Эта жестокая грация - Эмили Тьед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почти соприкасаясь, но еще не совсем, пара остановилась, засматриваясь на водяную гладь. Ее разделяли дальние берега, их зубчатые очертания выглядывали на горизонте, и одна заостренная вершина была выше остальных. Там, где в этот самый момент демоны неумолимо прокладывали себе путь на поверхность.
– Трудно поверить, что нечто столь прекрасное может быть настолько смертоносным, не так ли? – спросила она.
Алесса повернулась и обнаружила, что Данте смотрит на нее, а не на волны.
– Да, – тихо ответил он. – Трудно.
Она выдержала его пристальный взгляд. Никакого дразнящего наклона головы или вызывающей ухмылки. Никаких шуток. Просто девушка, ожидающая поцелуя парня.
И он поцеловал.
Океан дышал в унисон с ними, как будто тоже чего-то поджидал. Данте прикоснулся губами к ее, легко, вопрошающе. Словно она была лишь девушкой, а он – обычным парнем, мир не собирался подходить к своему концу, и она не выходила утром замуж за другого.
Внутри разгорался пожар, но Данте терпеливо ждал, потому что этот момент предназначался не для жара, а для тепла. Не для спешки, а для неторопливого сладостного трепета. Своего рода введение. Алесса знала его, Данте знал ее, но они не знали друг друга так, как сейчас.
Когда он прижался лбом к ее лбу, ни один из них не проронил ни слова. Мягкий стук ее сердца и прикосновение его большого пальца к ее ладони сказали все, чего не могли выразить слова.
«Мне жаль».
«Я буду скучать по тебе».
«Я надеюсь».
«Я хочу».
– Отведи меня домой, – попросила она. – Я хочу заснуть с тобой в последний раз.
Он запечатлел долгий поцелуй на ее губах, прежде чем взять за руку.
Одна последняя ночь.
Покои никогда не казались такими пустынными, а постель – настолько большой. Алесса прикусила губу, пока Данте скидывал ботинки, а затем нахмурилась, уставившись в пол, – босая, но в остальном полностью одетая.
Замечательно. Ни один из них не знал, что делать дальше. Ну, она предполагала, что Данте кое-что знает, но близость к следующему шагу, казалось, поставила их обоих в тупик.
Данте потер затылок.
– Когда ты сказала, что хочешь заснуть…
– Я не имела в виду сон, – быстро ответила Алесса. – То есть и его, но…
Он подошел ближе и провел подушечкой большого пальца по ее скуле.
– Ты сейчас очень розовая.
– Ты не должен этого подмечать. – Девушка приподнялась на цыпочках, но по-прежнему не дотягивалась до него. – Тебе обязательно быть таким высоким? Как я должна тебя поцеловать?
– Карабкаться? – Данте, усмехнувшись, наклонился, чтобы прижаться к ее устам.
– Ты все еще чувствуешь? – спросила она, внезапно смутившись.
Данте склонил голову набок.
– Тебе придется выразиться конкретнее.
– Мой… дар. Какой он сейчас, когда я не пытаюсь использовать его на тебе?
– Давай посмотрим. – Данте приподнял ее подбородок, и его губы нашли ее, так медленно, будто он хотел растянуть ночь на целую жизнь. Алесса мгновенно отреагировала, и его руки оказались на ее талии. Поцелуи становились все глубже; он поцеловал ее с настойчивостью человека, который надеялся, что завтра никогда не наступит. Он отстранился и затаил дыхание. – О чем ты там спрашивала?
– М?.. – Она ошеломленно моргнула.
Данте прикусил губу, вполне довольный тем, какое произвел на нее впечатление.
– Я чувствую… мурлыканье… или называй как хочешь. Но думаю, мне нравится.
– Думаешь?
Он ответил еще одним поцелуем. Однозначно.
Алесса могла бы провести всю свою жизнь, наслаждаясь скольжением его губ, танцем языка, дыханием, которым они обменивались, словно делили последний оставшийся в мире воздух и рисковали без него умереть. Ей хотелось неторопливо исследовать каждую потрясающую часть его тела, но руки отказывались слушаться; хотя стоило только нащупать полоску обнаженной кожи между его брюками и рубашкой, как она ладонями скользнула под нее. Он был сплошь покрыт рельефными выступами и упругими мышцами, а пухлые губы, напротив, отличались мягкостью.
Данте пальцами обхватил ее ягодицы, притягивая к себе ближе, и девушка растаяла – ее мягкость уступала твердости его тела. Когда он скользнул по ее груди, Алесса забыла, как дышать. Отказываясь разлучаться, чтобы добраться до дивана, вместо этого они добрели до него в страстном танце с переплетенными ногами и руками.
Она посмотрела на него сверху вниз сквозь свисающие локоны и начала покрывать поцелуями его подбородок, губы, шею, наслаждаясь хриплыми вздохами. Когда Алесса в третий раз едва не свалилась с дивана, Данте предотвратил ее падение, перекатившись вместе с ней и оказавшись сверху. Алесса обхватила его руками и ногами, и он, подхватив ее на руки, встал и понес к кровати, посмеиваясь в шею.
– Поговаривают, что эти юбки созданы для лестниц Саверио, – бормотал Данте, покрывая поцелуями ее живот. – Но кто-то явно думал не только о них.
Он прижался к ней через ткань, его дыхание согревало оголенную кожу бедра, и мир растворился в бархатной темноте и истоме. Ее руки запутались в волосах парня, пока она молча умоляла Богиню позволить усладе длиться вечность, а после перестала находить силы молчать.
Но Данте-любовник, как и Данте-боец, намеревался найти каждую ее уязвимую точку, и он находил, пока она не выгнулась ему навстречу, едва ли способная дышать.
Алесса обмякла в его руках, обессиленная, податливая и сонная, когда Данте притянул ее к себе, целуя в лоб, веки, шею – во все места, до которых мог дотянуться. Она прижалась ближе, шепча ему в шею.
– Ты уверена? – спросил он.
Алесса была уверена. Как ни в чем другом в своей жизни. Поднявшись на колени, она стянула блузку через голову. Луна обласкивала ее тело своими серебристыми лучами, и вскоре оно перестало походить на ее собственное. Данте впал в ступор от изумления, не способный пошевелиться. С юбкой справиться оказалось сложнее, и недолгое ожидание вывело его из благоговейного транса. Он отцепил их одним движением запястья, отбросив на пол, и под его пристальным взглядом Алесса предстала обнаженной и лишь отчасти смущенной.
Теперь все зависело от нее. Она с улыбкой на губах подтолкнула его, чтобы Данте поднял руки, и попыталась стянуть с него рубашку. Когда та полетела на пол, Алесса, прищурившись, приступила к пуговицам на его брюках. Ее рука проскользнула внутрь, но, услышав сдавленный стон, девушка тут же отдернула ее.
– Нет, – сказал он, нервно посмеиваясь. – Приятная боль.
Словно разворачивая долгожданный подарок, она не торопилась раздевать его, заставляя его смущаться, вот только он был не из робких. И его уверенность была оправданна. Рельефные мышцы, которыми Алесса восхищалась издалека, вблизи, ничем не скрытые, казались еще более околдовывающими.
Даже в нынешнем, опьяненном любовью состоянии Алесса подумала, что Богиня наверняка потратила дополнительные часы и усилия на сотворение Данте, потому что не могла найти ни единого изъяна. Хотя, если бы они и обнаружились, недостатками точно не показались бы. Тем не менее каждая линия и изгиб, видневшиеся под кожей кости и мышцы
