Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

в январе 1916 г. министр внутренних дел узнал, что вокруг строительной площадки Аманоса было сконцентрировано от пятнадцати до двадцати тысяч депортируемых, он провел «расследование» и потребовал, чтобы тех, кто находится там «нелегально», депортировали в «предусмотренное для них место»[4486]. Присутствие двадцати тысяч депортируемых вокруг Бозанти и строительных площадок Тавра — некоторые из которых работали на этих площадках — также попало в поле зрения Талаат-бея, который приказал их «отправить, колонна за колонной, туда, где им надлежит быть», министр также потребовал от «компетентных лиц» предоставлять ему «информацию о количестве армянских эмигрантов, обнаруженных в этих местах, и о том, как и откуда они туда попали»[4487]. Понятно, что эта процедура была частью операции, которую в то же время запустило правительство, чтобы очистить лагеря севера Алеппо и переместить депортируемых в направление линии Евфрата и Рас-эль-Айна. Однако из-за того, что в данном конкретном случае эта процедура затронула рабочих строительных площадок Багдадской железной дороги, она вызвала несогласие со стороны германского руководства компании, а также германского Генерального штаба[4488]. Германские источники говорят о том, что Уинклер и его инженеры нагнали страху на жандармов, которые пришли на строительные площадки, чтобы арестовать депортируемых. Однако в конце концов они согласились составить список своих сотрудников[4489].

Все дело, похоже, было в том, что Талаат ни в коем случае не хотел оставлять свой план по ликвидации последних депортируемых в районах Тавра и Аманоса, он просто его приостановил. Назначение 19 марта 1916 г. Джевдет-бея, бывшего вали Ване главой вилайета Адана, несомненно, было связано с этим планом, тем более что Джевдет прибыл с батальоном курдских чете, которые сотрудничали с ним со времен Вана[4490]. Джевдет в сотрудничестве с полковником Хусейном Авни, начальником жандармерии вилайета, председательствующим судьей военного суда Аданы, местным главой «Специальной организации», и полковником Шекерджи Агия-беем, командиром аманосских трудовых батальонов[4491], принялся в последующие месяцы организовывать ликвидацию армянских рабочих на строительных площадках Багдадской железной дороги. 28 апреля 1916 г. он отправил полковника Авни на эти площадки, чтобы произвести официальный подсчет рабочих[4492]. Эта операция, занявшая недели, не имела иной цели, согласно объяснениям, которые дали германским инженерам чиновники, кроме выдачи этим депортируемым легальных документов, удостоверяющих личность, которые предположительно их защитят[4493]. Агуни пишет, что только после того как власти взяли тысячу шестьсот британцев и индийцев в плен в Кут-эль-Амаре, они решили депортировать армянских рабочих и заменить их этими пленными[4494].

Германские источники рассказывают о том, что дополнительные отряды жандармов под командованием полковника Хусейн-бея прибыли в регион в начале июня 1916 г. и окружили лагеря, в которых жили рабочие. 13 июня была отправлена первая колонна депортируемых, приостановив работу площадки с 19-го числа. По подсчетам (Уинклера, количество армян, отправленных к 17 июня, составило две тысячи девятьсот человек[4495]. Прекращение работы на строительных площадках предсказуемо повлияло на военную деятельность; это и, вероятно, недовольства со стороны высокопоставленных германских офицеров заставили Энвера издать в отношении вали Аданы ответный приказ. Эффект, однако, был лишь кратковременным. Первая колонна прошла через Ислахие, где один британский офицер узнал от сопровождающих, что этих депортируемых отправили на смерть и заменили британскими и индийскими пленными[4496]. Обсуждение, вероятно, проходило внутри руководства Иттихада, поскольку, в соответствии с ответным приказом от 29 июня 1916 г. со стороны Энвера, оставшиеся пятнадцать тысяч рабочих были отправлены незамедлительно. Последними, кто покинул площадки, были квалифицированные рабочие из Килиса и Марата, семьи которых были депортированы в начале июля[4497].

Галуст Хазарабетян, оказавшийся в третьей колонне, сообщает, что едва они покинули Бахче, как увидели «обнаженные тела, разбросанные по обеим сторонам дороги; некоторые из них были убиты с особой жестокостью, и их тела окружили собаки и грифы». «Я знал, — продолжает Хазарабетян, — о судьбе, уготованной предыдущим колоннам. Состояние этих тел полностью подтвердило информацию, которую я получил. Наша охрана уже начала свое кровавое дело. Тех, кто не успевал за группой, из-за того, что они были больны или слишком стары, убивали сразу, либо выстрелом, либо, чаще, закалывали до смерти штыками… Мы дошли до границ территории Орчан, потеряв большое количество людей. С этого момента ситуация стала еще хуже. С саблями, винтовками, лопатами, вилами, кольями или палками в руках на группу напали Орчаны и начали убивать и грабить. Охранники были довольны их вмешательством. Они не только не пытались их остановить; наоборот, они потворствовали им. Это были по большей части преступники, отпущенные из тюрьмы явно с целью разобраться с армянами… Остановив продвижение колонны и построив ее в одну шеренгу, они провели осмотр всех его членов, одного за другим. Они стали отбирать, в частности, молодых мужчин, одежда и лица которых выглядели чистыми и которые казались более или менее обеспеченными. Они отделили их от остальных и тотчас застрелили»[4498].

По словам того же свидетеля, подавляющее большинство депортируемых, работавших между Ислахие и Ярбаши, было убито между Бахче и Марашом «чуть меньше чем за месяц». Других отправили в Биреджик, Вераншехир, Урфу или даже, в случае последних из них, в Мардин[4499]. Минас Тилбеян, оказавшийся в одной из следующих колонн, однако, сообщает, что его группа была ликвидирована гораздо дальше, в окрестностях Мардина[4500], возможно, из-за того, что она состояла из более крепких одиноких мужчин. Само собой разумеется, что ликвидация этих рабочих, осуществленная местными племенами, а главным образом, жандармами и чете под командованием полковника Авни, была частью огромной кампании, которую координировал Талаат летом 1916 г., нацеленной на уничтожение последних групп выживших, достигших юга. Следует добавить, что рабочих-солдат трудовых батальонов, работавших в регионе, также ждала смерть летом 1916 г.[4501].

Паула Шафер, швейцарская миссионерка из Аданы, подтверждает, что рабочие Багдадской железной дороги были депортированы вместе с семьями в июле 1916 г. под непосредственным надзором вали Аданы, Джевдет-бея[4502]. Три высокопоставленных сотрудника германской компании, работающей в районе Аманоса, представили подробный отчет об обстоятельствах ликвидации рабочих строительных площадок Багдадской железной дороги[4503].

Теодик и Агуни, работавшие на строительных площадках Тавра, утверждают, что рабочих с площадки Белемедик, совсем рядом с Бозанти, ожидала та же участь, но д-р Боуяджян и швейцарский инженер, руководивший площадкой, смогли убедит: полковника Шекерджи Агия-бея, которому, собственно, и поручили ликвидацию таврских площадок, отложить исполнение приказа. В конечном счете депортированы были только армяне, работавшие на второй ветви магистрали, за исключением нескольких конторских рабочих[4504]. Джевдет-бей даже лично «вел дело» с Ервандом Папазяном, одним из управляющих сотрудников площадки