Механическое солнце - Павел Александрович Шушканов

полз вьюн. Тропинка вдоль клумб поросла травой. Наверху бились об стекло мелкие насекомые. Рой сидел на краю покосившейся скамейки, врытой в землю.

– За каждую из книг на его полке я бы отдал год жизни, но того, что мы ищем, здесь нет.

– Ты же не ожидал, что эти самые ливраморт будут ожидать нас прямо на столе в раскрытом виде?

Лиман опустился на край клумбы, ковырнул носком туфли комок глины под ногами.

– Чувствую себя Пале и Киоса в одном лице.

– Я думал, что это легенда, – усмехнулся Рой.

– Я тоже так полагал бы, если бы не был знаком с Пале лично. Этого проходимца я упрятал однажды на год в исправительный отряд на мануфактурах. Пытался сбыть груз ворованных дешевых сигар из Близнецов под видом конкордийской партии.

– На год за такую ерунду?

– Не переживай за этого приятеля. Он сбежал уже через месяц.

– А что случилось с ними позже?

– Говорят, что они решили пробраться на этот остров и выкрасть пару ценных экспонатов Дюка, зная, что старик живет один. Но в тот день Борис Дюк устраивал прием. Тут в этих стенах собралась половина высшего света: богатейшие коллекционеры, несколько персон из влиятельных кланов, конкордийская аристократия. К слову, Пале был генератором идей, правда не всегда удачных. Он тянул бедолагу Киоса на авантюры, как бы тот не пытался наладить честную, хоть и не слишком богатую жизнь в городе.

– А кем он был? – уточнил Рой.

– Художником. Однажды я конфисковал пару его работ. Не шедевры, но неплохо. Так вот, эти мошенники планировали забраться в дом, но не подозревали, что он полон гостей. Но отступать было уже поздно. Вероятнее всего Киоса уговаривал приятеля покинуть остров, но тот придумал дерзкий и простой план – обчистить комнаты, в которых не горел свет, пользуясь тем, что хозяин и гости находились в гостиной. Уж поверь, даже пары мелочей из прихожей им хватило бы на год безбедной жизни. Киоса остался следить за гостями снаружи, чтобы в случае чего подать знак, а Пале пробрался в открытое окно спальни.

Лиман замолчал и насторожился. Из глубины дома раздался звук, похожий на скрежет когтей по металлу.

Рой махнул рукой.

– Это птицы. Забираются в воздуховод и шумят там. Уже не первый раз.

Лиман на всякий случай нащупал рукоять пистолета в кармане плаща.

– Что было дальше понять сложно. Известно только, что спустя какое-то время Пале вдруг спустился к гостям. Он был очень бледен, его руки дрожали. Он пытался что-то сказать, показывая руками наверх, но потом просто упал среди ошеломленных гостей. Говорят, это было ужасное зрелище. Ему словно кто-то снес часть затылка и вырвал кусок шеи – над воротом его рубашки торчали обломки костей и голые позвонки. На всей Европе нет хищника настолько сильного, чтобы сделать подобное. Удивительным было то, что Пале все еще был жив. Он умер уже когда прибыли констебль и коронер.

– А что же с Киоса?

– Исчез бесследно в этих самых лесах. Его искали четыре дня. Нашли лишь следы ведущие к морю и решили, что Киоса в ужасе пытался спастись вплавь. Но что его так напугало и что произошло на самом дели – не знает никто. В любом случае, – Лиман поднялся и отряхнул брюки, – мы застряли тут на весь день и даже на всю ночь. Лучше поменьше думать о таких вещах.

***

Солнце поднималось над лесом, но не принесло тепла. В этих широтах властвовали туманы, а севернее дрейфующие льды. Оттуда приходили холодные ветра и грозовые тучи.

Лиман сидел на пороге дома и слушал через открытое окно как в недрах кабинета Рой перекладывает и пролистывает книги. Поначалу беспокоясь о том, что среди библиотеки Бориса Дюка нет того, за чем они прибыли на остров, Рой со временем смирился и просто потонул в груде старинных изданий, большая часть которых была написана на очень древних языках, близких к конкордийскому и островному лангу, но не настолько, чтобы их свободно читать. Другие тома вообще были изданы на несуществующих на Европе языках. Научное любопытство взяло вверх и принесло ему покой. Лиман же просто наслаждался солнцем, наконец загнавшем туман в лесную чащу. За близким пирсом колыхались изумрудные волны.

Свет блестел на стеклах оранжереи, которую изнутри затянула белая пленка испарений. Только крупные темно-зеленые листья прижимались к стеклам, словно приветствовали изнутри. Над оранжереей темнело окно спальни. Видимо так – взобравшись на перемычки теплицы, Пале когда-то давно пробрался в дом, где нашел свою загадочную и неожиданную смерть.

Лиман поднялся и отошел немного дальше. Теперь на виду была вся теплица, а большую часть потолка спальни можно было разглядеть через темное стекло. Вероятнее всего, Пале даже не пришлось ползти по карнизу. Прочное перекрытие теплицы примыкало к стене и, если окно было распахнуто, дотянуться до подоконника было совсем не сложно. Лиман вспомнил планировку спальни. Окно напротив двери, и никто не слышал звуков борьбы на лестнице. Значит, нападавший поджидал Пале в спальне, затаившись и не дав отступить к окну в последний момент. Поднявшись на камень у клумбы, Лиман снова заглянул в спальню, по стенам которой блуждал свет солнца. Отсюда хорошо была видна спинка высокого кресла и фотографии на стене. И голова акролифа в пиджаке и сорочке хозяина. Жуткое зрелище. Словно кто-то следит за ним из пустой комнаты.

Рой что-то напевал. Его голос доносился из приоткрытого окна вперемешку с шуршанием страниц. Лиман обогнул теплицу по узкой тропинке, вышел к глухой стене, наверху которой под самым козырьком крыши хлопало ставней слуховое окно. По стене расползся плющ, а камни фундамента покрыла толстая темная шапка мха. Тропинка тут продиралась сквозь плотные заросли колючего кустарника и убегала в лес, все еще дышащий сыростью и холодом. Лиман шел по ней к стене леса, поднимая и убирая от лица низкие ветви. Дом все глубже тонул в густом кустарнике. Скоро только его крыша осталась маячить над зарослями.

Тропинка вела вглубь леса, петляла среди могучих стволов вековых деревьев, в кронах которых беспокойно копошились птицы, терялась под широкими листьями папоротника, покрывшего ковром все низины.

Возможно, по этой тропе бежал несчастный Киоса, прежде чем настигла смерть. Лиман пытался представить себе события той ночи, себя, на месте незадачливого грабителя, спасающегося от неизвестной опасности. Это была ночь, и вряд ли Киоса видел тропу. Скорее всего он бежал напролом сквозь заросли, натыкался на деревья, скатывался в ложбины и поднимаясь, продолжал бежать. Но остров не так велик. Рано