Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кит расстегнул сюртук и бросил его на изгородь. Щелчок перламутровой пуговицы – и он начал закатывать рукава рубашки до локтей. Чуть ниже пучка на затылке кожа блестела мелкими бисеринками пота. Влажный воздух коварно прошелся пальцами по ее воротнику, и во рту стало совсем сухо.
Здесь вдруг и правда стало очень жарко!
Нив заставила себя вернуться к пустым страницам этюдника, ее лицо яростно пылало. Боги, сколько времени она потратила впустую, сидя здесь и мечтая, как раз после того как поклялась себе сосредоточиться? И все же за те несколько минут, что она украла у себя, она почувствовала… удовлетворение.
Девушка отбросила эту мысль и принялась за работу, набрасывая идеи. К тому времени как тень Кита упала на нее, она успела сделать не менее пяти эскизов потенциального свадебного плаща.
– Ты вся в грязи, – сказал он.
– А? – Девушка опустила взгляд на свое платье. Действительно, грязь заляпала юбку, словно небрежная краска. Как это вообще получилось? Она посмотрела на руки: ее ладони испачкались в земле и пыльце. Должно быть, это случилось где-то между тем, как она трогала цветы и как уселась на гору плодородной грязи. – Ох! О нет!
В глазах Кита промелькнуло что-то необычное. Не презрение или раздражение… Его словно забавляло происходящее. Девушку охватил гнев.
– Как тебе это удалось? Ты же просто сидела. Впечатляет!
– Здесь тонны грязи! Это не так уж и сложно.
– Да уж, – согласился он, – но большей частью она в горшках.
– Хватит, – возмутилась девушка, – я уже поняла!
Он ухмыльнулся:
– Как будто…
– Хватит, К… – Она осеклась.
Его лицо снова стало непроницаемым, взгляд – резким и оценивающим.
– Почему ты не называешь меня на «ты» и по имени?
Потому что это личное, доступное только друзьям по авлийским меркам. Назвав его так, она пересечет черту, после которой уже не будет возврата. Сердце подскочило к горлу.
– Потому что! Вы тоже не называете меня по имени. Вы не называете меня никак, только «ты». Вы хоть знаете, как меня зовут?
Он, казалось, не был обеспокоен ее вспышкой:
– Нив.
Лицо вспыхнуло при звуке ее имени на его губах. Только не снова! Может быть, ей удастся вытеснить тепло из кожи или, по крайней мере, сделать так, чтобы принц этого не видел. Она прижала ладони к лицу. И тут же поняла, что ей удалось оставить на щеках два грязных отпечатка.
– Ты сделала еще хуже. Не надо! – Кит тихонько хмыкнул и достал из нагрудного кармана носовой платок. – Возьми.
Удивительно джентльменский жест с его стороны! Нив ожидала, что он грубо вручит ей платок или швырнет в ее сторону, но вместо этого он опустился перед ней на одно колено. Она наблюдала за ним и за собой словно со стороны, пока принц протягивал руку, чтобы вытереть полоску грязи на ее скуле.
Она перестала дышать.
Его кожа обжигала даже сквозь тонкую ткань между ними. Стеклянные стены сверкали на периферии ее зрения, и казалось, мир вокруг них искрится магией. Все, что она могла видеть, – его брови, нахмуренные в сосредоточенности, и бахрому его ресниц. Все, что она могла видеть, – это его. Он был намного, намного ближе, чем следовало бы. Она чувствовала его дыхание на своих губах.
– Вот так, – сказал он. А затем, словно осознав, что именно он сделал, отшатнулся, как будто обжегшись. Он резко сунул скомканный носовой платок в карман.
– Спасибо, – вырвалось у нее чуть слышно. Нив сняла перчатки, чтобы избежать новых ужасных случайностей. Когда она наконец почувствовала, что пришла в себя, то спросила: – Вы действительно хотите, чтобы я называла вас по имени? Мы ведь не друзья.
Он уставился на нее.
– Или друзья? – Ее голос от нервов стал выше.
– Не знаю. У меня нет друзей.
– Неправда. Как же Синклер?
– Он? – Кит скривил губы. – Синклер – саморазрушительный, самоуничижительный бездельник. Он скорее подопечный, чем друг. Кто-то же должен ограждать его от неприятностей.
Кто-то должен позаботиться о цветах. Кто-то должен следить за тем, чтобы она не попала в неприятности. Кто-то должен оградить Синклера. Нив вскинула голову, глядя на него. Он обрисовывал Синклера вроде бы с презрением, но она видела, как он отреагировал, когда подумал, что ранил его. Сам Синклер говорил ей, что Кит оплачивает его дом и выдает ему пособие.
Только теперь она начала видеть его ясно. Все его беспокойство и нежность покрыты кислотой, словно он пытается скрыть, как все происходит на самом деле.
– Вам больше не удастся меня обмануть, – обвиняюще сказала она. – Вы не хотите, чтобы кто-то это видел, или, может быть, сами отказываетесь в это верить, но люди вам не безразличны. Вы добрый.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
Теплица содрогнулась от его яростного отрицания. Он весь ощетинился, словно вылезли шипы, защищавшие нежный цветок.
Это вызвало у нее прилив пьянящего восторга, и она прикрыла ладонью рот, пряча тихое хихиканье.
– Вы правы, конечно.
– Перестань так улыбаться, – раздраженно сказал Кит.
– Простите. – Она закусила губу, чтобы не смеяться. – Если уж на то пошло, я считаю Синклера хорошим человеком.
– Это вряд ли. Но он может быть умным в тех редких случаях, когда захочет, – принц заколебался, – и мы понимаем друг друга.
– В каком смысле?
– Есть вещи, о которых не принято говорить в высшем обществе, – медленно произнес он. – Нам с Синклером никогда не приходилось притворяться друг перед другом или быть теми, кем мы не являемся.
«Но у меня не самая лучшая репутация, и он не хочет, чтобы это коснулось Кита сильнее, чем уже коснулось» – так сказал ей Синклер.
Нив выпрямилась от внезапного осознания. Она не хотела предполагать, но все части совпадали, и она прекрасно понимала признание, которое он так старательно обходил.
– Вы были вместе?
Кит посмотрел удивленно:
– Ты уже знала.
– Он рассказал мне, но о себе, а не о вас. – Нив попыталась обуздать свое любопытство, но не смогла. – Ведь были?
– Нет, – осторожно ответил Кит. Через мгновение в его выражении лица появилась некоторая язвительность. – Мы друг друга поубивали бы. Он был несносным в свои пятнадцать, как и я.
Нив улыбнулась:
– Полагаю, у вас больше возможностей, чем у ваших друзей в городе. В Катерлоу, насколько я
