Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решение о ликвидации последних депортируемых
Мы рассмотрели вопрос о том, какая судьба была уготована для депортированных армян, добравшихся до Сирии и Месопотамии, главным образом из Западной Анатолии. В частности, мы увидели, что в начале весны 1916 г. была проведена методичная кампания по ликвидации депортируемых, которые содержались в концентрационных лагерях на севере Алеппо; ее кульминацией стало начавшееся в июне — июле 1916 г. уничтожение изгнанников в Зоре и рабочих на строительных площадках Багдадской железной дороги. Хронология этих событий свидетельствует о том, что решение о начале второй стадии геноцида было принято, вероятно, в первой половине марта 1916 г. Однако, как и в случае с первой стадией, приведенной в действие во второй половине марта 1915 г., у нас нет материалов, которые позволили бы нам установить точную дату встреч, на которых был утвержден запуск этой завершающей стадии геноцида. Чтобы вскрыть проблему, мы должны еще раз тщательно изучить ситуацию и отметить некоторые демаскирующие признаки.
Следует вспомнить, что незадолго до принятия этого решения, в феврале 1916 г., около пятисот тысяч депортируемых были еще живы, разбросанные между Алеппо и Дамаском или Евфратом и Зором. Более ста тысяч были разбросаны между Дамаском и Мааном, двенадцать тысяч были в Гаме и окружающей местности, двадцать тысяч в Хомсе и близлежащих деревнях, семь тысяч в Алеппо, пять тысяч в Басре, восемь тысяч в Бабе, пять тысяч в Мунбудже, двадцать тысяч в Рас-эль-Айне, десять тысяч в Ракке и триста тысяч в Дер-эз-Зоре и его окрестностях[4524]. Эти цифры, разумеется, соответствуют положению вещей на определенную дату; количество депортируемых, так же как и география их передвижений, постоянно подвергались изменениям.
Другими словами, более трехсот тысяч депортируемых из общего количества в восемьсот пятьдесят тысяч умерли осенью 1915 и зимой 1915/16 года на маршрутах в направлении Сирии и Месопотамии или в концентрационных лагерях. События, которые мы обсудили выше, свидетельствуют о том, что к концу 1916 г. количество погибших превысило шестьсот тысяч[4525]. По крайней мере, около двухсот пятидесяти тысяч человек в начале второй стадии геноцида были еще живы: от двадцати до тридцати тысяч девушек и детей, которые были проданы местным селянам или насильно увезены племенами; сорок тысяч человек, которым удалось скрыться в деревнях в северной части вилайета Алеппо; тридцать тысяч человек, живших подпольно; около пяти тысяч в районе Басры и большинство «армян Джемаля», которые официально приняли ислам, на линии Гама — Хомс — Дамаск — Бейрут — Хайфа — Джаффа — Иерусалим — Триполи — Деръа — Амман — Салт-Керек — Маан.
Первоначальный план КЕП, без сомнения, не предусматривал, что столько армян окажется в живых. Это, вероятно, вызвало дискуссию внутри правительства младотурок. По нашему мнению, стоит изучить события, предшествующие этой дискуссии.
Вероятно, одним из главных вопросов на повестке дня ежегодного конгресса Иттихада, который открылся в клубе на улице Нури Османие 23 сентября 1915 г., была осуществляемая в данный момент программа ликвидации армянского населения Османской империи. Для сравнения, когда османский парламент открыл свою осеннюю сессию 28 сентября под председательством Халила [Ментеше], этот вопрос вообще не упоминался, пусть даже и отсутствие большинства армянских депутатов, которые были казнены в отдаленных уголках Малой Азии палачами из КЕП, не прошло незамеченным. 4 ноября Тахсин-бей, вали Эрзурума, и Джгздет, бывший вали Вана, были приглашены в Стамбул для получения награды; несложно догадаться за что. Единственным диссидентским голосом среди этого принужденного единодушия был голос наследника трона Юсуфа Иззедина, который осмелился публично сказать, что Энвер-паша несет главную ответственность за поражение при Сарикамише[4526]. 1 февраля 1916 г. стамбульская пресса объявила о «самоубийстве» наследного принца, который однажды нанимал доктора Бехаэддина Шакира в качестве личного врача.
На зарубежном фронте, после смерти Ганса фон Вайгенхайма 24 октября, его преемник, граф Пауль Вольф-Меттерних, оказался более сознательным: после прибытия в Стамбул 14 ноября он постоянно вмешивался в деятельность Высокой Порты, особенно в вопросе насильных обращений в мусульманство. Многократные осуждения в прессе стран Антанты зверств со стороны младотурок в отношении армянского населения — акты жестокости, с которыми ассоциировалась Германия — вызвали немногочисленные реакции. Граф Э. Р. Роуэнтлоу опубликовал длинную статью в «Deutsche Tageszeitung» от 19 декабря 1915 г., в которой, перечислив обвинения в криминальной деятельности, опубликованные в американской, швейцарской и британской прессе, писал: «Турция не только имела право, но и была обязана наказать кровожадных армян… Сколько нам еще нужно времени, чтобы понять, что это не наше дело оплакивать армянских ростовщиков и революционеров, которые представляют смертельную опасность для наших верных турецких союзников и являются инструментами в руках наших злейших врагов, Англии и России… Вы знаете причину, по которой мы немцы, должны считать армянский вопрос предметом интереса не только для Турции, но и для всех ее союзников, и защищать Турцию от внешних атак»[4527].
Такая реакция в форме, напоминающей последующие события в Германии, не была, однако, достаточной, чтобы скрыть тот факт, что самые высокопоставленные люди Германии начинали испытывать тревогу в отношении последствий их «вялости» на фене преступлений, совершенных их турецким союзником. Отчеты Вольф-Меттерниха не имели ни малейшего отношения к этому новому осознанию[4528]. Телеграмма, которую министр внутренних дел Талаат разослал по османским провинциям, может, без сомнения, быть отнесена к обеспокоенности, выраженной немецкими дипломатическими кругами; Талаат здесь ссылается на «слухи», которые циркулировали «в определенных местах о том, что депортации армян осуществляются под давлением со стороны правительства Германии. Нужно понимать, что средства, одобренные имперским правительством, и только им, применяются только по причинам и в результате обязательств военного характера, а также по причинам безопасности и что ни одно иностранное правительство не может вмешиваться в ситуацию и наши внутренние дела Это должно быть передано в форме циркуляра с использованием соответствующие средств всем ответственным государственным чиновникам»[4529]. Но общественные дебаты а Германии, отложенные из-за войны, в конце концов вспыхнули в конце 1916 г. Немецкие миссионерские круги — а точнее, «Deutsche Orient Mission» (Немецкая Восточная миссия) д-ра Лепсиуса и не менее влиятельная организация «Deutscher Hulfsbund für christliches Uebeswerk im Orient» (Германский христианский благотворительный фонд. — Прим. пер.) д-ра Фридриха Шукхарда — получили информацию от своих учреждений в Османской империи, которая почти не оставила сомнений относительно характера
