Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Да к тому же сейчас он еще и накурился. Типичный кризис среднего возраста. Хуже того.
Бек снова затянулся и задержал дыхание, представляя, как он выглядел в глазах Эми и остальных. Лицемерным, заносчивым, нахальным. А может, они посчитали, что у Бека нервный срыв. А может, это и в самом деле нервный срыв. Нерешительность, склонность ко вспышкам необъяснимого гнева, фальшивая подпись под петицией. Сбрендивший футбольный папаша. Помешанный, озлобленный, разорившийся.
Попросту – дно.
Он тихо застонал, выкашливая дым.
53. Эмма Зи
Родители почти никогда не ссорились, даже спорили только понарошку, заигрывая друг с другом, так что Зи всегда смеялась. Но сегодня они по-настоящему злились, и весь дом был будто чужой. Приготовленные папой простецкие макароны с сыром уже остыли к тому времени, как Зи села есть. Ей даже пришлось самой разогреть еду в микроволновке. Последние два часа родители были сильно не в духе.
Примерно в восемь споры прекратились. А через полчаса в дверь позвонили. В будни никто не приходил к ним так поздно.
Зи подошла к ведущей вниз лестнице и перегнулась через перила. Дверь открыл папа. На пороге стоял мистер Елинек, начальник всех школ в Кристале. Он бывал на вечеринках у них дома.
Обычно, когда кто-то приходил, папа приглашал гостя в дом и наливал ему бурбон с большими кубиками льда. Но не в этот раз. Вместо этого он вышел за дверь и стал говорить с мистером Елинеком на крыльце. Сперва их голоса были очень тихие, ничего нельзя было расслышать. Эмма Зи спустилась, прокралась в фойе и прижала ухо к щелке между дверью и косяком.
– …нет полномочий для этого, Джо, – сказал папа вполголоса.
– Тут ты прав, – ответил мистер Елинек. – Я всего лишь инспектор. Я не Битси Лейтон, я не из «Дорн и Гарднер». Но я точно донесу до них эту информацию.
– И ты бы ее дисквалифицировал только на основе каких-то догадок?
– Если догадки подтвердятся, то мы будем вынуждены это сделать, Кев.
– Ты не знаешь, правда это или нет.
– Достаточно просто будет выяснить. А пока она не может оставаться в списке претендентов.
– Так что, ты и в самом деле собираешься звонить ему?
– Мне придется.
Удар.
Эмма Зи дернулась в сторону от неожиданности. Она подумала: «Это папа ударил ладонью по стене как раз возле двери».
– Джо, не надо, – попросил отец. – Пожалуйста. Решается судьба моей дочери. Моего единственного ребенка. Послушай. Мы знакомы уже много лет…
– Это так. Но очнись, Кев. Ты что, и впрямь пустился во все тяжкие? Сначала ты пытаешься приплести синдром дефицита внимания и гиперактивность, лишь бы твоей дочери дали больше времени на повторной сдаче Когнава. Вовремя нашли у нее этот синдром, тебе не кажется?
Эмма Зи затаила дыхание. «Они говорят обо мне. Но какой еще синдром? У меня же сто сорок пять баллов!»
– Все эти годы она успешно училась, попадала на доску почета, стала старостой, а тут вдруг ей поставили диагноз СДВГ, как раз когда она собралась переходить в средние классы? – сказал мистер Елинек. – Потом мы получаем письмо от… дай вспомнить… заместителя декана Варнерской школы лидерства в Дарлтоне, в котором он превозносит, я цитирую: «образцовые качества юного лидера. Мисс Зеллар имеет все задатки, чтобы изменить жизнь нашей страны в будущем», – конец цитаты. Ладно, предположим. У одного из детей в портфолио лежит рекомендательное письмо от самого сенатора, чтоб его. А теперь мне стало известно, что ты тайком заплатил какому-то умельцу, чтобы он сделал твоей дочери портфолио? Да к тому же ты за последние годы перечислил Варнерской школе сколько, миллионов пять?
– Джо, послушай, говорю тебе…
– Ты заплатил ему за консультацию, Кев. А здесь такое строго запрещено. Мы подчеркивали на каждом собрании, этот пункт есть во всех памятках. О чем ты вообще думал?
– Джо. Давай будем говорить разумно.
– Это ты мне предлагаешь говорить разумно? Ты сам устроил тут сраный цирк с конями!
Эмма Зи увидела упавшую на дверь тень.
– Зи, что ты здесь делаешь?
Девочка круто развернулась. Над ней нависала мама.
– У папы неприятности? – прошептала Зи.
Мама нахмурилась и взяла ее за руку:
– Пойдем-ка, милая, пора тебе в кровать.
Мама не казалась злой, когда поднималась вместе Эммой Зи по лестнице, наблюдала, как дочка чистит зубы, укрывала ее. Нет, мама казалась… грустной. Какое-то время она посидела на краешке кровати Зи, а потом легла рядом, положила голову на подушку и рассказала девочке одну из ее любимых сказок о смелом синем коне и смелой синей девочке, и как они вместе спасли красивого синего мальчика, который был заперт в подземелье с синими стенами. Рассказывая, мама массировала пальцами макушку и виски Эммы, чесала ей голову. Она чесала не так здорово, как умела Тесса, но все равно у нее получалось довольно хорошо. Длинные, сильные пальцы мамы расчесывали волосы Зи.
Сон просочился в ее мозг, но прежде чем он окончательно охватил девочку, Эмма Зи спросила:
– Мама, я глупая?
– Эмма Зеллар, – сказала мама, – ты самая умная, самая необыкновенная девочка в мире.
Эмма Зи улыбнулась и наконец заснула.
54. Ксандер
Ксандер проснулся рано утром и сел за мамин компьютер. Он как раз поставил шах и мат тридцатидвухлетнему игроку класса B из Сингапура, когда пришло первое письмо из фирмы «Ген-Секьюр». Первое оповещение об электронном письме мальчик услышал в 6:03 утра, потом пиликнуло следующее, потом и все остальные. В общей сложности восемь писем, по одному на каждый анализ.
В первом имейле было сопроводительное письмо, объясняющее, как проводились анализы и как нужно интерпретировать результаты. Дана была упрощенная схема процесса, иллюстрировались принципы образования пар нуклеотидов, чтобы тупые люди могли понять уровни вероятности. Гуанин, аденин, тимин, цитозин выстраивались парами, как лесенка, – код, который можно было развернуть вот так:
но каждый его участок был так же сложен, как шахматы. На самом деле, даже сложнее, чем шахматы. Миллионы, миллиарды, триллионы вероятностей и вариаций.
Целый абзац был посвящен тому, что результаты этих анализов нельзя использовать в суде. Это Ксандер уже знал, потому что юридически допустимые анализы стоили больше трехсот долларов каждый, а это была уже слишком большая сумма, которую не стоит оплачивать маминой кредиткой.
В письмах были ссылки, которые перенаправляли пользователя собственно на результаты анализа. Мальчик смотрел на пятое письмо от «Ген-Секьюр».
«Оставлю его напоследок», – решил Ксандер. Он открыл первую ссылку, просмотрел схему и глянул на коэффициент вероятности. Да. Здесь никаких сюрпризов.
Следующая ссылка. То же самое.
Следующая. Да.
Следующая. Да.
Да.
Да.
Наконец, самое важное письмо. Большая энчилада.
А вот и оно.
Ксандер ощутил внутри такое спокойствие, какое бывает, когда хорошенько сходишь по-большому. Теперь он знал наверняка.
Гипотеза подтверждена. Теперь это уже не
