Эта жестокая грация - Эмили Тьед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому что не хочешь. Ты в отчаянии, а я твой единственный вариант. Ты сама так сказала, помнишь?
– Данте, это была шутка.
– Это не значит, что это неправда. Совсем скоро ты станешь самым обожаемым человеком в Саверио, а я вернусь в доки к остальному мусору. Я знаю, что черствый хлеб лучше, чем вообще ничего, когда умираешь с голоду, но ты будешь намного счастливее, если продержишься до настоящей еды.
– Ты не черствый хлеб, – ответила она. – И я сама могу принимать решения.
– Да, но ты наняла меня присматривать за тобой, пока не выберешь Фонте. Я не позволю тебе сделать то, о чем ты потом пожалеешь.
– Ах ты, снисходительный мерзавец… Вставай, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
Данте встал и скрестил руки на груди, глядя на нее сверху вниз.
– Я могу прикоснуться к твоей груди? – спросила она.
Он нахмурился.
– А что?
– Хочу столкнуть твою упрямую задницу в океан.
– Ты просишь разрешения утопить меня?
– Нет. Я прошу разрешения прикоснуться к тебе. Если я убью тебя, твоего согласия не потребуется.
– Знаешь, – сказал Данте тоном терпеливого учителя. – Когда-нибудь ты поблагодаришь меня…
Он упал в воду с громким всплеском, и она понадеялась, что его ягодицы будут болеть еще несколько часов.
Когда палящее солнце зашло за горизонт и воздух остыл до приемлемой температуры, они расположились вокруг костра, который Камария развела из коряги. Используя дар, заставила лиловое пламя плясать, Саида наслала ветерок, чтобы раздуть его, а Нина раздала ужин для пикника.
Калеб вздернул подбородок в сторону Данте.
– Что произойдет, если ты дотронешься до нас, прикасаясь к нему?
Камария хихикнула.
– Я на такое не подписывалась, но, эй, два по цене одного.
Калеб скорчил недовольную гримасу и снова повернулся к Алессе.
– Ты сказала, он как датчик или что-то в этом роде. Так используй свой удобный детектор, чтобы ослабить мощность, пока мы тренируемся. В этом больше смысла, чем тренироваться наедине.
– Зависит от целей, – пробормотала Камария.
Алесса пнула ногой песок.
В любой другой день она ухватилась бы за предлог взять Данте за руку, но он едва ли смотрел на нее.
– Может сработать, – согласилась Саида. – Нужны любые способы, да?
Нина приобняла себя за колени.
– Я сделаю все, что снизит вероятность смерти людей.
– Данте? – напряженно спросила Алесса.
С ворчанием он подошел к центру круга.
Глядя мимо Алессы – не на нее, он протянул одну руку девушке, а другую поднял, выставив большой палец в сторону. По всей видимости, датчик.
Сердце дрогнуло, когда его ладонь скользнула по ее, и большой палец дернулся вверх.
Саида хихикнула, и Алесса не смогла удержаться от улыбки.
Большой палец Данте изогнулся дугой вниз.
– Думаю, смех – это хорошо. – сказал Йозеф. – Это вроде как забавно.
В трагическом смысле.
Притворившись, что обе руки, которые она держала, принадлежали Йозефу, Алесса сосредоточилась на ощущении своей силы. Данте был датчиком и ничем большим. Флюгером с длинными ресницами. Дождемером с копной темных, ниспадающих на лоб волос над шоколадно-карими глазами с крошечными золотыми крапинками вокруг радужки. Термометр с…
Ее термометр зашипел.
– Черт, как холодно.
– Я в порядке, – сказал Йозеф немного напряженно.
Алесса потянула за нить дара, устремив взгляд на волны, набегающие на берег. Она сдерживалась, пока сила накапливалась, а затем расслабилась.
Нина взвизгнула от восторга: ближайшие волны застыли, превратившись в кристаллическую скульптуру.
– Это было великолепно! – Камария оглядела присутствующих. – Верно? Во всяком случае, мне так показалось.
