Эта жестокая грация - Эмили Тьед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее сила очнулась, выплескиваясь наружу, жадный поток пронесся сквозь нее, словно вожделеющий того, в чем ему давно отказывали. Слишком много силы, слишком быстро.
Саида захныкала, и Алесса отпустила ее. Ей потребовалась секунда.
– Спасибо, Саида. Я вернусь позже. Йозеф?
Он принес стакан с водой, чтобы Алесса попыталась ее заморозить, предусмотрительно поставив его на землю на случай, если осколки разлетятся по всему помещению.
Алесса взяла мягкие, прохладные руки Йозефа в свои и уставилась на стакан с водой. Ничего не происходило. Холод сковал ее грудную клетку, растекаясь по конечностям. Может, таким образом действовал дар Йозефа, а возможно, внутри нее просто нарастала паника.
Парень продержался дольше, чем Саида, продолжая настаивать, что все хорошо, пускай и стиснув зубы. Словно опасался, что, открой он рот, его вырвет.
Шел только первый день. У них еще было время.
Немного.
Недостаточно.
Камария подошла медленно и поднесла свечу в металлической подставке.
– Я принесла реквизит. – Ее голос прозвучал непринужденно, но пламя подрагивало в руках. Она поставила свечу на пол и схватила Алессу за руки.
Алесса не могла высвободиться. Она рисковала навредить Камарии или, что хуже…
Сосредоточиться. Финестра мысленно дала себе пощечину. Глубоко дыша, удерживала себя, пока пугающая жажда не утихла. И тогда – только тогда – она попыталась дотянуться до проблеска силы Камарии. Та коснулась ее разума, заплясала, подобно огоньку на ветру, но у Алессы не получалось за нее уцепиться.
Рената велела Алессе подумать о певице. Честно говоря, она уже сбилась со счета, какая это метафора по счету. Но ее попытки дотянуться до силы – все равно что стараться вспомнить забытую мелодию или слово, которое вертится на кончике языка. Сила таилась где-то там, внутри нее, и отчасти она понимала, как все должно пройти, но чем больше напрягалась, тем сложнее было ухватиться.
Камария ослабила хватку, позволяя Алессе вырваться, и они одновременно вздохнули с облегчением. Все еще слегка дрожа, Камария поклонилась с размахом и дерзкой ухмылкой.
Свеча не изменилась.
Три Фонте, и никаких результатов.
Ледяные пальцы паники вцепились в позвоночник Алессы. Она так боялась убить Фонте, что даже не рассматривала другой ужасный вариант: все останутся в живых, но у нее не получится выловить и направить их силу.
Следующим на негнущихся ногах притащился Калеб. Он выглядел невероятно напряженным, как будто он переломится пополам от любого резкого движения. Его руки были холодными и большими – нелепое наблюдение, но это первое, на что она обратила внимание прежде, чем полностью открыла свой разум. По ее пальцам промчался разряд, и она со вздохом отдернула их.
Калеб наклонился, сжав свою руку.
– Черт возьми, это больно!
– Прости, – выдавила Алесса. Между ее пальцами заплясала молния. – Я не хотела…
– Твоя очередь, Веснушка. – Калеб усмехнулся Нине, которая пряталась за Йозефом и нашептывала молитву. – Угомонись уже. Злобные чудовищные жуки все ближе.
– Какой же ты задира, Калеб.
Нина опустила руки, в ее глазах блестели слезы. Она плакала на протяжении всей очереди, рыдания сотрясали их обеих, пока Алесса изо всех сил старалась поддерживать невесомое прикосновение. Финестра даже не пыталась использовать дар Нины, чтобы видоизменить материю. Нужно двигаться потихоньку. Нине требовалось обрести уверенность, и только тогда у нее появится хоть шанс стать полезной Фонте.
После еще одного круга, который она описать не могла другими словами, кроме как «никто не умер», Калеб заявил, что сеанс окончен, и вышел, свирепо бросая взгляд на каждого, кто осмеливался посмотреть в его сторону.
