь Лагранж как место пустынное и тревожное. С тех пор мало что изменилось, только деревья стали выше, а туманы, приходящие с севера, гуще. Лишь к обеду белая пелена рассеивалась, и острова чернели лесами на фоне свинцового моря.

Над водой стелился туман. Редкие островки показывались из него, устремив в небо скалистые темные вершины. Тут мало кто обитал – лишь те немногие, кто любил север, туманы, одиночество и холод. Большинством этих островов даже никто не владел. И все же это оконечность странных северных земель, к которой можно привыкнуть, в которой слышны отголоски цивилизации больших городов. Севернее лежали еще более пугающие и пустынные земли – острова Нордмаунта.

Лиман порылся в карманах, нашел свернутую, чудом не отсыревшую сигарету. Во внутреннем кармане все еще лежало письмо, которое он так и не отдал Рою.

– Скоро прибудем, – сообщил эрза-капитан. Его голос был хриплым и переходил в кашель. Он сидел на корме и всматривался в колонки пожелтевшей газеты сквозь толстые очки, изредка поправляя руль.

– Заберете нас через четыре часа?

– Нет. Поспать не помешало бы, – он вытянул ноги в высоких сапогах и похлопал себя по голенищам, прогоняя назойливых мошек.

– Тогда дайте нам сутки.

Эрза-капитан пожал плечами и вернулся к чтению. Время, отведенное на сон, его не сильно заботило. Все равно в этих местах больше нечем заняться.

Остров тонул в тумане. Он был настолько густым, что Лиман едва видел свои ноги, ступающие по пирсу. Вдалеке за пеленой тумана рокотали моторы удаляющегося катера, а впереди лежал незнакомый остров.

Остров казался совсем небольшим, но из-за тумана невозможно было определить его точные размеры. Впереди возвышались скалы, которых еще не коснулось солнце. В предрассветном сумраке они казались огромными и величественными, словно горы. А ниже остов покрывали леса. Верхушки вековых сосен выглядывали из белой пелены. К западу от пирса, там, где туман казался не таким густым, лес стоял плотной черной стеной. К нему примыкала низкая стеклянная оранжерея, за которой прятался единственный на острове дом.

Рой шел впереди, держа в руках маленький фонарь. Его тусклого света было достаточно лишь для того, чтобы не заблудиться в тумане – оранжевый огонек светился, указывал путь.

– Тут дорога, и похоже, что она ведет к дому, – сказал Рой. Его голос прозвучал глухо, покатился по воде эхом.

– Настил?

– Да нет, похоже, что мощеная.

Мокрые круглые камни под ногами, зеленоватые от времени и сырости, и правда были брусчаткой. Дорога вела наверх. Очень тихо. Они прошли мимо теплицы, по стеклам которой скатывались крупные капли. Там внутри зеленели широкие листья неведомых растений, виднелись бледные цветки на длинных стеблях. Лампы не горели. На тропинках внутри оранжереи разросся