#на_краю_Атлантики - Ирина Александровна Лазарева

учителя и никогда – ученика. Мы никогда не признаем, что человек рядом умнее и больше нас. И стоило мне только наконец сказать себе сегодня, во время моего совершенного отупения: а что, если… если Сережа намного умнее меня, но я этого не могу понять, потому что сама я меньше его и не могу охватить его величины своим маленьким взглядом? И тогда мне открылись новые горизонты, способность постигнуть больше, чем я уже постигла… Если же я сделаю, как вы говорите, если я буду твердить ему то же, что твердят другие: что протокол не признан, что чудес на свете не бывает, что вылечить неизлечимую болезнь нельзя, если только это не будет целый институт сотрудников, работающих над лекарством… Если я все это повторю бездумно за другими, то я поставлю ему рамки, границы, которые ему совсем не нужны… Я и сама не стану лучше, и его уничтожу. Вы его осуждаете за его одержимость, все вы, потому только, что не понимаете, что он во всем умнее нас с вами. Мы для него как дети, которые мешают взрослому работать.

Вера говорила теперь уже не сбиваясь, на одном залпе, боясь упустить мысль, боясь забыть, что она так жаждала наконец выразить. Но вот, кажется, все слова были сказаны, и она в напряжении смотрела на них, ожидая новых возражений и упреков. Но они обе молчали. Их губы стянулись, а глаза были прикованы к ней. Но в этом молчании Вера поняла, что это были уже другие взгляды: взгляды людей, которые чуть высунулись из коробочки и что-то новое поняли о жизни, пусть и далеко не все.

– Вера, ты же знаешь… – сказала Татьяна Викторовна. – Если Сережа действительно вылечит тебя, я буду только рада.

В этот самый момент к ним подошел Сергей, и они уже больше не могли при нем ничего сказать. Саша исчез, но они все забыли о нем, и никто даже не спросил, как прошел разговор. Только Сергей имел значение теперь.

Он вдруг обнял Веру сзади за талию, а ведь он никогда почти не касался ее, если только она сама не льнула к нему, и от этого жеста, от его рук горячая волна тепла прошла по ее телу: от талии она прошла по бедрам, по спине, шее. Да, в эти минуты волнения и бурления жизни, споров, планов, которые стали вдруг так осязаемы, так реальны, словно можно было дотронуться до них рукой, она вновь забыла о боли, усталости, болезни, побочных действиях лекарств.

– Пойдем покупать билеты? – шепнул он ей.

Она чуть обернулась к нему и прошептала в ответ:

– Ты не пошутил насчет того, чтобы переехать на время к нам?

– Нисколько! Оставшееся свободное время хочу провести с тобой.

– Зайдем только в магазин, закупимся, накроем на стол – столь важное решение нужно отметить, – предложила неожиданно Татьяна Викторовна, а затем с шутливым осуждением добавила: – Вы, молодые ученые, никогда о материальном не подумаете.

– Как ты здорово придумала! – воскликнула Вера. – Алкоголь и сок мне нельзя, Сергей не пьет, но я хоть посмотрю, как вы с Лизой отводите душу за шампанским. С ним всегда ощущение праздника.

И они все вчетвером пошли к близлежащему магазину. Теперь, когда все вопросы и разногласия были решены, буря улеглась, сама природа будто успокоилась, ветер стих, листья перестали шумно шелестеть, лишь только изредка чуть трепетали. При выходе из мрачного сквера они увидели, что солнце разыгралось по-летнему, оно обдало их всех жаром. Но и Вера, и Сергей улыбались хотя и вольно, но с некоторой скованностью: упразднение всех лишних и побочных вопросов в их умах обнажило с явственной прозрачностью один-единственный вопрос, который мог стоять теперь в их жизни.

Словно все остальные вопросы до этого затуманивали и оттесняли собою только его – вопрос, образующий их счастье, потому как ответ на него мог успокоить Сергея и прекратить его поиск или, наоборот, сделать его поиск бесконечным… Но теперь ничто более его не заслоняло, он предстал перед ними в самом своем чистом и пронзительном виде.

Но как нескоро они получат свой ответ! Как долго еще ждать, как долго мучиться неведением! Обещанный Сергеем год-два лечения не мог пробежать за один миг, за один час: они будут страдать, изнывать от ожидания – этого было не отнять.

Не существовало такой таблетки на земле, которая могла бы за один день избавить от томительного ожидания приговора. А как хотелось, чтобы она была!

Глава четырнадцатая

2020 год, август

Весь день шел дождь, мелкий, моросящий, чуть раздражающий дождь – столь редкое явление на западном побережье острова Тенерифе, – из-за этого почти никто не гулял, лишь любители свежего воздуха да те, в памяти которых была слишком сильна несвобода во время карантина, и кто оттого гулял в любую погоду, словно боясь повторения заточения. Но только дождь прекратился, как радостное летнее солнце выплыло из-за похудевших туч и начало жечь асфальт, как выходит из детской ребенок после ссоры, когда верит, что родители больше не сердятся друг на друга, – недавний миг катастрофы на контрасте лишь усиливает счастье, делает его безраздельным и жгучим.

Вечерело, закат начинался раньше, чем в июне и июле. Юля отправилась на прогулку вместе с Алиной и Костей. Она оделась потеплее, но напрасно: в воздухе стояла влажная духота, и ее кеды были ни к чему – вода мгновенно сбежала с мостовых в канавы и каналы, а солнце прогрело асфальт настолько, что влага быстро испарилась, будто ее никогда не было и не было дождя.

Постепенно солнце стало клониться к горизонту, прожигая дальние облака золотым свечением. Оно тянуло к ним свои лучи, к их кедам, шлепкам, но уже почти не касалось их ног, лишь отбрасывало длинные причудливые тени от предметов. Где-то вдали, на самой кромке черты океана, проплывали яхты – свободные, вольные, словно ветер. Но нигде не было видно былых гигантов-пароходов, рассекающих туманный горизонт, который словно осиротел без них, как осиротел сам остров без былого потока туристов.

Они закончили прогулку в баре на побережье, в том самом элитном доме, что смотрел на дикий пляж и огромное плоское плато из лавы – излюбленное место жителей и туристов.

– Как Катино здоровье? – поинтересовалась Алина. – Почему она сегодня с моими детьми не захотела играть в бассейне?

– Что-то она нехорошо себя чувствует, – ответила Юля. – Кашель, зеленые сопли. Кто-то заразил ее, и я уже пожалела, что разрешила ей ходить в бассейн. Из-за того что отели не работают, у нас в комплексе полно туристов, детей