Алесса не стала его задерживать. Реши она его приободрить, он вполне мог бы сорваться и поджечь Цитадель.
Остальные последовали его примеру, но Камария отделилась от группы.
– Можно кое о чем спросить?
– Конечно.
– Есть ли у Финестры и Фонте власть помиловать кого-то за тяжкое преступление?
Алесса воззрилась на нее.
– Не бойся, я не серийный убийца или кто-то в этом роде. Речь о моем брате. Я знаю, о чем все вокруг думают, но Шомари не дезертир, клянусь тебе. Как я уже говорила, он обожает пари, а друзья бросили ему вызов пробраться на корабль. Мелкие придурки сбежали, когда проснулась команда, и я готова поставить на что угодно, что Шо пытался спрятаться, лишь бы не попасть в неприятности, но стоило кораблю отчалить, он запаниковал и превратился в дезертира. Он даже ничего не взял с собой.
Алесса выдохнула.
– Мне всегда твердили, что дезертирство – непростительное преступление. Но, может, при правильных обстоятельствах шанс есть.
– Например, если его сестра станет Фонте?
Алессу так и подмывало ответить «да», чтобы поймать на крючок одного из самых сильных кандидатов, но она не могла использовать брата Камарии подобным образом, к тому же она действительно не знала ответа.
– Может быть. Не могу ничего обещать.
– Я понимаю. Извини, что мы не облегчаем тебе задачу.
Когда Камария покинула тренировочный зал, Алесса попыталась незаметно вытереть глаза.
– Ничего не говори, – обратилась она к Данте, который пристально за ней наблюдал.
– И не собирался.
Она фыркнула.
– Они все живы.
– Живы.
– Саида умеет себя преподнести. Йозеф вел себя достойно. Камария проявила силу и кажется целеустремленной. Ну, а Калеб… Калеб был собой.
– Мне понравилось наблюдать, как он дергается.
Она укоризненно посмотрела на него.
– Будь милым.
– Я не милый.
– Думаю, у тебя есть потенциал.
Данте напустил на себя смертельно оскорбленный вид, и это так ее позабавило, что она расхохоталась и не могла остановиться, пока слезы, с которыми она отчаянно боролась, не вырвались наружу, – Алесса уже сама не понимала, смеется или рыдает.
Данте с каждым мгновением пугался все сильнее, но ничто на свете не оборвало бы ее срыв.
– Эй, ты в порядке? – спросил он.
– Лучше не бывает, – прохрипела она. – Иниго?
– Нет.
– Альберто?
– Все еще нет. – Он придержал для нее дверь.
– Раньери?
– Даже не близко.
– Джулиан? Амадео?
– Так, piccola[15], на сегодня хватит.
Пока они находились на тренировке, дождь превратился в настоящее наводнение. Вода потоками стекала по карнизам внутреннего двора, яростные порывы ветра разметывали крупные капли в стороны, а потому навес над дорожками ничем не помогал.
Алесса и Данте пересекали двор, устремившись к лестнице, как вдруг она услышала голоса прислуги, которая спорила о том, каким путем быстрее выбраться из кухни. Если так затопило даже мостившуюся на вершине города Цитадель, ей страшно было подумать о других местах.
– Может, стоит пробежаться? – поинтересовалась Алесса у Данте.
Он поднял взгляд на небо, а с кончиков его волос стекала вода. Они промокнут насквозь, и ничто их не спасет.
– Давай же. – Алесса схватила свои юбки и метнулась под ливень. Капли стекали по ее лицу, и она почти ничего не видела за дождевой пеленой, однако, не сбавляя шага, все равно показала язык статуе Кролло.
Внезапно раздался жуткий треск, и в нее что-то врезалось.
– Что…
Данте толкнул ее вперед, и позади них что-то громыхнулось на землю. Статуя. Осколки мрамора разлетелись по залитому лужами двору.
Она споткнулась, но не упала. Данте, крепко сжимая ее за
