Тамада - Хабу Хаджикурманович Кациев

тебя задерживать. Да и спешу я очень.

— Спешишь? Вижу, дорогой Хамзат-эфенди. Чем могу помочь? Скажи?

— Что ты, дорогой, ничего не нужно!

— Я буду рад помочь тебе.

— Я ведь вот зачем пришел: хочу у тебя попросить ишака. За дровами в лес надо съездить. Зима ныне студеная, а я маловато дровишек припас.

— Ах, дорогой Хамзат-эфенди! Что же ты раньше об этом не сказал? Чуток бы пораньше! Пока мы говорили, внучок Солтан оседлал ишака. И уже за воротами во-он он. Должно быть, моя жена его к своим родственникам зачем-то отправила. Ах, как получилось! Надо было тебе раньше сказать!.. А теперь разве его догонишь? Молодежь такая быстрая!..

— Да, да, Хамит, слишком быстрая. Не успеешь слова сказать, как ее след простыл... До свиданья, сосед. Да будет твоя работа на пользу дому!..

6

В тот же вечер Жамилят с Попковым побывали в двух соседних колхозах. И не зазря — нашлись там и сено и солома. Не так уж много, но на первое время хватит, а там можно ждать помощи из республиканского резерва. Жамилят надеялась на Попкова, на помощь министерства и Бекболатова, который, конечно же, не оставит в беде. Решила не брать корма в колхозах взаймы, а купить — на счету колхоза «Светлая жизнь» были кое-какие деньги, соседи пообещали привезти сено в колхоз на своем транспорте.

— Я так рада, — сказала она Попкову, когда сели в машину, чтобы ехать в Нальчик. — С кормами на первое время все уладилось.

Извинилась по дороге: протаскала его весь день по проселкам, он, конечно, очень устал, но надо ее понять: у нее сердце похолодело, когда узнала, что скот на краю гибели.

— Какое уж тут извините! — отмахнулся он. — О чем разговор!

— Я и впредь, Иван Иванович, рассчитываю на вашу помощь. Не забудьте позвонить Бекболатову...

— Конечно, конечно, я позвоню. О чем разговор! — заверил ее Попков. — Я вот еду и думаю: мы в министерстве в плену «отчетных» бумажек, а копни глубже-то — совсем иное дело. Знали, что колхоз «Светлая жизнь» — плохой колхоз. Но кто мог предположить, что он в таком плачевном состоянии. Тяжелый груз свалился на вас, Жамилят, но не теряйтесь. Как говорится, взялся за гуж — не говори, что не дюж. Мы в министерстве о вас не забудем, поможем по-свойски.

Какое-то время ехали молча.

— А вы правильно сделали, что расположили к себе Али, — вновь заговорил Попков. — Он неплохой человек. Своенравный очень... Но честный. Вам переломить его надо — хорошим будет помощником, попомните мое слово. Инициативы у него особой нет, но направь его — и пойдет, как танк. А вам, думается, это удастся. Понаблюдал я за ним — и мне кажется, он в вас... нет, не влюблен, это слишком, а просто вы ему нравитесь.

— Да что вы, Иван Иванович! Что вы такое говорите! Как можно!.. Он зол на меня, считает причиной своей неудачи. Но думаю, ножку он мне не подставит — не такой он человек, вы правы. Я же с детства его знаю.

...Глубокий вечер, снег на тротуарах под фонарями посверкивает разноцветными блестками. Празднично и уютно на освещенных, пустеющих улицах. Вот и знакомый подъезд, лестница, по которой она поднималась тысячу и один раз, кнопка звонка, а за дверью — музыка. «Наверное, Ахмат все же сконструировал и собрал новый магнитофон, с которым возился с осени, и теперь наслаждается своей работой».

Снег, лети, все пути, Все панели, тротуары замети, Чтобы до дому подольше Не дойти...

«Ах, Ахмат, Ахмат! Своей музыкой, конечно, мешаешь заниматься Нажабат. А что, если взять его с собой в аул? Ведь там тоже десятилетка. Кончит десятый при мне. По крайней мере, я хоть изредка буду проверять его дневник. А Нажабат? Захочет ли остаться одна? Да и хорошо ли, если останется одна?.. Голова пухнет, когда думаешь обо всем на свете разом: о сене, о кошаре, о вертолете, о том, что дети без присмотра, все время дрожишь, как бы Ахмата не ударило током, когда он возится со своей радиоаппаратурой...»

Дверь отворила Нажабат:

— Ма-ам!

— Не прижимайся ко мне! Я холодная, как льдышка. Ты простудишься. Ты слышишь меня, Нажабат?

— А мы ждали тебя в четверг. Ахмат звонил в правление, но там сказали, что ты уехала в горы.

Жамилят быстро сняла пальто.

— Дайте поесть чего-нибудь. Я голодна, как волк.

Из комнаты выскочил Ахмат:

— Мам, я звонил...

— Знаю, знаю. Как у вас тут дела?

— Все в полном порядке, — ответил сын.

Нажабат хлопотала на кухне — готовила яичницу.

Жамилят наскоро умылась, но прежде чем сесть ужинать, повисла на телефоне, пытаясь дозвониться до Большой Поляны, — ей был нужен Али. Большую Поляну долго не давали, но вот наконец в трубке послышался знакомый голос.

— Добрый вечер, Али. Как доехала? Спасибо, благополучно... Завтра из двух соседних колхозов начнет поступать сено... Нет, не из «Красного пахаря», из «Двадцатипятилетия Октября» и колхоза «Памяти Ленина». Да, да, да, договорились. Купила... Нет, и солома. Где лучше сложить?.. Нет, они до ферм не смогут. Одни повезут на машинах, другие на подводах. В такую погоду смогут довезти до села только... Спасибо им надо сказать и за это... На ферму в конце села? Хорошо. Организуй людей из ревкомиссии и бухгалтерии, пусть установят строгий контроль и учет, и надо сделать так, чтобы лично получили сами заведующие фермами... Да, да, под расписку. Потом, главная просьба, — надо завтра же собрать и подготовить веревки, их должно хватить, чтобы обвязать сено, которое будет отправлено на Куру-кол. Да!.. Видимо, если дело пойдет так, как я думаю, вертолет будет послезавтра. И если мы все хорошо организуем, то наше сено перебросят часа за два. Али, не поленись, пожалуйста, передай там, чтобы машина утром... Чтобы машину прислали за мной пораньше утром ко мне сюда, домой. Спокойной ночи!

7

Настроение у Азрета было — хуже некуда: коня отобрали, ночевать приказали в дырявом коше, среди чабанов, и невесть сколько ночей придется провести ему тут, — ведь надо ждать, когда подвезут сено. А когда? Дорога для подвоза напрочь отрезана глубоким снегом. На лошади всаднику кое-как можно пробраться, но сено на лошади не подвезешь.

«Правда, есть еще один способ, — иронизировал он про себя, — воспользоваться расположением аллаха и попросить перебросить по воздуху. Ну, на это мастерица новая