Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арам Антонян, который под защитой братьев Мазлумян скрывался в течение нескольких месяцев, начал заблаговременно собирать материалы, касающиеся ликвидации его соотечественников; эти материалы подробно использовались в четвертой части данного исследования. В отеле «Барон» Антонян видел, как главные инициаторы геноцида прогуливались и обедали за счет владельцев отеля. Некоторые из них без колебания заявляли о том, что привело их в Сирию.
Конечно, такие активные усилия братьев Мазлумян, «Баронов», не могли остаться незамеченными администрацией младотурок. Когда братьев раскрыли, они были высланы в Захле, на равнине Бекаа, в сентябре 1916 г. Другая заметная фигура, д-р Самуэль Шмавонян, который оказывал бесплатную медицинскую помощь сиротам в приюте, созданном преподобным Агароном Шираджяном, предстал перед судом и был приговорен к пятнадцати годам тюрьмы. После регулярных пыток он был «освобожден», но в таком состоянии он вскоре умер от ран[4196]. Его ликвидация привела к закрытию некоторых источников помощи.
Репрессивные действия, предпринятые вали Абдулхаликом, полностью не отрезали поток беженцев в Алеппо из-за больших размеров города, которые не позволяли властям контролировать все. Кто-то сумел попасть в город тайно; более состоятельные давали взятки должностным лицам. Однако наибольшей группе депортируемых удалось спастись благодаря, прежде всего, сплоченности сети, созданной в Алеппо при активной поддержке американских дипломатов и миссионеров. Эта сеть действовала настолько эффективно, что к концу 1915 г. в Алеппо насчитывалось сорок тысяч нелегально проживающих депортированных армян[4197]. Власти, узнав о поддержке, которую иностранные консульские службы оказывали этим людям, дали им строгое указание не оказывать никакой помощи армянам. Несмотря на этот запрет, некоторые западные дипломаты и миссионеры, в особенности американские, без колебания взяли на себя личные обязательства по оказанию помощи жертвам. Американские миссии даже смогли собрать сто тысяч долларов для «жертв чрезвычайной обстановки» на Ближнем Востоке[4198]. Этим фондом руководил американский консул Джесс Джексон.
Однако самой важной задачей было спрятать тысячи вдов и детей, нашедших убежище в городе. Многие из них были помещены в семьи, христианские семьи в целом и армянские семьи в частности; девушек и женщин чаще всего нанимали в качестве домработниц. Тем не менее нехватка еды, имевшая место в городе, помешала развитию этой системы, которой также препятствовало преследование со стороны властей, которые всеми возможными способами пытались пресечь гуманитарную деятельность пе оказанию помощи армянам[4199].
Американский консул финансировал немецкий «Hülfbund» (Благотворительный фонд. — Прим. пер.) и выплачивал ежемесячное жалование Комитету по оказанию помощи, созданному армянским прелатством Алеппо. Джексон отмечает, что в одно и то же время двое представителей армянской аристократии из Алеппо походатайствовали перед Ахмедом Джемалем, командующим Четвертым армейским корпусом, от имени своих соотечественников, нашедших убежище в городе. Они предложили Джемалю взять депортированных на бесплатную работу в армию. Американский консул не сказал, кто были эти аристократы, но армянские источники сообщают, что одним их них был д-р Алтунян[4200]. Джемаль-паша принял предложение и в течение двух месяцев заработали шесть предприятий, нанявших более десяти тысяч человек, в основном женщин и девушек. Они пряли шерстяную ткань и шили одежду для нужд армии; что же касается немногочисленных армянских мужчин, они работали кузнецами, портными или плотниками. С ними обращались как с рабами и заставляли работать в ужасных условиях, а единственное, что им за это давали, это немного еды, чтобы они не у мерли от голода[4201].
Эпидемия сыпного тифа, привезенная в Алеппо большим количеством армян, естественно, привлекла внимание командующего Четвертым армейским корпусом и немецких офицеров из его генерального штаба, особенно когда она начала поражать солдат и вызвала настоящую санитарно-гигиеническую катастрофу[4202]. Были необходимы срочные меры, чтобы преодолеть это бедствие. В результате, у Джемаля не было другого выбора, кроме как одобрить решение открыть больницу под руководством д-ра Алтуняна для лечения депортированных армян[4203].
Другой серьезной проблемой было катастрофическое положение тысяч сирот, скопившихся в Алеппо, где они были оставлены на волю судьбы. Эти дети скитались по улицам, голодные и больные. Некоторых брали местные семьи, но большинству приходилось обходиться без какой-либо помощи. Один из них, Андраник Дзаругян, позднее писал, что для того, чтобы добыть еду, они собирались в банды и грабили магазины города, иногда ценой собственных жизней[4204]. Самой важной в этом вопросе инициативой, принятой в Алеппо, было, вне всякого сомнения, создание преподобным Агароном Шираджяном приюта 31 июля 1915 г. Тот факт, что такого рода учреждение может быть создано в период, когда власти воплощали в жизнь свой план по уничтожению армян, может показаться парадоксальным. Однако приют был открыт в то время, когда потоки депортируемых прибывали в Алеппо, и до назначения Абдулхалика на пост вали; что более важно, инициативу поддержали немецкий и американский консулы, а также немецко-швейцарская миссия. Так как именно они ходатайствовали перед Джемалем-пашой о создании этого учреждения[4205]. Но оно было создано, прежде всего, благодаря смелости и решительности Шираджяна. Депортированный из Марата, нашедший убежище в Алеппо, он, не теряя времени, организовал гуманитарную деятельность, собирая брошенных детей, как правило, больных или умирающих, в доме, расположенном рядом с консульством Германии в окрестностях Акабы, который был ему бесплатно предоставлен швейцарским бизнесменом, работавшим в Алеппо, Эмилем Золлингером[4206]. Каждый день дети, страдающие от холеры, сыпного тифа, трахомы или дизентерии, от которых часто оставались кожа и кости, поступали в приют, куда Шираджян принимал их всех без исключения, а д-р Шмавонян лечил их, пока его не арестовали. Этот импровизированный приют на самом деле представлял собой скромное здание с соломенной крышей, которое служило спальным помещением. Хотя дети часто здесь умирали, приют, тем не менее, оказывал значительную помощь. В течение последующих месяцев Шираджян расширил свое учреждение, сняв еще два дома, главным образом благодаря д-ру Асатуру Алтуняну, армянскому аристократу, который, как известно, был в дружеских отношениях с Джемалем. Алтунян, будучи начальником авторитетного госпиталя, в котором лечились некоторые высокопоставленные лица Османской империи, имел многочисленные связи, которые он мог использовать на протяжении всей войны, чтобы защитить приют Шираджяна. Вышестоящие чиновники Османской империи предпринимали многочисленные попытки закрыть приют, а самого Шираджяна неоднократно сажали в тюрьму и угрожали депортацией. Как-то раз представители местного правительства побывали в некоторых из этих зданий и забрали восемьдесят сирот, которых затем отправили в пустыню[4207]. Каждый раз, однако, Алтунян и консул Германии ходатайствовали перед Джемалем, и им удавалось спасти
