Испивший тьмы - Замиль Ахтар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как ты можешь быть таким? – засмеялась Ана. – Я уже даже не злюсь. Мне жаль тебя. И жаль Алию. Ей придется тебя терпеть Архангел знает сколько времени. Мама сбежала, и я молюсь, чтобы она забыла обо мне. Но Алия – добрая душа. Наградить такое мерзкое создание, как ты, такой доброй женой… Архангел и Двенадцать бывают так жестоки.
У нее были острый язык и быстро вскипающее сердце, как у матери, а также крестьянская склонность приписывать судьбу воле ангелов.
– Думаешь, людей вознаграждают за доброту? – Я ехидно улыбнулся и покачал головой. – Позволь я дам тебе урок, как твой отец. Милосердных ангелов не существует – ни в небе, ни на земле. Не бывает и справедливых ангелов. Есть только жестокие ангелы, Ана. Чем больше жестокостей ты готова совершить ради своей истинной цели, тем больше у тебя шансов ее достичь. По правде говоря, я никогда не питал к тебе ненависти. Но давным-давно принял решение, которого придерживаюсь и по сей день. Кровные узы не имеют для меня никакого значения. Только узы душ.
Я сказал уже слишком много. Мне не хотелось открывать своей невыносимой дочери правду о Странниках.
– Я знаю, кто ты и кто моя мать. Может, ты считаешь меня тупой, но я способна сложить два и два.
Ана прошла мимо меня к карете. Когда она забралась внутрь, как раз вернулись всадники. Я последовал за ней, мокрый и замерзший.
К счастью, встреча прошла более гладко, чем поездка. Мы были готовы выступать. Многие в Компании жаждали новых приключений. В конце концов, в нее и поступали любители приключений. А еще любители поживиться награбленным. По пути мы, несомненно, найдем что-то ценное, даже если продавцы не будут готовы торговать. «Торговля под дулом пушки» – так назвал это набоб Коа, когда мы заставили его открыть сокровищницу с редкими металлами. Но мы все же заплатили за них.
В Тетис мы вернулись уже поздно вечером. Алия приготовила печень ягненка, вымоченную в молоке и уксусе, чтобы избавиться от специфического привкуса. Мне нравилась печень в любом виде, но Алия заметила, что я не люблю сыр, хоть я ей и не говорил.
Ана села за стол и съела несколько кусочков, но не разговаривала, даже когда Алия спросила ее, почему она не голодна. После нашей ссоры под дождем Ана не произнесла ни слова. Похоже, молчание стало ее новым оружием.
После ужина я попытался ускользнуть в постель, но Алия позвала меня на внешнюю кухню, где слуги драили посуду. Мы вышли в сад с тюльпанами, чтобы никто не услышал. Светила убывающая луна.
– Как прошла встреча? – спросила Алия. – Есть новости?
– Мы готовы к путешествию. Планы составлены. Пойдем к горе Дамав и перезимуем в тамошних крепостях. А когда начнет таять снег, возьмем на прицел Пендурум.
– Хорошо. Разумный план. А знаешь, я надеялась, что Ана взбодрится после вашего возвращения, но она выглядит еще более мрачной.
– Мы повздорили. Это у нее пройдет.
Лишь тогда я заметил, что Алия заплела косы и подвела глаза кайалом, чтобы придать лицу красок. Она была привлекательной девушкой, в особенности для тех мужчин, кто предпочитал тонкую элегантность. Я залюбовался ею, хотя она и не возбуждала мои чресла.
Алия тяжело вздохнула:
– Понимаю, как банально это звучит, но отец меня очень сильно любил. Как и матушка. Больше, чем я, вероятно, заслужила. И все же по какой-то причине я никогда не чувствовала себя дома… как дома.
– Потому что твой дом в другом месте.
– Где?
Это был главный вопрос: где находится остров? В надежде найти его мы пересекли Морские туманы, но обнаружили лишь одну мерзость за другой: гавань Коварных отмелей, проглоченных людей и проглоченного титана, Пылающие стены, Световую пушку.
Я поднял взгляд на небо:
– Ты помнишь, как он выглядит?
Алия тоже посмотрела наверх:
– Звезды были совсем другие. Более живые, танцевали друг с другом. И совсем близкие, как будто можно дотянуться рукой. Синие, красные, золотистые, зеленые – созвездия были красочнее, чем Мертвый лес осенью.
Она описала все в точности так, как я помнил. Как помнили Ион, Хит и Тревор.
– Алия, ты ведь никому об этом не рассказывала?
– Однажды я рассказала матери. Но она велела мне больше никогда об этом не говорить. Теперь я понимаю, насколько это опасно. Может привлечь внимание Инквизиции.
– Я никогда не позволю Инквизиции тебя тронуть. Отныне и до скончания времен ты одна из нас, и я гарантирую тебе защиту в этой жизни и во всех других.
Пусть я и не любил тело Алии, а ум ее ценил лишь отчасти, я любил ее душу, а значит, любил ее истинную суть. И надеялся, что она поймет эту любовь и примет ее.
– Прости. – Алия села на каменную скамью и закрыла лицо руками. – Я никогда этого не понимала и до сих пор не понимаю.
В такие мгновения во мне вскипала кровь. Я был пастухом, который должен привести заблудших овечек домой. Но сначала я должен был помочь им понять и обрести веру.
Я сел рядом с ней. Даже взял ее руку в свою.
– Послушай, Алия. Ты ведь изучала мировые религии. Скажи, что ты знаешь о религии жителей Шелковых земель?
– Они называют свою церковь Метеорой. Священное место находится в кратере шириной в сотню миль. – Она покрутила локон своих прямых волос цвета воронова крыла. – Или в тысячу миль?
– Не важно. И чему они поклоняются?
– Колесу.
– И что это за Колесо?
– Говорят, это то место, куда попадают все души после смерти. А потом душа возвращается на землю, возрождаясь в другом теле.
– Это называется реинкарнация. – Я повертел головой и убедился, что никто из слуг не подслушивает. Они ведь люди Роуна. Но на всякий случай я еще и понизил голос. – Именно так все и происходит, Алия.
На ее переносице образовалась морщинка. Алия с тоской посмотрела на меня:
– Но как же то, чему нас учили о Баладикте, Фонтане и суде Принципуса?
– Забудь об этом. Метеоры, латиане, этосиане – в каждой вере есть зерно истины, но ни у кого нет целого.
– А у тебя есть?
Я не мог сдержать смешок:
– Я этого не утверждал. Но знаю истину, которая имеет значение для нас с тобой. Не хочу взваливать на тебя слишком много, дорогая, но мы Странники. Мы отличаемся от остальных. После смерти мы
