Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Столкнувшись с несогласием христианских благотворительных организаций, работающих в Османской империи, дипломатия Германии отреагировала на кампанию по насильному обращению в мусульманство, проводимую младотурками. Министр иностранных дел Германии, который не считал нужным отреагировать на гораздо более жестокую ликвидационную кампанию, которая ей предшествовала, зашел так далеко, что дал распоряжение посольству Германии в Константинополе рассказать в высоких кругах о том, что «несмотря на все отрицания Турции, депортированные армяне все еще насильно принимают ислам»[4533]. Эти претензии, сформулированные довольно поздно, были, вероятно, простой формальностью, поскольку в феврале в Константинополь прибыла правительственная делегация Германии под руководством депутата Маттиаса Эрзбергера. Эрзбергера последовательно приняли министры Талаат и Энвер, что красноречиво свидетельствует о важности, которую лидеры младотурок представляли для своего немецкого союзника. Им ничего не оставалось, кроме как выслушать критику немецкого центристского депутата, который предложил им прекратить насильные обращения в ислам и преследования[4534]. Нет сомнений в том, что такое внешнее давление, которое, конечно, напомнило двум младотурецким лидерам о довоенной ситуации, лишь обострило их легкоуязвимый национализм.
Следует также отметить, что в первые дни февраля как гром среди ясного неба пришла новость о неожиданном падении Эрзурума, вслед за которым произошло падение Трапезунда. После победы Турции над французскими и британскими силами у Дарданелл, вхождения в войну Болгарии на стороне союзников и в результате введения прямого железнодорожного сообщения с Германией, самые безумные надежды, похоже, оправдывались; сейчас это болезненное поражение, новость о котором не предавалась гласности до конца войны, затуманило военный горизонт Османской империи. При этом уже не было внутреннего врага, которого можно было обвинить в неудаче, были лишь внешние слабости. Наше знакомство с вовлеченными лицами приводит нас к мысли о том, что идея покончить с армянами, которые достигли Сирии и Месопотамии, материализовалась с неожиданным падением Эрзурума в феврале 1916 г., в некоторой степени в форме радикализации, на которую это особое событие может вдохновить отдельных лиц. Следуя этой логике, то, что было потеряно на одном фронте, должно быть восполнено «положительной» операцией на другом, лучше контролируемом поле военных действий.
Принимая во внимание роль, которую играл Джевдет, бывший вали Вана, в «Специальной организации», а также его семейные связи с вице-генералиссимусом Энвером, можно сделать предположение о том, что его назначение 19 марта на должность главы вилайета Адана являлось исходным пунктом решения о ликвидации депортируемых на юге. Последующие директивы, которые Талаат направил местным властям в этих регионах с целью ликвидации концентрационных лагерей на севере Алеппо в марте 1916 г., а затем и очистки лагеря в Рас-эль-Айне в конце того же месяца, перед тем как перейти к уничтожению депортируемых на линии Евфрата с июня по декабрь 1916 г составляют группу хронологических признаков, выдающих методичное выполнение заранее продуманного плана. Нападки в адрес иностранных гуманитарных организаций, помогавших продлить жизнь депортируемым, и захват сирот, которые жили в приютах этих организаций, могут трактоваться как доказательство желания показать дипломатам и миссионерам, что все их усилия были напрасны. Кампания, запущенная во внутренних провинциях Малой Азии в конце февраля 1916 г., по депортации последних армян, которым по разным причинам разрешили остаться в своих домах — из-за того что они были протестантами, католиками, членами солдатских семей, ремесленниками, врачами, аптекарями и так далее — после нескольких месяцев спокойствия является, по нашему мнению, меткой начала второй стадии геноцида.
Решение Императорского Османского банка в феврале 1916 г. заморозить счета этих «путешествующих клиентов», некоторые из которых к этому времени сумели снять свои средства со счета в отделениях банка в Сирии и Месопотамии[4535], вероятно, было так же делом рук временного министра экономики Мехмеда Талаата, частью его политики истребления депортированных армян.
В рамках германо-турецких отношений Вольф-Меттерних не смог долго выдерживать давление со стороны Высокой Порты, требовавшей его отзыва[4536]. По словам бывшего вали Конья, Джелаля-бея, который опубликовал серию статей в газете «Vakıt», граф Меттерних был отозван в Берлин после того как Халил-бей совершил поездку в Германию, во время которой он выразил решительное недовольство поведением посла. Посол «оскорбил» Высокую Порту своими частыми вмешательствами в судьбу армян[4537].
Вступление Мехмеда Талаата 22 января 1917 г. в должность великого визиря представляется в этом свете чем-то вроде награды за все, чего он добился к этому моменту. Добравшись до верхушки государственной иерархии, глава Иттихада продемонстрировал в узком кругу если не великодушие, то, по крайней мере, положительное отношение. «Что касается армян, он сделает все возможное, чтобы удовлетворить их: он позволит выселенным армянам вернуться в те провинции, в которые только возможно», сообщил австрийский посол в ноте от 14 февраля 1917 г.[4538]. Ничто, казалось, не может возмутить дух Комитета «Единение и прогресс», который, по словам австрийского дипломата, не колебался, три дня спустя «провозглашая в своей программе справедливость для всех османцев выдвигать тех, кто помогал высылать и уничтожать армян, выполняя его приказы. Так, вали Алеппо Мустафа Абдулхалик-бей (Алеппо был центральным пунктом, через который проходили все армяне во время высылки в санджак Зор) станет заместителем министра внутренних дел. Затем Хамди-бей, помощник начальника центрального управления по эмиграции в Константинополе, близкий друг Абдулхалика и одна из важнейших фигур в уничтожении армян, был назначен начальником этого управления»[4539].
Во время своей ссылки в Дамаск бывший патриарх Орманян писал в марте 1918 г.: «Я уже говорил и повторю еще раз: “Камень из которого сделан имперский дворец, турецкий; известь — армянская. Без извести здание будет неустойчивым, да его и не построишь”»[4540].
Часть VI
Последние дни Османской империи: палачи и их судьи лицом к лицу
Глава 1
Новая Турция великого визиря Талаат-паши, или Реанимация пантюркизма
Вступление Мехмета Талаат-паши в должность великого
