Голоса - Борис Сергеевич Гречин

Е. И. В. Александра Фёдоровна (присутствует заочно, исп. Анастасия Вишневская)

Михаил Васильевич Алексеев, генерал-адъютант, начальник штаба верховного главнокомандующего (исп. Иван Сухарев)

Вел. кн. Елисавета Фёдоровна (исп. Елизавета Арефьева)

Кн. Феликс Феликсович Юсупов-младший (исп. Эдуард Гагарин)

Кленовая гостиная Александровского дворца.

Николай входит. Все встают.

НИКОЛАЙ. Прошу вас садиться. (Садится сам, остальные участники совещания — вслед за ним.) Я… Мне не просто тяжело, но почти физически больно присутствовать здесь сегодня, хотя я сам и предложил… В том числе, мне крайне неловко было просить Михаил-Васильича, отвлекая его от отдыха и лечения: он превосходно мог бы обойтись без внимания к этому позорному… событию. Но так как извинениями горю не поможешь и ничего не исправишь, то позвольте приступить к делу. Не хотел бы (несколько вымученно улыбается), чтобы наша беседа имела характер судилища, но и притвориться, что она является непринуждённым светским разговором, я тоже не могу. Мне желалось бы, чтобы каждый высказал свою точку зрения на поставленные мною ранее вопросы. На основе ваших ответов я, руководствуясь своим долгом перед страной и Богом, приму решение. Выслушать следует каждого. (Быстро посмотрев на Юсупова и сделав неопределённый жест в его сторону.) Пожалуйста… прошу.

ФЕЛИКС (бледный, встаёт и отдаёт короткий поклон). Ваше величество! Я уже имел возможность сказать вам, что свою вину я признаю полностью, хотя и не могу сказать, что раскаиваюсь. Моё письмо её императорскому величеству было поступком детским, но совершённым из желания помочь своим…

НИКОЛАЙ… Сообщникам по убийству.

ЮСУПОВ. Да, сообщникам по убийству. Вот эта ложь — единственное, что могу вменить себе в вину, да и её, по совести…

НИКОЛАЙ (поднимает на него взгляд). Вы как бы даже хвастаетесь совершённым?

Пауза. Юсупов опускает глаза.

ЮСУПОВ. Я не знаю, что сказать. Я действительно был горд, верней, считал своим долгом, но при этом… Я более всего ужасался тому, что… О, я, как назло, так плохо сегодня говорю!

НИКОЛАЙ. Будь этот поступок действительно и несомненно благим, может быть, вы не были бы сейчас смущены, и слова бы вам легче приходили?

ЮСУПОВ. Я хотел спасти ваше величество от опасности, созданной…

НИКОЛАЙ (мягко)… Созданной моими собственными руками. Но ведь попечение такого рода устанавливают только над душевнобольными? Если монарх душевно нездоров, то зачем останавливаться на убийстве близких ему людей? Не лучше ли тогда убить его самого? Или отправить в дальний сибирский монастырь?

ЮСУПОВ (с горячностью). Но это и был собственный замысел Распутина, государь! Он мне в нём признался! Этот тёмный колдун хотел сослать вас в Крым, сделав её величество регентом при цесаревиче, и… и я слышал каждое слово этого замысла от него самого, как Бог свят! Что же он, нарочно водил меня за нос? Изображал заговор, которого не было? А-а-а… (Выдыхает.) Что, если и правда… Но зачем?!

ЕЛИСАВЕТА. Кажется, я теперь понимаю, зачем…

АЛЕКСЕЕВ. Какой, в самом деле, странный способ самоубийства! Прошу прощения.

НИКОЛАЙ. Нет, что же, пусть… (Делает неопределённое движение рукой и, вставая, подходит к окну.) Алексеев, а вы считаете, это могло быть правдой? То есть я не подвергаю сомнению сказанное, то, что оно действительно говорилось, но с какой целью? И существовал ли сам заговор? В чьих интересах?

АЛЕКСЕЕВ (встаёт, брюзжаще-скрипучим голосом). Ваше величество, откуда же мне знать? Нельзя было ознакомиться за один день, который мне отвели, и, наконец, почему я? Я крайне неуместен в этой роли, я никогда не служил… по жандармскому ведомству! Как вы можете от меня хотеть… (Упрямо мотает головой, будто отгоняя муху.) Простите!

НИКОЛАЙ. Да, да (даёт наштаверху жестом разрешение садиться), я уже сказал, что виноват перед вами, меня тоже ранит эта вопиющая неуместность, но кому же мне довериться, когда так мало людей, так мало верных людей… И разве я стал бы устраивать это неприятное и безвкусное судилище, если бы не беспокоился, что за фигурой… убиенного действительно может возвышаться некий заговор? Еврейский? Мне уже делались перед началом этой войны со стороны международного еврейства косвенные, через третьих лиц, но очень грубые намёки… Или старообрядческий? Или, прости Господи, сектантский? Недаром же родились те слухи о принадлежности покойного к хлыстам, хоть и оказавшиеся необоснованными, но вполне ли необоснованными, вот в чём вопрос… А говорят, что и духоборы на меня тоже злы: я, мол, ссылаю их в Сибирь и тем обрекаю на верную смерть, потому что они и в Сибири отказываются принимать мясную пищу. Простите, мысли путаются, голова как в чаду… Не угодно ли нам перейти к более регулярной процедуре, а именно выслушать каждого? Её величество не смогли присутствовать по нездоровью, вызванному, в том числе, сильным душевным потрясением, но изложили свои мысли письменно… Вот (протягивает Юсупову лист бумаги), потрудитесь прочесть!

ЮСУПОВ. Вслух?

НИКОЛАЙ. Что ж, можно и вслух… Да, конечно, вслух!

ЮСУПОВ (читает). «Who was Grigory Rasputin? He was a pure & holy man, a true son of Russia, and-our Friend! Could there be such a thing as «Rasputin» s conspiracy»? The very idea is preposterous-let me say no more. I solemnly swear that never, never has our Deceased Friend asked me to be assistive in a forcible abdication of our gracious Sovereign. Laughable, as I said before. Shall Prince Yussoupov and Grand Duke Dmitry be punished? They shall be, and they will be! I believe that our Monarch who is kind but just will not oversee their crime. No-one has right to kill, not even a prince or a grand duke.»[87]

АЛЕКСЕЕВ (откашливаясь). Хм. Немного! (Встаёт.) Мне позволено будет представить свои соображения?

(Дождавшись кивка Николая.) Я уже докладывал вашему величеству, что по жандармской линии никогда не служил, но, находясь в сношении с несколькими… выдающимися представителями русской общественности, сумел составить представление о покойном: и о том, какими глазами на него смотрели все честные русские люди, и о том, кем он был на самом деле.

Кем был Распутин? Заранее прошу прощения вашего величества и (в сторону великой княгини) вашего высочества за свой солдатский язык. Он был умным и хитрым мужиком. Нечистым на руку: свидетельства о назначениях за мзду через ходатайство убитого слишком многочисленны, хотя все прошли мимо внимания вашего величества, а следовало бы обратить ваш взор на них раньше! Неотчётливым в вероисповедании и,