Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Настойчивость, с которой столица проводила эти операции, вопреки советам некоторых военных властей — в особенности командующего Четвертым армейским корпусом — и вопреки всякой логике, иллюстрирует, возможно, даже лучше, чем крупномасштабные расправы в Зоре и Рас-эль-Айне, желание гражданских властей — то есть младотурецкого руководства — безжалостно довести до завершения свой план по уничтожению армянского населения Османской империи.
Глава 9
Вторая стадия геноцида: распад Армянского патриархата и решение о ликвидации последних депортируемых
Декретом, опубликованным в «Journal officiel» 28 июля 1915 г., османское правительство изменило внутреннюю конституцию армянского сообщества[4508]. После очистки Малой Азии от армянского населения и ликвидации депортируемых, прибывших в Сирию и Месопотамию, младотурецкое правительство просто решило воспользоваться последствиями этих демографических изменений. Изданный им декрет предусматривал уничтожение Армянского патриархата Константинополя вместе с его представительным органом, Палатой депутатов, и его Политическим советом, основной миссией которого было служить в качестве официального собеседника османских властей. Уничтожив патриархат, правительство просто утвердило свершившийся факт. Для новой структуры Армянские патриархаты Иерусалима и Константинополя должны были объединиться под руководством Саака II Хабаяна, который получил звание Патриарха-Католикоса армян; его резиденция должна была находиться в Иерусалиме. По словам бывшего патриарха Малакья Орманяна, который был в Иерусалиме, когда 11 августа 1916 г. пришла телеграмма, объявившая о назначении Саака II, именно Джемаль-паша предложил назвать его католикосом Киликии и разместить свою резиденцию в Священном городе[4509].
Наряду с мемуарами патриарха Завена Константинопольского[4510] отчет, переданный нам патриархальным викарием Ервандом Пердахджяном[4511], является источником особой важности в том, что касается понимания обстоятельств, окружающих это событие, и ситуации, сложившейся в Стамбуле накануне распада патриархата. Пердахджян отмечает, в частности, что петиция, составленная секретарем Центрального управления полиции, была подана в начале 1916 г. на подпись высшему духовенству и влиятельным мирянам под давлением. Основной целью петиции было осуждение «армянских нарушителей спокойствия»; вполне вероятно, что она была направлена на опровержение информации о массовых убийствах, совершенных в Турции, которая просочилась в европейскую и американскую прессу. По словам Пердахджяна, патриарх, председатель Религиозного совета, архиепископ Егише Турян и председатель Политического совета Григор Тавитян «в некотором роде узаконили петицию, подписав «такрир», сопровождавший ее. Патриарх лично передал петицию премьер-министру, который выразил свое удовлетворение». Этот текст, отмечает Пердахджян, «обвинял всех армян Турции и оскорблял память всех невинных мучеников без всякого намека на улучшение положения тех, кто выжил в этой катастрофе»[4512]. С лета 1915 г., очевидно, ходили слухи о том, что Национальная Конституция Армении будет запрещена и что даже патриархат может быть переведен в Сирию, «по крайней мере, на время войны», но никто не верил, что власти зайдут так далеко, чтобы упразднить Патриархат армян Турции. Первые признаки, указывающие на отмену Конституции, появились, когда патриархат попросил разрешения начать организацию выборов, чтобы обновить Религиозный и Политический советы в мае — июне 1916 г.[4513]. Перед тем как «придать официальную форму» этой просьбе, секретарь главы патриархата выслушал начальника по религиозным культам, который обещал прийти к «соглашению». Но после того как официальное ходатайство было подано, оказалось, что «разрешение от правительства» должно быть получено до того, как будет собрана Национальная палата. Более того, к патриарху пришел лейтенант полиции от имени главного директората полиции, чтобы сказать ему, что, поскольку сроки действующих членов Палаты истекли, они «не смогут впредь созывать собрание»[4514]. Другими словами, патриархальные органы, начиная с Политического совета, оказались парализованы. По словам Е. Пердахджяна, патриарх, «тем не менее, продолжал заниматься делами нации до упразднения патриархата, до момента своего ухода», причем практически в одиночку: «Четыре члена Политического совета были депортированы», один умер, и только его председатель, д-р Тавитян, «дважды в неделю приходил в патриархат». «После депортации интеллигенции и политиков, — отмечает викарий, — никто не решался связываться с руководством патриархата». По словам «Мюдур-и мезахиб» [начальника по религиозным культам], эти ограничения были вызваны шагами, предпринятыми армянскими властями[4515]. Гораздо более вероятно, что правительство просто воспользовалось этим случаем, чтобы привести в действие свой план по упразднению патриархата.
Смертельный удар был нанесен днем 28 июля/10 августа 1915 г. Начальник по религиозным культам Беха-бей и начальник полиции Ахмед-бей прибыли в патриархат «без предупреждения», а ближайшие дороги были перекрыты полицейскими[4516]. По словам викария, который при этом присутствовал, начальник по религиозным культам передал патриарху официальный документ, подписанный министром юстиции и религиозных культов. На конверте с ним было написано «Бывший патриарх Завен-эфенди». Содержание этого документа было примерно следующим: «В соответствии с положениями закона, опубликованного в сегодняшней «Journal officiel», католикосаты Киликии и Ахтамара, а также патриархаты Константинополя и Иерусалима объединяются под руководством католикоса Саака; ваша должность упразднена»[4517]. Далее чиновники потребовали, чтобы все двери «официальных помещений патриархата» были опечатаны «штампами патриархата и начальника полиции» до назначения нового викария Персоналу патриархата было предложено забрать личные вещи из письменных столов, а помещение осталось под охраной трех полицейских, которые периодически сменялись[4518].
13 августа «бывшему патриарху Завену» сообщили, что ему необходимо отправиться в Багдад «в течение трех дней» и что его резиденция взята под охрану полиции[4519]. Неизбежная высылка патриарха, которая была логическим последствием упразднения патриархата, привлекла внимание дипломатического корпуса Константинополя, особенно американское посольство и папского нунция, который, по словам Пердахджяна «неоднократно» ходатайствовал «перед министром внутренних дел, чтобы предотвратить свой уход и получить обещание, что ему позволят жить после отъезда на одном из островов в Константинополе». Дипломаты, однако, смогли лишь получить гарантии того, что «патриархат останется в живых». Со своей стороны, главный секретарь патриархата Камер Ширинян переговорил с государственным секретарем в Министерстве юстиции Халил-беем, который предположительно сказал ему: «Патриарху не стоит беспокоиться Совет министров не принимал решения его убить. Если бы нам нужно было лишить жизни архиепископа Завена, мы бы убили и патриарха, а это вызвало бы реакцию за рубежом. Скажите ему, что он прибудет на место живым и здоровым»[4520]. Завена Егияна в конце концов отправили в понедельник, 4 сентября, по направлению к железнодорожной станции Хайдарпаша под охраной двух официальных лиц; толпа смотрела и плакала[4521]. Об остальной части пути патриарха в Багдад мы знаем из его мемуаров, благодаря которым также стало возможно оценить последствия второй стадии геноцида на маршруте,
