Руссиш/Дойч. Семейная история - Евгений Алексеевич Шмагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этих условиях советское руководство приняло решение заключить с ФРГ сделку «газ – трубы», впоследствии не без оснований названной «легендарной». Из труб большого диаметра западногерманского производства, которые не производились в СССР, сооружался газопровод с востока на запад континента, а оплата продукции концернов «Тиссен» и «Маннесманн» должна была осуществляться будущими поставками советского газа.
В закрытом постановлении ЦК открытым текстом подчёркивалась основная цель контракта века – «поста-
вить до известной степени в зависимость от Советского Союза такую важнейшую сферу народного хозяйства ФРГ, как энергетика». На самом деле «зависимость» создавалась двусторонняя. Для обеих стран сделка означала взаимную выгоду в классическом понимании этого термина. На десятилетия вперёд Москва обзаводилась крупным и стабильным источником валютных поступлений. Так что спор о том, кто от кого зависел бы больше, был изначально беспредметен. Несмотря на отчаянное сопротивление у себя в стране и, в особенности, в США, социал-демократ Брандт планы закупок советского газа одобрил.
Атташе Шпрингдерхаузену посчастливилось присутствовать при подписании этого исторического соглашения в феврале 1970 года в Эссене, а также принять участие в подготовке и проведении эпохального, спустя ровно четверть века после поездки Аденауэра, визита Брандта в Москву в августе 1970 года.
В Бонн Макс возвращался с небольшим опозданием – надо было завершить дела в родном посольстве. Через пару лет он рассчитывал получить назначение на работу в этом самом интересном, с его точки зрения, центре мировой политики. На обратном пути в вагоне поезда Москва-Париж он познакомился с молодой супружеской парой. Они оказались советскими дипломатами, направлявшимися к новому месту службы в посольстве СССР в ГДР. Парень не произвёл на него особого впечатления, больно скромен и худощав для дипработника, а вот девушка выглядела весьма симпатично и внешне даже чем-то напоминала его сестрёнку Бьянку. К тому же Василиса Селижарова совсем неплохо болтала по-немецки. Но самым интересным оказалось то, что родня Василисы происходила из города Осташкова, где ещё в царское время построил лесопилку прадедушка Вилли и где в годы войны в советском плену находился дядя Буркхардт.
– Ты точно не ошибся, Макси? – спрашивал и переспрашивал дед внука, делившегося впечатлениями о пребывании канцлера в Москве и случайной встрече с русскими коллегами в поезде. – Та девушка действитель-
но упомянула фамилию «Селижарова»? И она называла именно город Осташков и никакой другой? Ты на самом деле не шутишь?
– Я не мог ослышаться, дед, – повторял внук. – Однозначно – Осташков. И стопроцентно – Селижарова. Но скажи, дед, почему тебя зацепила эта трудно произносимая русская фамилия? С ней у нас что-то связано?
Внезапно Максимилиану стало плохо. Он почувствовал общую слабость и острую боль в левой половине груди. Закружилась голова, тело прошиб липкий холодный пот. Перед тем, как упасть и провалиться в темноту, он только успел услышать крик Вальти:
– Скорую, Макси, быстрее вызывай скорую!
Глава XIV
После войны встал вопрос о строительстве нового посольства Советского Союза в Берлине, восточная часть которого волей судьбы и советских оккупационных властей превратилась в столицу Германской Демократической Республики. Горячие головы предлагали Сталину возвести дипломатическое представительство, как подобает державе-победительнице, на одной из самых видных площадей в центре, стерев с лица фашистской земли, обильно политой кровью советского солдата, что-нибудь непотребное. Но тот занял позицию однозначную – строить на исторической территории, приобретённой Николаем I.
Архитектор Стрижевский потрудился на славу. Новый посольский комплекс, введённый в эксплуатацию торжественным приёмом по случаю 35-летия Октября, чуть-чуть напоминал разрушенный в войну дворец принцессы Амалии, но в то же время носил все отличительные черты классического сталинского ампира – помпезность, роскошь, величественность и монументальность. Где-где, а в Берлине за державу обидно точно не было.
Сооружение нового посольского дома шло в условиях царившего в то время всеобщего дефицита. Посему при-
шлось, как утверждали знатоки, использовать строительные материалы и инженерное оборудование аж из рейхсканцелярии и бункера фюрера, находившихся поблизости и взорванных в 1948 году после тщательного и многократного прощупывания. Из штаб-квартиры Гитлера в посольство якобы перекочевала и часть старинной мебели. Массивные письменные столы и капитальные книжные шкафы тончайшей резной работы начала XX века действительно долгие десятилетия составляли гордость служебных кабинетов посольства, пока бесшумно и бесследно не исчезли в катавасиях объединения – двух Германий и двух российских посольств.
«По праву державы-победительницы» новые строения посольства Советского Союза немножко вышли за пределы земельного участка, приобретённого царём. Самовольное расширение строительной площадки чуть было не стало поводом для громкого конфликта после исчезновения ГДР. Бывшие собственники судились за каждый квадратный метр территории, незаконно, по их мнению, отобранной в годы социализма. К счастью, всё уладилось.
Зато посольство вместе с торгпредством и другими государственными структурами распласталось почти на целый квартал. После германского воссоединения непосредственным соседом российской дипломатии с общей капитальной стеной стала не какая-нибудь частная контора, а самый что ни на есть серьёзный государственный орган в лице администрации бундестага – уникальный в мировой практике случай.
К сожалению, архитекторы, как часто бывало при проектировании зданий дипломатических представительств, исходили из норм своего времени и то ли не могли, то ли не желали заботиться о потребностях завтрашнего дня. Последующее дообустройство растянулось на десятилетия. Одну из главных проблем составил острый дефицит жилых площадей на фоне блеска гигантских представительских залов. Исходили из того, что в отдельных благоустроенных квартирах имеют право проживать, как поло-
жено на родине, исключительно командующие. Младшим дипломатам и административно-техническим сотрудникам следует довольствоваться устоявшимся советским распорядком – они разместятся в квартирах коммунального типа.
В одной из них как раз и поселили новичков – Василису с мужем. В трёх остальных комнатах обосновались водитель с супругой и двумя детьми дошкольного возраста, связист с женой и сыном-третьеклассником, а также семья дежурного коменданта из трёх человек. Индивидуалисты Васюта и Шурик до тех пор нигде и никогда не жили коммуной, поэтому крайне стеснялись выходить на коллективную кухню, готовить себе пищу на глазах у других, занимать очередь в туалет и раз в четыре дня убирать места общего пользования.
Через неделю утомлённая Васька позвонила своему покровителю и запросила помощь:
– Убей меня бог, Сашок, чтоб я жила в таких условиях. Тогда уж лучше в Москву возвратиться!
Судя по реакции посольства на это обращение, Александр Юрьевич приобретал в МИДе