К тому времени, как наступила ночь, Алесса была готова отправиться обратно, но остальные хотели поплавать напоследок, поэтому они с Данте вошли в туннели одни.
Она не хотела злиться на него. Ей хотелось впитать его, запомнить его лицо.
Но их окутала тьма, и она едва ли могла его разглядеть.
Данте уставился на ворота, что вели из крепости в Цитадель.
– Если мы запрем ее за собой, они не смогут вернуться.
– Тогда не запирай, – выдала Алесса.
– Я не оставлю ворота под Цитаделью открытыми. Это вроде как правило телохранителя номер один. – Он хмуро покосился на нее сквозь пряди.
– Хорошо, тогда останемся поблизости и впустим их, когда они решат вернуться. – Она изучала его. – Я могла бы подстричь тебя, пока мы ждем. Я стригла своего брата и свои волосы стригу уже много лет. Хочешь выглядеть на моей свадьбе хорошо?
Его губы скривились.
– Вперед, Финестра. Постарайся сделать меня презентабельным.
Алесса отвела Данте на опустевшую кухню, где нашла пару ножниц, и приказала ему сесть. Стоя позади него, она решила провести рукой по его волосам, сделав вид, будто изучает текстуру, и испытала истинное удовольствие от потворства своим желаниям, словно в ее кровь попала чашка двойного эспрессо.
Густые, взъерошенные пряди обвились вокруг ее пальцев, как будто хотели удержаться. Медленно потянув локоны, она слегка провела ногтями по его затылку, и он вздрогнул.
– Раньше мне нравилось, когда играли с моими волосами. – Алесса позволила улыбке скрасить свой голос. – Не находишь, что это расслабляет?
Данте прочистил горло и грубо ответил:
– Конечно. Расслабляет.
Она начала сзади и неторопливо продвигалась вперед, пока Данте наблюдал за тем, как девушка вытягивает длинные пряди, чтобы убедиться, что они пострижены ровно. Алесса наклонилась ниже, желая рассмотреть результат, и тыльной стороной ладони коснулась его лица.
Данте взглядом скользнул ниже, к ее вырезу, и сглотнул. Она выбрала свободную рубашку, и ему наверняка открывался отличный вид до самого ее пупка. Он мог сколь угодно упрямиться и наказывать их обоих, держа свои руки подальше от него, но она не собиралась облегчать ему задачу.
Поджав губы, Алесса наклонилась, чтобы отстричь еще немного. Если она могла претендовать только на его внимание, то не собиралась от этого отказываться.
Он поерзал на месте.
– Закончила?
– Не совсем, – ответила она. – Мне нравится, что ты в моей власти.
В его глазах мелькнуло отчаяние.
– Тебе нравится поднимать неудобные темы, да?
Алесса прикусила губу.
– Да, я люблю их поднимать.
На его челюсти дрогнул мускул.
– Не могу понять, ты намеренно говоришь пикантности или случайно?
– О, всегда намеренно. Это единственный навык, позаимствованный из романтических книг, который я могу испытать на практике. – Она отложила ножницы. – Все. Ты великолепен, черт бы тебя побрал.
Он уставился не нее золотисто-карими глазами, но она взгляд не отвела.
– Знаешь, – начала она, тщательно подбирая слова. – Когда я впервые увидела тебя на ринге, то подумала, что ты самый ужасающе красивый человек из всех, а ведь ты мне тогда еще не нравился. Я захотела тебя задолго до того, как поняла, что ты можешь стать одним из вариантов… Знаю, сейчас неподходящее время, но после Диворандо…
– После Диворандо ты сделаешь выбор. – Он выглядел несчастным, но смирившимся.
– А что если я выберу тебя? – Она затаила дыхание.
– Ты этого не сделаешь. Найдешь кого-нибудь, похожего на твоего первого Фонте, но это не я.
– Нет. Ты совсем не похож на Эмира. Он был милым, добрым и нежным, и девушка, которая выбрала его, мечтала обо всем этом. Она никогда не думала, что ей придется пройти через
