Легальный нелегал - Наиль Булгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ой, какой ты непонятливый, а вроде умный. У русских, говорили они, какая — то ФСК есть. Они откуда — то пронюхали про героиновые поставки напрямую в Россию, и вот, нарушая наш суверенитет, русские сцапали наших полковников. Посидел этот Батыр, потом дико засмеялся и говорит, что плевать он хотел на федералов из Москвы. Они теперь отработали три, по — моему, три, точно, три маршрута по северу. А какой север, так и не поняла».
«Успокойся, Малика. Давай лучше выпьем:
Сегодня день отрады и покоя,
Судьба забыла свой капризный нрав.
Разбило счастье свой шатёр средь поля, –
Давай и мы устроим пир средь трав.
(Звон бокалов. Смех.)
— Знаешь, Мустафик, о чём только что подумала?
— Нет.
— Я рожу тебе дочь! Хочешь?..»
Прощаясь ранним утром с Маликой, предупредил, что пару недель видеться не сможем.
«Ну хоть позвони, Мустафик!»
Павел Сергеевич предупреждал и остерегал от соблазна расчленять информацию и передавать её частями: «Недопустимо информацию делить на части, а потом в течение длительного времени отправлять по назначению кусками. Это попахивает мошенничеством. Недопустима и фабрикация сведений. В полной мере ты не в состоянии дать оценку добытой информации, ведь у тебя под рукой нет аналитиков. Но если, повторяюсь в который раз, сведения, полученные тобой, имеют отношение к безопасности России и её союзников — немедленно докладывай. Мы сами разберемся, что важно и первостепенно, а что можно отложить на перспективу. Уяснил?»
Твёрдо помня об этом, запись отправил в далёкую Москву незамедлительно.
Заглаживая вину перед супругой, несколько дней носился с мокрой тряпкой по квартире, готовил обед, бегал на базар и встречал Майку с дочерьми широченной улыбкой.
— Уехал твой Иван Петрович? — грозно допрашивала супруга.
На это отвечал односложно:
— Никак нет. Но скоро уедет.
Через пять дней читал: «Дальнейшую разработку объекта категорически запрещаю. Операция проводится совместно с … Обеспечь встречу… Контакты с М. прекратить».
Я и сам понимал важность информации: наркотики потоками шли на Урал, Сибирь и Дальний Восток, в центральный и южный регионы. Кроме того, деньги, вырученные от продажи героина, подпитывали боевиков на Северном Кавказе. Помимо этого, держа трафик под контролем, можно проследить всю цепочку поставок. А можно, пропустив груз в одну из интересующих нас стран, разыграть хорошую комбинацию!!!
[1] Массив Бадамзар в Юнусабадском районе Ташкента.
Глава 15
Район моей бывшей работы на героической должности сторожа изобиловал старыми домишками. Места там весёлые, и туда старалась не ступать нога участкового милиционера.
С раннего утра к многочисленным питейным точкам, по-новому они гордо именовались духанами, сползался мрачный, трясущийся народ с разноцветными носами и свежими синяками, с одним желанием — поскорее подлечиться. В этом районе я и решил снять «крышу» прибывающей группе.
Дабы не очень отличаться от околодуханного контингента, три дня отращивал щетину. На недоумевающий взгляд супруги ответил, яростно скребя щёки:
— Аллергия замучила.
Находчивая Майка не поскупилась на комплимент:
— На базаре и возле пивных много таких — с аллергией! У тебя мозговая аллергия!
Я пытался робко протестовать:
— Мозговой аллергии не бывает.
Майка приятно улыбнулась:
— Вот у тебя первого и будет.
Затем, по своему обычаю, безо всякого плавного перехода спросила:
— Ты вообще думаешь искать работу?
В пределах дозволенного, допустил в голос хвастовство:
— Я получаю заслуженную пенсию!
Лучше бы я этого не говорил. Смеясь и тыча в меня пальцем-указкой, как это проделывают работники краеведческого музея, показывая изумлённым посетителям доисторическое животное, супруга подсказала, куда можно засунуть пенсию:
— Под мизинец засунь, и то не увидишь.
Охаянный и осмеянный, обещал найти работу с её помощью:
— Ты когда в отпуск, с первого числа?
— И что с того? — подозрительно осведомилась классная надзирательница 6 «А» класса.
— Вместе покатаемся на «жигулёнке» по городу, да поищем мне работодателя. Вдвоём — всё веселее.
Какой будет ответ, знал наперёд. Оторвавшись от ученических тетрадей, подув на чёлку, Майка заявила:
— Нет, товарищ! Ты нас отвезёшь к маме, потом катайся сколько хочешь.
Подумав, добавила:
— Можешь с Иваном Петровичем на пару.
Ранним майским утром, сославшись на необходимость срочного посещения гаража, исчез из квартиры. Частник-бомбила, недоверчиво оглядев мою щетину, потребовал доказательств платежеспособности. При виде сотенных суммовых купюр, тот обрадовался, развеселился и, каркая, всю дорогу напевал модные тогда песни.
В магазине, куда я, вытирая несуществующий пот со лба, поднялся на нетвёрдых ногах, стояло четверо, и среди них одна леди трудноопределимого возраста с медно-коричневым лицом. Беззубо щерясь, та громко втолковывала джентльменам:
— А в щём я виновата, сказы. Я тебе не салава какая, я плилисная. Пусть подлуга Велка сама отвесает пелед Олькой!
— Чё гонишь, какая Олька? — стукнув кулаком по высокому столу, прохрипел один из джентльменов.
— Это она о Коляне! — перевёл второй из собравшихся за круглым столом.
Изобразив мученические страдания, сделал молодому и наглому духанщику знак — налей!
Тот пренебрежительно плеснул в грязный, заляпанный стакан (мечта дактилоскописта и инфекциониста) бурду ядовитого цвета.
— В такой посуде у тебя, друг, микробы особенные — мутированные и пьяные. Грязнее стакана не нашлось?
Скривив и без того кривые, выпяченные губы, тот ответил басом, как и подобает мужчине-азиату в разговоре с русскими:
— Э, алкаш, тибе какой разница?
Отвернувшись от стойки, медленно, словно нектар, пропуская портвейн вовнутрь, размечтался: «Попался бы ты мне, басмач недобитый, на улице, да вечером, да в тёмном переулке!»
Постояв для приличия с закрытыми глазами секунды, медленно выдохнул, вытер платочком шею, лоб, в него же высморкался, закурил дешёвую сигарету.
В духане воцарилась тишина: четверо посетителей, открыв рты, ждали реакции.
Гадко рыгнув, вытер губы и выжатые волевым усилием слёзы.
— Полегсало, паленёк? — Участливо, бессчётный раз испытавшая на себе тяжесть вечернего пиршества, спросила подруга Верки.
Благодарно кивнув, под уважительный шёпот публики купил не одну, а целых три бутылки бормотухи и пачку дешёвого «Саратона».
Магазин этот, как, впрочем, многие другие подобного рода гадюшники, имел особенность планировки, а именно — задний двор. Там, среди пустых ящиков и прочего хлама, сидели и распивали всякую дрянь ранние многонациональные гости. Приметив двоих сидевших на отшибе и наиболее угрюмых типов, подошёл к ним:
— Мужики, стакана не найдется? С горла́ с утра не очень лезет.
Дико таращась на бутылки, облизывая сухие,
